он высоченного роста для таких низких потолков. И вообще, в нем много такого, что любой здравомыслящий человек счел бы угрожающим: плечи могучие, как бычьи окорока, не сходящая с губ ухмылка, глубоко сидящие глаза и шрам от брови до макушки.
Если бы не ярко-лиловые цветочки на чашках, в которых он принес нам с Перл воду, я бы вылетел отсюда пулей, и только облачко пыли после меня осталось бы.
Но я сижу на диване и говорю:
— Извините, что мы вот так, без звонка. Понимаю, это дико выглядит, но понимаете, есть его карта… вернее, много карт… и ваш адрес был написан на фоне океана, и были еще мейлы, и я подумал, что понял… нет, он сам-то мне ничего не говорил, а я все равно решил, что все понял… нет, по крайней мере, понял это: что он будет здесь… Но, похоже, я ошибся.
Лорен делает здоровенный глоток пива.
Перл наклоняется вперед:
— Леви пытается сказать вот что… Вы его простите, он порой немного косноязычен. Словом, он думал, что Боаз здесь, и он немного удивлен тем, что его здесь не оказалось.
Лорен принимается отдирать этикетку с запотевшей бутылки пива:
— Не-а. Нет его тут. — Он обводит рукой свое жилое пространство с таким видом, словно нам нужно какое-то физическое подтверждение. Потом откидывается на спинку стула и еле заметно улыбается: — Но я не сказал, что его тут не было раньше.
— Был?
Я вскакиваю с дивана так резко, будто мне срочно нужно куда-то отправиться, и притом быстро. Как будто, если я сорвусь с места в карьер, я сумею догнать брата.
— Садись, мелкий, — говорит мне Лорен.
Я сажусь.
— Ну так и чё те надо от Бо?
Я, вылупив глазами, смотрю на Лорена, на его типичную стрижку морского пехотинца. Знаю, Дову всегда есть что сказать про мои длинные волосы, и на слова он не скупится, в красках разглагольствует про то, что моя прическа про меня говорит. Но тут дело другое. Никто с такой стрижкой, как у Лорена, никогда не смог бы быть кем-то еще, кроме как морским пехотинцем. Его стрижка не допускает никаких сомнений в том, кто он такой.
— Я хочу, чтобы он вернулся домой.
— Зачем?
— Потому что ему нужно вернуться. Пора.
— Леви, что ты знаешь про морскую пехоту?
— Ничего, если честно.
— Вот именно.
Лорен откидывается на спинку кресла — точно так же, как это делает абба, обыгравший меня в шахматы. Он медленно катает холодную пивную бутылку по обширной равнине своего лба.
— Вот видишь, — говорит Лорен. — Ты ничего не знаешь. И не узнаешь сроду. Кем бы он ни был этот парень, Боаз, этот братец твой, про которого ты думал, что его знаешь, теперь он морпех. И всегда будет морпехом. Даже если бы он сам расхотел морпехом быть, дохлый номер. Это у него в крови. И никто с этим ничегошеньки не поделает.
Когда Боаз уехал в тренировочный лагерь в Калифорнию, он мне прислал оттуда футболку — спортивную, серую, с буквами «USMC» [19] на груди. Наверняка он купил футболку самого маленького размера, какой только нашел, но я все равно в этой футболке тонул. Я надевал ее как пижаму, а к тому времени, когда я подрос и уже не выглядел в ней так смешно, я все равно надевал ее только перед сном. Никогда в ней никуда не ходил. И эти буквы — U, S, M и C, — они были синие, но почему-то — я не могу сказать почему — мне казались ярко-алыми.
— Долго он здесь пробыл? — спрашиваю я.
— Не очень, — усмехается Лорен.
— И куда отправился?
— А с какой стати я тебе должен про это говорить?
— Потому что я хочу помочь ему. Я хочу, чтобы он вернулся домой. Хочу, чтобы все снова стало нормально.
Лорен хохочет:
— Вот классно было бы, да?
Он встает и уходит в кухню за новой бутылкой пива. Я замираю и не шевелюсь, пока не слышу звуки из кухни — отделяется крышка от горлышка бутылки и слышится тихое шипение. А для меня это все звучит как раскат грома.
Лорен возвращается и садится на прежнее место:
— Подружка твоя?
Он кивком указывает на Перл. А я практически забыл, что она здесь.
— Нет, не подружка, — отвечает она. — И меня зовут Перл.
— Вот это хорошая новость, Перл. Потому что подружки — по крайней мере, те, которых я знаю, — все до одной сучки.
Я встаю:
— Ладно, я думаю, нам пора.
Лорен не спускает глаз с Перл:
— Не хотел тебя обидеть, Перл. Чесслово. Ты, похоже, человек хороший. Но вот только станешь чьей-нибудь подружкой, сразу начнешь врать. Ну, это просто факт, и все тут. Станешь такой, какой больше нету веры.
— А почему вы так уверены, что сейчас мне доверять можно?
Перл улыбается Лорену. Почти что флиртует. Он улыбается в ответ.
Я встал с дивана с такой уверенностью, с такой убежденностью… И вот теперь я опять плюхаюсь на диван почти что в отчаянии. Я не нужен Перл, чтобы за нее заступиться. Он сама это отлично может сделать, и для этого ей даже вставать не требуется.
— А вот у Бо была подружка, да? Как ее звали-то?
— Кристина.
— Точняк. Кристина, — кивает Лорен. — Еще одна первоклассная сучка. Просто мирового класса.
Я снова встаю. Ладно, Перл я не нужен, она сама за себя постоит. Но Кристина? Кристине я нужен.
Я смотрю на Лорена в упор. Самым свирепым взглядом, на какой я только способен.
— Вы понятия не имеете, о чем говорите.
— Еще как имею. Все они одинаковые. Ни одна не может дождаться, пока ее мужик вернется. И Кристина такая же.
— Разве ее можно винить? Ей было восемнадцать. Она думала, что Бо совершает ошибку. А он был так далеко. Ей все это было очень нелегко.
— Все это — вонючий мешок брехни.
— Вы ее не знаете.
— Я подружек знаю. Нашла себе другого. Это без вопросов. Вот почему она его кинула. Не из-за какой-то чепухи — далеко он там был или нет? Прыгнула в койку к первому же хиляку, лузеру, какой ей подвернулся. Все они так делают.
— Ой, точно! — восклицает Перл. — Вот я не сомневаюсь: вы, вояки, это те самые бойфренды, о которых мы, девушки, просто мечтаем.
Кроме стрижки, нет в Лорене ничего, что напомнило бы мне о моем старшем брате. По крайней мере, о том, что я о нем знаю.
И я не могу понять, как
