пояснил Уон, выводя пальцем на боту «Суши» непонятные узоры. — Вообще-то я спрашивал насчёт себя, но они поспешили успокоить, что приёмный не я, а ты.
— Хм, как интересно, — улыбнулся Уол. — Почему-то они не поставили меня в известность.
— Конечно! Так бы ты расстроился раньше времени, и сюрприза не получилось бы.
— Ах, так это был сюрприз?
— Ага.
— И ты, получается, его испортил?
— Ну… Ты не говори моим родителям, что я уже сообщил тебе эту знаменательную новость, а то они обидятся, что я их опередил.
— Твоим родителям?
— Ну да. Ты же приёмный.
— Ладно. Так и быть, — согласился Уол и встал. — Тебе не противно лежать на сырой земле?
— Не-а.
— Ну посмотри на себя: весь в тине, песке… Костюм испачкал. Просто фу.
— Ничего, сейчас всё смою. Полежу только ещё немного…
— Пойдём, Уон. Тебе Аун сказал возвращаться.
— А как же подышать свежим воздухом?
— Не валяй дурака, — строго оборвал его Уол и слегка потрепал за плечо. — Пойдём. Мы в походе, и вести себя так очень безответственно с твоей стороны…
— Да пойдём, пойдём, только не читай нравоучительных речей: из тебя паршивый резонёр*, — проворчал Уон, поднимаясь. — И заодно скажи мне, что это за огонь.
— Где?
Уол остановился и огляделся по сторонам, но никакого огня не увидел.
— Не смешно, Уон.
— Да вон же!
Уон показал пальцем куда-то на противоположный берег, и на мгновение там действительно промелькнул маленький огонёк. Потом всё погасло.
— Пойдём… Показалось, наверное.
Конечно, Уол сказал Ауну, что они видели, и Алу сразу отправил на разведку маленького робота, но тот ничего не нашёл. О том, чтобы заснуть, теперь и речи не шло.
*Резонёр — человек, который любит рассуждать длинно и нравоучительно.
Глава 9. Полосатики и пятнистики
Первой проснулась Аен. В гостиной спали все те, кто не смог уснуть ночью и отпустил тревожные мысли только с первыми лучами солнца.
Аен осторожно заглянула в каюты к Седому Графу и Ойлэ, но они тоже спали. Затем она тихо проскользнула мимо спящих в гостиной, окунулась в прохладную воду озера, а затем немного неловко выползла на берег.
Ночная гроза ещё клокотала где-то далеко над холмами, покрытыми Янтарным лесом, но на востоке было уже светло и чисто. Остатки дождя падали с неба крупными редкими каплями, и в воздухе пахло сыростью и свежестью.
Аен, прикрыв глаза, с удовольствием вдохнула этот воздух полной грудью, как вдруг в неё что-то врезалось. Аен распахнула глаза и увидела перед собой какое-то необычное животное, которое от неожиданности тоже застыло и удивлённо посмотрело на косатку. По сравнению с Аен оно было совсем маленьким, даже меньше сиреневой шестирогой коровы, какая пасётся на лавандовых полях. Кожа у него была пятнистая, только узор был не сиреневый с тёмно-зелёным, а белый с чёрным — абсолютно белый с абсолютно чёрным, стоит отметить. Ещё оно было какое-то очень худое: создавалось впечатление, что оно уже давно нормально не ело. У животного было четыре плавника, правда, тоже каких-то тонких и очень худых. Оно было лысое, абсолютно бесшёрстное, только на голове у него были густые чёрные волосы, заплетённые с двух сторон в тяжёлые баранки. И только обратив внимание на косички, Аен наконец поняла, что это было за животное.
Это была разумная обезьяна.
Аен, насколько могла, дружелюбно улыбнулась и с удивлением подумала, что они чем-то похожи: окраской и одинаково испуганным выражением лица, во всяком случае.
Аен лихорадочно пыталась придумать, что же ей делать. Позвать кого-нибудь? Пока она со своей скоростью доползёт до корабля, обезьяна убежит. Просто ждать? Тогда она тем более не успеет никого позвать, когда обезьяне надоест играть в гляделки.
Так Аен и продолжала смотреть на обезьяну, улыбаясь как можно более добродушно, и пыталась придумать, что же ей делать. Из этой непростой ситуации её выручил Седой Граф.
— Познакомься, Аен. Это Тоска, — сказал ещё из воды Седой Граф и легко выпрыгнул на землю. Затем он что-то сказал обезьяне, и та мгновенно просветлела.
— Как же мы будем без переводчика, Граф? — спросила Аен, пока Тоска набирала воду из озера в вёдра, с которыми пришла. — Придётся Вам с нами пойти.
— Ну, на первых порах, оно, может, и нужно, — согласился Граф и слабо усмехнулся, — а дальше сами. Язык у них простой, произносить только трудно, да это дело наживное.
— Ну хоть на первых порах, — кивнула Аен и покосилась на корабль. Там было темно, а стало быть, все ещё спали.
— Ты иди, разбуди наших, — словно прочитав её мысли, сказал Седой Граф, — а я пока с Тоской потолкую. И Изгоя ещё надо найти…
Аен, нехотя отвернувшись от разумной обезьяны, ушла на «Сушь», а Седой Граф, улыбнувшись Тоске, забрал у неё вёдра и повесил их себе на рог. Тоска направилась в глубь старого порта.
— Давно не виделись, Граф, — приветливо сказала она, сложив руки за спиной. Утреннее, ещё холодное солнце осветило её тонкую, худую, высокую фигуру.
— С прошлой осени, — согласился Седой Граф на кривом обезьяньем. — Изгой здесь?
— А как же!
— Не испугалась?
Тоска смущённо опустила голову и уткнулась взглядом в землю.
— Косатки-то? — переспросила она, кротко улыбнувшись. — Признаться, немного было. Но скорее удивилась.
— Она тоже не ожидала тебя встретить, — хмыкнул Седой Граф. — Её зовут Аен.
— Аен? — задумчиво переспросила Тоска. — Красивое имя. Хорошо, что у нас есть переводчик: надо будет сказать ей об этом.
Они прошли между ровными рядами домов и вынырнули на небольшую площадь. Раньше на ней разгружали товар, а теперь здесь стояла самодельная походная палатка. За ней у дерева храпели две лошади с тонким обручем рогов вокруг головы и шерстью глубокого синего цвета.
— Тонегóра, это ты? — послышался мужской голос из палатки. Вопрос, в общем-то, был риторический и задан скорее для проформы. — Нашла Седого Графа?
— Нашла, нашла, хе-хе, — со смехом ответил вместо неё Седой Граф и аккуратно опустил вёдра с водой на землю. Полог палатки зашевелился, и на улицу вышел высокий широкоплечий мужчина с гривой чёрных волос, заплетённых во множество колосков, на голове. Кожа у него тоже была чёрно-белая и пятнистая, как у коровы.
— Сколько лет, сколько зим! — улыбнулся он и медленно поклонился в знак приветствия. Седой Граф склонил голову в ответ.
— Я не один, Изгой, — сказал он, поглядывая на Тоску. — Надеюсь, ты не против гостей.
— Если только гости не против нас, — усмехнулся Изгой, с лёгким прищуром вглядываясь в просвет между домами. — Но вряд ли бы ты стал вести ко мне врагов.
— Они первопроходцы, — пояснил Седой Граф,
