его очки.
Вера слегка улыбнулась. Как будто это не казалось ей серьезной проблемой. Данила одобрительно подмигнул.
– Вместе с патрульными приехала его девушка. Она привезла новые очки. Знаешь, я никак не могу привыкнуть к этим объятиям. Когда люди не касаются друг друга. Их тела совершают странные движения. Существуют сами по себе.
– Я тоже не понимаю. Но эти люди влюбляются. Создают семьи. У них рождаются дети. Значит, это жизнеспособно.
Вера и Данила медленно пили кофе и смотрели в окно. Наконец Вера спросила.
– Почему ты решил остаться в реальности?
– Много лет назад я приехал в Москву на заработки и встретил девушку. Берта. Так её звали. Между нами ничего не было.
– Почему?
– Все было очень сложно. По крайней мере, у меня. И однажды я увидел, как она шла с другим. Надеюсь, она счастлива. Спустя некоторое время я женился. У нас родилась дочь.
Данила немного помолчал.
– Моя дочь создаёт виртуальные природные ландшафты для одной из игровых студий. Мы с женой давно развелись.
– Мне очень жаль.
– Мне – нет. Я называю это честность.
7
Вера открыла ключом входную дверь и зашла в квартиру. Её ужин состоял из легкого салата с брынзой и чиабатты. Закончив, она долго смотрела в окно. Солнце садилось, и листья сыпались с дерева под его мягкими лучами. Листья сверкали. Листья улыбались. Листья были частичками солнечного света.
Вера подошла к длинному деревянному стеллажу у стены. Здесь были виниловые пластинки. Нет. Истории человеческих жизней. История борьбы Нины Симон против социального неравенства. Маленькой смелой девочки, которая отказалась играть в церкви на фортепьяно после того, как её родителей на первом ряду заставили уступить место белым.
История человеческого одиночества в джазовых интерпретациях Билла Эванса. Истории любви на черно-белой обложке Beatles. И нежные раскаты грома, которые звучали в музыке LED Zeppelin.
Вера взяла одну из пластинок и поставила её в проигрыватель. В комнате зазвучала первая соната Рахманинова. Она достала другую пластинку. Сезария Эвора. Бесконечно талантливая певица с Острова Зеленого Мыса. Где это? На противоположной стене загорелся экран с картой мира. Острова в Атлантическом океане к западу от Сенегала. Республика Кабо-Верде. Так ближе к оригиналу. Эта женщина часто выступала босиком в знак бедности, в которой жила её страна.
Иногда кажется, что все бесполезно. Руки обвисают, как плети. Коуч по саморазвитию свирепо заявляет: «Ты должен идти вперёд! Отступают только слабаки и слезливые амебы!» А тебе становится дурно.
Не слушай. Друг. Ты такой, какой ты есть. Близкие всегда будут с тобой. Прекрасные моменты навсегда сохранены в твоей памяти. С деревьев льются капельки солнечного света.
Сезария Эвора записала свой первый альбом «Distino di belita» в 43 года. Это к вопросу о старости в шоу-бизнесе. Да вообще о старости в чем угодно. В это время в Лиссабоне она знакомится с Жозе да Силва. Француз с кабовердинскими корнями так покорён её голос, что посвящает работе с ней следующие три года своей жизни. Сезария переезжает во Францию. Чтобы вдохновить Европу морна и фаду на креольском под аккомпанемент рояля и гавайской гитары. А затем и весь мир.
В своей стране певица финансировала все школьное начальное образование, половину среднего, а также несколько больниц. Она не просто вдохновляла.
Стихли последние ноты, и Вера переставила пластинки. Sodade 2. Тонкая, небесно-голубая грусть. Куда ведёт эта долгая дорога? Может быть, ты однажды вернёшься?
Много лет Вера искала мелодию. Рисунок нот, дополненный историей человека. Его энергией. Его душой. Вера искала мелодию рассвета. Первых лучей, которые ласково прощаются с темнотой. Музыку непротиворечия. Музыку принятия себя. Музыку глубокой внутренней силы. Музыку свободы. Она долго перебирала пластинки. И вечер опускался на город.
Ближе к полуночи неожиданно позвонил телефон. Вера выбрала «принять вызов». Но в ответ она услышала тишину. «Я снова мешаю соседям», – подумала Вера. Пора идти спать.
8
Вера шла вдоль аллеи и бережно несла пластинку в руках. В библиотеке она настроила кофемашину. Выпила крепкий итальянский эспрессо и включила проигрыватель. В воздухе звучал благородный запах арабики. В воздухе звучала мелодия.
В библиотеку зашёл старый профессор. Он стоял неподвижно и слушал.
– Это она, – убежденно сказал он.
– Как продвигается Ваше исследование? – вежливо спросила Вера.
Профессор сделал несколько шагов по лабиринту на полу.
– Вы знаете, я уже много лет работаю над моделью человеческого страха. По мнению одного из ученых страх может быть биологическим, социальным и экзистенциальным.
Профессор оценивающе посмотрел на Веру.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросила она.
– Я провёл ряд экспериментов, посчитал статистики и пришёл к выводу: биологический страх очень полезен. Благодаря ему мы живем. Скажем, вы бы давно умерли, если бы у вас не было страха обжечься огнём или засунуть пальцы с розетку. Я бы дал этому страху другое название. Физический. Страх перед той частью мира, которую описывают законы физики. С социальными и экзистенциальными страхами все сложнее. Социальным является, например, страх публичных выступлений. Экзистенциальным – страх перед смертью. Модели, которые мне удалось найти в литературе или построить самому, получаются неустойчивыми. Чувствительными к изменениям. Модель хороша в одной ситуации, но никуда не годится в другой.
Вот пример. Студент приходит на экзамен по высшей математике. Он разобрался, но не во всем. Еще и провёл в подготовке бессонную ночь. А преподаватель сегодня встал не с той ноги. Он зол на весь мир. Как никогда он настроен доказать своё превосходство над окружающими. Результат очевиден. Студент с позором отправляется на пересдачу.
Теперь наш студент испытывает страх перед экзаменом по высшей математике. Но ведь в следующий раз все может пойти по-другому. Принимать экзамен будет другой преподаватель. А студенту попадётся другой вопрос. Но все это будет известно уже потом. А пока у нашего студента с бешеной скоростью бьется сердце, нервно дрожат руки и предательски пересохло горло.
– Значит ли это, что спустя десять экзаменов студент переживет больше сценариев и перестанет испытывать страх?
– И да. И нет. Здесь стоит избегать однозначности. Зависит от сценариев, зависит от студента. Некоторые люди испытывают настолько сильное разочарование, что не могут до конца жизни заниматься математикой. Не хотят. Их парализуют болезненные переживания прошлого. Пока я в этом застрял. Сейчас я стараюсь вывести общие закономерности на основе закона больших чисел. Мне кажется, что человек вступил в эру виртуальной реальности, чтобы защитить себя от социальных и экзистенциальных страхов.
Профессор немного помолчал.
– Всю свою жизнь я занимаюсь математикой. Она совершенна. Прозрачна. В ней нет искажений. Её невозможно заставить служить себе. Невозможно извратить смысл и одурачить людей. Она вне мнений. И вне политики.
Если задуматься, как мало времени у человека.
Выдающийся норвежский математик Нильс Хенрик Абель родился в начале 19 века. Семья из шестерых детей была погружена в нищету. Дома царило пьянство и ссоры родителей. После смерти отца, когда Нильсу
