со Степаном. Матушка нас родила одного за другим, а после и не было у них больше с тятей детей уже. А ведь мы с добрыми вестями к вам, я тебе, Надийка, подарочек привёз, за твоё предсказание.
– Что за добрая весть? – хитро прищурив глазки, заулыбалась Надийка.
– Сын у меня родился! Как ты и сказала! И рубашечка твоя вышиваночка пригодилась.
Захариха, улыбаясь, молча наблюдала и слушала этот разговор, уже не удивляясь, а умиляясь тому, что все слова её внучки сбывались, что видимо, дал ей Бог некий дар, нет больше в этом сомнений.
Степан тоже молчал, не проронив за это время ни слова, кроме положенных вежливых приветствий. Он только улыбался, стоя у стола, и так и не присаживался на стул. Был Степан большой, крупный, казалось, что даже комната стала меньше с его приходом, словно он занял собою всё пространство, он был похож на большого, доброго, неуклюжего медведя, который сейчас возьмёт тебя в свои мягкие огромные лапы и станет так носить, баюкая и мыча какую-то свою песню. Уж на что крупный был Корней, а Степан был ещё больше.
Надийка бросила взгляд на сильные руки Степана, и спросила звонко:
– А вы в кузне трудитесь?
– Всё-то ты знаешь, красавица моя! – подивился Корней, ударив себя ладонью по колену.
Степан же в ответ только молча улыбнулся.
– А вы что, разговаривать не умеете? – снова спросила девочка.
– Почему, умею, – наконец-то отозвался Степан.
– Ну, слава Богу! – рассмеялась Надийка, – А то я уже думала, что вы немой.
Все засмеялись. И тут из комнаты робко вышла Мария.
– Здравствуйте! – скромно поздоровалась она с незнакомыми гостями и шагнула навстречу.
– Ой, – Захариха впопыхах со всеми вновь прибывшими, и забыла вовсе, что у неё ещё и Мария в гостях, – Мария, проходи тоже к столу! Знакомься, это вот Корней!
– Здравствуйте! – поклонился Корней, поднявшись со стула.
– А это вот Степан! Его брат, – сказала Захариха.
– Здравствуйте, Степан! – сказала Мария, но в ответ прозвучала тишина.
Все в недоумении обернулись на него.
– А? – только и вымолвил спустя минуту Степан, заворожённо глядевший во все глаза на Марию.
Он неуклюже соскочил со стула, стул тут же с грохотом опрокинулся. Он покраснел, наклонился, чтобы поднять его, и в ту же минуту наклонилась и Мария, и они со Степаном встретились лбами.
– Ну, вот и похристосовались, – со смехом сказала Захариха, – Давайте уже чай пить.
– Да! Мы ведь вам подарочки привезли, – спохватился Корней, – Как раз к чаю-то будут!
Он сбегал в сенцы и принёс большую корзину, полную всяческих сладостей, был тут и жёлтый, тягучий мёд, и сахарные леденцы, и фруктовая пастила, и сладкие пряники, и даже красные большие яблоки в ароматной душистой стружке.
– А ведь у меня к тебе ещё дело есть, – важно сказал Корней, глядя на Надийку.
– Это какое же? – прищурилась девочка.
– Пойдёшь к нашему сыну в крёстные?
– Пойду, конечно, пойду! – обрадовалась Надийка, – Я ему ещё и подарочек сделаю. А как назвали-то сыночка?
– Михаилом, в честь Архангела Михаила!
– Хорошее имя, а когда крестить будем?
– Да вот, весной, пожалуй, как потеплеет малость, – ответил Корней, – Ну да, я предупрежу ещё вас, приеду заранее.
Он вынул из корзины свёрток, в котором завёрнута была бирюзовая лёгкая ткань.
– Это тебе, моя красавица, на платьице, – он протянул её девочке, – Ты ведь сумеешь платье сшить?
– А то, конечно сумею!
– А это вот для бабушки, – и Корней достал из корзины большую, шёлковую шаль, всю расшитую цветами.
– Ох, батюшки, а мне-то за что? – зарделась, как девица, Захариха.
– Как за что? Коли бы ты, бабушка, не потрудилась, да не пришла в тот день своими ноженьками в наше село, на ярмарку, я бы может и не узнал никогда про вас с Надийкой. А может и сын бы у меня не родился, – Корней поднял многозначительно палец вверх.
Надийка попивала чай, наблюдая за Марией и Степаном. Те украдкой переглядывались и тут же смущённо отводили глаза, едва лишь их взгляды встречались. Мария робела. Надийка пожала под столом её ладошку и улыбнулась, покосившись на Степана.
– Ба! Какая красота! – довольно сказала тем временем Захариха, облачившись в новую шаль, да крутясь во все стороны, и красуясь перед гостями, – Вот спасибо тебе, Корней! Ну как, идёт мне?
– Идёт, – похвалил Корней обнову, – В таком наряде только на свадьбе гулять.
– А что, может и придётся? – ответила Захариха.
– Придётся-придётся, – посмотрела лисичкой Надийка на Степана и Марию, и все вновь рассмеялись, а те покраснели, и, опустив глаза, принялись пить чай.
– Что ж, нам в обратный путь пора, скоро вовсе стемнеет, – сказал Корней, – А ты, рукодельница, поди, и нашила уже чего? Так я бы взял.
– Ещё как нашила, идёмте в мою комнату, – потянула девочка Корнея за рукав в свою комнату. Вскоре мужчина вернулся, неся в руках целую стопку полотенец да скатертей.
– Ай да умница эта Надийка, – зацокал он языком, – Ну, сколько красоты снова наготовила, бабы у меня с руками оторвут! Вот, бабушка, это тебе часть денежек за работы, у меня больше нет с собою, а как продам, так ещё отдам остаток. Ты не бойся, я не забуду!
Корней протянул Захарихе деньги, и по заведённому порядку, отсыпал Надийке полную пригоршню монеток:
– А это тебе лично, мастерица ты наша!
– Спасибо, дядя Корней, а не мог бы ты мне ткани купить, когда поедешь к нам в другой раз?
– Конечно, куплю, – ответил тот, – А какой тебе надо?
И Надийка объяснила ему, как пройти к тому дедушке, что торговал бархатом, какие цвета ей нужно и каких размеров отрезы тканей следует брать.
– Скоро мне много ткани понадобится, – добавила она.
– Всё привезу непременно, – пообещал Корней, – Ну, нам пора, хозяюшки! Спасибо за хлеб-соль!
Все распрощались и вышли провожать Корнея со Степаном во двор. Вернувшись после их отъезда в избу, Надийка встала, сложив на груди руки, и повернулась к Марии:
– Ну, что я тебе говорила? Платье-то тебе скоро пригодится! А ты всё не идёшь да не идёшь – вот теперь мне торопиться придётся, чтобы быстрее его дошить.
– Почему ты так решила? – покраснев, спросила Мария.
– А тебе что, Степан не понравился?
– Понравился, – опустила глаза девушка.
– Ну, так вот, а ты спрашиваешь, зачем да почему! Давай, пошли снова мерить, а то я так и не увидела на тебе это платье!
И Надийка, увлекая за собой Марию, побежала вприпрыжку в комнату.
Бегут дни за днями, складываясь в недели, тянутся ниточкой, вот и зима очередная прошла, весна наступила. Надийка пошила для Марии чудесное платье, длинное, расшитое бусинами да вышивкой, и про себя не забыла – из Корнеевой материи сшила себе бирюзовое платье в пол, тоже украшенное узорами дивными, прекрасными. Когда Мария пришла на последнюю примерку, они обе нарядились в новые наряды, и, распустив волосы, да взявшись за руки, вышли к Захарихе.
Та всплеснула руками:
– Господи, до чего хороши! Ну, какие же вы раскрасавицы, и волосы чудесные, и платья, веночки бы вам ещё на головы, и стали бы вовсе царевнами!
Девушки радостно рассмеялись и закружились по комнате, подолы их платьев развевались, волосы летали по воздуху, как лёгкий пух, то взлетая, то опускаясь на плечи девчат. И вдруг Надийка остановилась, и, прижав пальчик к губам, спросила:
– Бабушка, а ведь в храм идти, платочки нужны?
– Да, нужны, – кивнула Захариха, – Я вот шаль свою новую повяжу, которую мне Корней подарил.
– И у меня новый платочек есть шёлковый, – сказала Мария, – Мне батюшка давеча с ярмарки привёз подарочек.
– Хм, ну я придумаю что-нибудь, – ответила, задумавшись, Надийка, – Есть ещё время. Корней покамест молчит, известия не даёт.
– Ах ти-и-и, Боже мой, – внезапно всплеснула руками Захариха.
– Что, бабушка? – испуганно подскочила к ней Надийка.
– А как же ты робёночка-то крестить пойдёшь? Ты ж у меня сама некрещёная!
Надийка озабоченно подперев рукой голову, присела к столу рядом с бабушкой:
– И что же теперь делать?
– К батюшке надо идти, в церковь, да покрестить тебя.
Надийка подняла
