Графу, и он с радостью признал в нём тайник. Впрочем, радовались недолго, потому что ящик оказался пуст.
— Э-хе-хе… — грустно вздохнул Седой Граф, опустив ящик прямо на землю. — Ну что ж, кто-то опередил нас, и нам остаётся только надеяться, что это был Изгой. Отдыхайте, полосатики. Денька два ещё здесь побудем, а там уж, если Изгой с картами не объявится, вам самим придётся справляться, хе-хе…
— А Вы не хотите отправиться вместе с нами, Граф? — спросила Иен. — Ваши знания нам бы очень пригодились.
— При всём уважении, друзья мои, — покачал головой из стороны в сторону Седой Граф и показал на шрам на плече. — Я больше с разумными обезьянами иметь дело не хочу. Нет, благодарю. Хватило сполна. Изгой и Тоска — да, а остальных мне не нужно. Охотно верю, что среди них ещё остались такие, как Изгой, но их откровенно мало. Да и теряются они в массе…
В эту ночь, в отличие от многих предыдущих, спали плохо и неспокойно. То ли ожидание предстоящей встречи с возможной опасностью заставляло путешественников ворочаться с боку на бок, то ли мёртвый порт не вселял в их сердца доверия и чувства надёжности. Это место действительно было самым неуютным и неприятным из всех, которые они видели до того. Несколько широких озёр, соединённых между собой рукотворными каналами и расположенных в шахматном порядке, лежали под небом совершенно открытые и закрытые одновременно, как бы странно это ни звучало. Янтарный лес, плотным кольцом окружавший каждое из озёр, совсем не спасал их от пронизывающего ветра. Там, где стоял порт, лес и вовсе будто натыкался на невидимую стену и отказывался расти дальше, а потому всё там было какое-то глухое, пустое и мёртвое.
В конце концов, в общей каюте собралось полкоманды. Алу и Аун, промаявшись в постели полчаса, смирились со своей участью и вернулись каждый в своё кресло — водительское и капитанское — на «дежурство». Они тихо переговаривались между собой, потягивая кофе, когда к ним присоединилась встревоженная Ална. Её чувства были вполне понятны — впрочем, как и любого другого участника похода, — но у Алны были свои причины для волнения. Чем ближе они были к Сердцу Суши, пусть ещё не видному на горизонте, тем сильнее становились воспоминания, и в эту ночь они были как никогда яркими. Ална сидела и думала, увидит ли она снова тех, кто шёл тогда вдоль береговой линии. А может быть, она встретит их сыновей и дочерей, а может быть, их внуков… А может быть, она никого не встретит и не увидит. Может быть, они вообще не дойдут до Сердца Суши.
Ещё спустя часа два в общей каюте появился Уол, чему Алу, Аун и Ална очень удивились, ведь всем было известно, как он дорожит своим сном. Уол и вправду выглядел измученным: он хотел заснуть, но не мог, и противный скрип гнилых досок за окном совсем не помогал ему в этом. Потом ещё заглянул Уон, который, собственно, и не собирался ложиться, но старшие, сердито зыркнув на него, прогнали Уона обратно в постель. Ближе к полуночи, сонно и устало потирая глаза, приплыла Иен.
— Тоже не спится? — спросила она, зевнув и прикрыв рот ладонью. В общей каюте горели только одна тусклая рыжая лампочка да сигнальные огни «Суши» за окном, отчего в гостиной царил полумрак.
— Ага, — кивнул Алу, отхлёбывая кофе. — Странная ночь сегодня. Тревожная какая-то.
— Порт этот жуткий. И страшный, — пожаловалась Иен, заваривая кофе и себе. — Мне всё кажется, что между домами кто-то бродит.
— Тебе кажется, — вздохнул Аун, задумчиво перекладывая с место на место карты перед собой. — Это ветер.
— Да, наверное… — согласилась Иен и опустилась на диван, обхватывая плавниками голову. За окном начал моросить дождь.
— Со всеми этими поисками тайника я совсем забыла всё сфотографировать, — пожаловалась сама на себя Ална, вытянувшись в большом мягком кресле. — Надо будет ещё раз обойти порт…
— У тебя же сегодня фотоаппарат не замолкал! — удивился Уол. — Только и слышал, что твоё щёлканье.
— Это не подробно! — возразила Ална. — А надо подробно! Такое дело требует внимательности… Всё надо в деталях… Лучше лишнего наснимать… Честное слово…
Ална глубоко зевнула, а за ней и Аун, и Иен. Дождь за окном перешёл в настоящий ливень и зашумел, ударяясь о поверхность озера.
В гостиную снова осторожно заглянул Уон, завёрнутый в одеяло, как в плащ.
— Гроза, — сказал Уон. Все вопросительно посмотрели на него.
— И что? — усмехнулся Алу, косо глянув на Уона. — Ты боишься спать в грозу? Пойдём, я тебя уложу.
— Да нет же, — насупился Уон. — Я люблю грозу. И смотреть её люблю. И Уол тоже.
— Ты предлагаешь пойти смотреть грозу? — удивился Аун, оборачиваясь на Уона. Тот кивнул. — Ну нет! Не здесь и не сейчас! Будь так добр, ограничься просмотром грозы через окно.
Уон заметно погрустнел, но уходить не собирался.
— Уон, иди спать. Приказ капитана.
Уон, напоследок передразнив Ауна, исчез в темноте коридора. Все спокойно выдохнули, но тут же напряглись, услышав, как подозрительно хлопнула другая дверь, не та, что вела в каюту Уона. Аун молча кивнул Уолу, и тот ушёл вслед за братом.
— Уон!
Уол окунулся в прохладу озёрной воды, огляделся, но, не увидев брата, выполз на мокрый песок. Вдали ярко блеснула молния, а спустя пару мгновений в небе глухо зарокотал гром.
— Уон!
Уон нашёлся на берегу, прямо под бортом корабля. Он лежал на земле, вытянувшись в полный рост, и подставлял лицо холодному осеннему ливню.
— Уон, пойдём, — сердито сказал Уол, подойдя к нему. Уон лениво приоткрыл один глаз.
— А, это ты… Я уж заснул.
— Ты не мог заснуть за такое короткое время, не ври.
— Почему же? Если я очень устал, то вполне.
— От чего ты устал? — усмехнулся Уол в усы и прилёг рядом. — От сидения на одном месте?
Уон хитро прищурился, но не ответил.
— Ты кстати меня не поздравил.
— С чем это?
— С победой.
— Какой ещё победой?
— Ну как же! Мы же спорили.
Уол нахмурился.
— Насчёт чего, напомни-ка.
— Кто первым найдёт тайник, тот молодец.
— А кто не найдёт?
— А кто не найдёт, тот короткий толстый лентяй, который совершенно не блещет красотой, — лучезарно улыбнулся Уон. — Ну, и приёмный, соответственно.
Уол расхохотался.
— То есть ты, моллюск, хочешь сказать, что я приёмный?
— Да, очень на то похоже.
— А ничего, что я старше тебя на шесть лет?
— И что? — поднял брови Уон. — Это не мешает тебе быть приёмным.
— Где доказательства?
— Я звонил родителям вчера вечером, — с невозмутимым видом
