тебе это, – добавляет он, протягивая мне длинный узкий конверт, из которого росчерком шариковой ручки вычеркнуто название агентства недвижимости. Я стараюсь не показывать разочарования и то проклинаю тетю, то раскаиваюсь в этом. У меня горят щеки. В конверте лежат два билета в театр с наклеенным на них стикером:
«У меня проблемы с Массимо. Обязательно сходи, уверена, тебе понравится. Увидимся завтра днем здесь, в книжном магазине. Не уезжай!»
– Ты полчаса на них смотришь, – говорит мне Виктор, поправляя берет. – Сделай уже что-нибудь.
Мы сидим на скамейке возле книжного магазина, я все еще верчу билеты в руках.
– Кто, черт возьми, такой Массимо? – спрашиваю я за неимением других слов.
– Кажется, это хорек.
– Хорек?
– Так Чарли сказал мне. Твоя тетя упомянула о каком-то хорьке.
Только хорька сейчас не хватало… У тети Вивьен никогда не было нормальных домашних животных. В период ее художественных изысканий она усыновила Магритта, попугая, которого научила говорить одну фразу – «Я не попугай» – и который умер от инфаркта после того, как его на месяц доверили соседу. В пору индуизма был Роджер – мышь, случайно убитая водопроводчиком. Затем она завела Манхэттен и Милуоки – двух рыбок фугу, которые никогда не сдувались (период жизни неизвестен). На этапе «Моя Африка» не обошлось без суриката Тимона, который сбежал, проделав дыру в стене, и хамелеона Сюзанны, которая так ловко маскировалась, что в один прекрасный день ее просто не нашли.
Теперь настала очередь хорька Массимо. Что за период сейчас у моей тети?
– И как так получилось, что она принесла билеты именно на «В ожидании Годо» – спектакль, на который собираются Бен и Юлия?
– Понятия не имею, но тем лучше, верно? Завтра утром ты будешь здесь, так что целый день вы проведете вместе. Ты все равно уедешь только завтра вечером: на сегодняшний поезд мест нет. – И добавляет: В любом случае Сильвия с ней знакома, Чарли сказал, что они разговаривали.
– Сильвия Уитмен? – Я вскакиваю.
– Попробуй у нее спросить, она сейчас наверху.
Сильвия сидит за столом в квартире своего отца. На ней платье цвета фуксии с короткими рукавами, волосы убраны под красный обруч. Розовый и красный, смертный грех, если судить по кругу Иттена. Как по мне, так эти цвета прекрасно сочетаются. Настолько хорошо, что я надеюсь, тоже выгляжу по крайней мере прилично.
– Привет, Сильвия. Не хотела тебя беспокоить… – осмеливаюсь начать я, поправляя заколку.
Она поднимает глаза, словно только сейчас заметила мое присутствие.
– Я хотела спросить… Чарли сказал, что вы с моей тетей… говорили?
На ее лице застыло вопросительное выражение – кажется, она сосредоточена на чем-то другом, потому что в течение нескольких секунд она как будто не узнает меня. Я все бы отдала за способность сохранять такое же самообладание, когда кто-нибудь прерывает меня на самом интересном месте.
Я объясняю, что мою тетю зовут Вивьен Вилла.
– А, Вивьен! – Она радостно распахивает свои голубые глаза. – Прошу прощения. Я и не поняла, что ты племянница Вивьен! Если честно, я всегда забываю, что она итальянка.
– Ты давно ее знаешь?
– Одно время она часто бывала здесь. Кажется, она отлично пишет.
– Я думала, что никто не захочет ее публиковать.
– Ну… это же не значит, что у нее нет таланта.
– Ты, наверное, знаешь, где она живет?
– Если я правильно помню, в Шато-Руж. Или где-то рядом. Мы говорили о Шато-Руж.
Сильвия снова смотрит на свои бумаги, и я не смею ее больше задерживать. Но все же делаю над собой последнее усилие и задаю вопрос:
– У тебя случайно нет ее адреса?
– Помнится, она жила на улице с каким-то смешным названием… – Она замирает с сосредоточенным выражением лица. – Пуле! Улица Пуле!
– Надо будет ввести это выражение в наш обиход, – комментирует Виктор. – Заменим «из князи в грязи» на «с улицы Принцессы на улицу Пуле» [53]. – Но потом вдруг становится серьезным: – Пойдем ее искать?
– Вообще-то сейчас начнется смена Оливы, – вмешивается в разговор стоящая за мною Майя. – Ты же записалась на отработку своих двух часов на это время?
Я совсем забыла. Сегодня я работаю в отделе поэзии: расставляю книги на полках в алфавитном порядке. Я сажусь на деревянную скамейку и пытаюсь сосредоточиться на работе, но мне постоянно приходится отходить в сторону и уступать место посетителям. Поэзия привлекает гораздо больше людей, чем я могла себе представить.
В одну из таких пауз я замечаю на табуретке книгу – внутри, как закладка, лежит белый цветок ириса. Оглядываюсь вокруг в поисках хозяина книги, но никого не вижу. Белый ирис, мой любимый цветок. Я беру книгу. Автор – француженка, обложка полностью белая – видимо, решили сэкономить. Тем не менее это сборник стихов, переведенных на двенадцать языков и выпущенных тиражом более ста тысяч экземпляров. Я открываю его.
Знаешь,
Я так и не смогла прожить жизнь в полной мере.
Залезать на аттракционы в парке, играя в куклы.
Спешить на вечеринки и при этом готовить дома.
Ночевать у подруг, оставаясь в своей постели.
Копаться в себе.
Привет, Вероника!
Я проанализировала отчет о состоянии рынка и результаты исследований нашей лаборатории и, учитывая тот факт, что конкурент выйдет на рынок с демпинговой ценой, вижу только одну реальную возможность для развития нашего бизнеса – внести некоторые изменения в сам продукт и повысить его стоимость.
Дело в том, что целевая аудитория конкурентов более обширна, но вместе с тем непостоянна. Люди, заботящиеся о своей фигуре, чрезвычайно подвержены влиянию моды. В 2011 году стали популярны зерновые батончики, но на смену им неизбежно придет новый тренд, например ягоды годжи и семена чиа. (Спасибо, мама. Что бы я без тебя делала?) Наши же клиенты гораздо более лояльны именно к нашему продукту, и объяснение тому простое: они в нем нуждаются. Они занимаются спортом и должны компенсировать потраченные на тренировке калории. А люди, которые просто следят за фигурой, но при этом не занимаются спортом, – они, конечно, могут быть заинтересованы в покупке нашей продукции, но, на мой взгляд, не представляют особого интереса для бизнеса. («Нет и еще раз нет», – сказала мне мама, когда я спросила ее, может ли она на какое-то время заменить свои гималайские ягоды годжи на батончики Energy and Co.) Для таких клиентов нам пришлось бы создавать специальный продукт, рассчитанный только на них, но, на мой взгляд, с учетом инвестиций, игра не стоит свеч. («На самом деле проблема в твоей конторе, Олива. Она создана для спортсменов с дурным вкусом. Я доверяю только Terra Bio» [54].)
Мы прекрасно знаем, что в крупной розничной торговле бизнес-процессы идут агрессивно, но нам не следует состязаться с конкурентом, который уже занял нишу продуктов для завтрака. Так стоит ли рисковать?
На мой взгляд, из всех полученных от лаборатории предложений наиболее интересны рекомендации, касающиеся Energy (это тот самый продукт, который, не будем забывать, является нашей дойной коровой), – по добавке в него кальция и других питательных веществ. На начальном этапе я бы подняла на него цену и провела больше акций для его продвижения.
Мы уверены в лояльности наших клиентов, они наверняка не перестанут приобретать наш товар, даже если он будет стоить на несколько десятков центов дороже. И если у них будет шанс сэкономить, купив наш товар на распродаже, думаешь, они им не воспользуются?
Во вложении ты найдешь только что завершенный отчет и мои примечания.
В любом случае, если я тебе понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти.
Олива
Сидя в Латинском квартале за столиком кафе, в котором в попытке сосредоточиться я укрылась с одолженным в библиотеке ноутбуком, я отправляю письмо по электронной почте.
Мне кажется, что офисная жизнь была в каком-то далеком прошлом. К примеру, я уже не помню, какого оттенка светлые волосы Вероники. Пепельного или медового? Я вспоминаю
