огромная детская площадка, на которой почему-то никогда не было детей, как ни странно… зато там стоял огромный, почти в натуральную величину, корабль… ну конечно, игрушечный. Ты любила смотреть на него и выдумывать всякие небылицы о том, как он попал в город. Обычные мои объяснения, пресыщенные мужским рационализмом, в духе, что все это из пластмассы, что детали произвели на полимерном заводе, привезли сюда и собрали на месте, ты слушать не желала. Но при этом почти всегда спрашивала, как этот корабль попал в город, весьма далекий от морей и рек…
И тогда я стал придумывать небылицы. Например, рассказывал, как однажды, очень-очень давно, случилась сильнейшая буря где-нибудь в Атлантическом океане (к слову, название океана я каждый раз менял, ведь нужно же хоть какое-то разнообразие), но этот корабль чудом не пострадал, его и его команду выбросило на берег, и отважные моряки основали здесь город. А корабль остался там, куда его выбросила буря.
И надо было видеть твои глаза, когда ты слушала этот полнейший вымысел. Они становились огромными… ты словно видела эту бурю, моряков, корабль, качающийся на волнах… и в твоих глазах появлялся восторг вперемешку с ужасом…
Наверное, теперь тот корабль так и стоит там, не знаю… больше я туда не хожу. Но время от времени вспоминаю эти мгновения, и мне очень хочется их вернуть…
Привет. Удивительно, насколько можно привязаться к человеку, просто читая письма… но, похоже, у меня это случилось, и причём давно.
Я не люблю вспоминать обстоятельства нашего расставания, но обычно они не спрашивают меня. Сами приходят в голову, и… тогда мне становится по-настоящему грустно. А ты – помнишь?
Тот день начался для нас… ну или для меня… как обычно. Кофе, потом легкий завтрак… уже не помню, из чего он состоял, да и сейчас это ненужные детали… затем – звонок тебе.
Мы договорились встретиться на какой-то из станций метро. Причём я был против, потому что это уже стало заезженным стереотипом – назначать свидание на кольцевой, но при этом ждать встречи на радиальной. Я хотел разорвать этот круг – хотя бы для себя. Но ты уговорила. Каким-то чудом мы встретились не в центре, а на какой-то из радиальных веток метро, не имеющих пересадок.
Кажется, я намеренно воспроизвожу все в памяти, заостряя внимание на мелочах, чтобы не приближаться к концу истории… благо, ты не выпалила при встрече сразу же эту ненужную фразу «Мы должны расстаться». Нет… мы, словно чувствуя, что нам предстоит разлука, веселились больше обычного. Да и ты была очень веселой… даже, пожалуй, чересчур веселой, словно хотела всеми силами забыть о том, что тебе предстоит сказать в конце встречи.
День прошёл прекрасно. И лишь когда он стал клониться к вечеру, я, до этого эгоистически предававшийся счастью, заметил, что с тобой что-то не так. Казалось, в тебе зрел закат, подобный тому, который мы наблюдали три минуты назад…
Я спросил тебя, что случилось. Ты ответила, что все как обычно, только… только тебе нужно уезжать со дня на день. Очень далеко, ты даже не знаешь, вернёшься ли назад. И тут же с испугом добавила, что я тут совершенно ни причём, просто в твоей жизни что-то изменилось… что-то, что может быть очень важно, быть может, даже для нас двоих… но пока ты не можешь рассказать мне. Ты просила просто верить тебе, и тому, что твои чувства ко мне не угасли.
Я поверил. Мы впервые расстались без слов – я просто сжал твою руку на прощание. Ты ушла, почти убежала в темноту, а я остался на скамейке, на которую мы присели вместе, с тихой грустью провожая тебя взглядом…
Часть 10. Печаль разлуки – тихий крик души…
Привет. Вот… не утерпел. Долго думал, что хотел сказать тебе на этот раз… так и не придумал, поэтому сейчас будет просто поток сознания. Ну, то есть, все как обычно…
У каждой истории есть начало и конец, верно? И когда истории заканчиваются, началу и концу уделяется гораздо меньше внимания, чем середине. А ведь, наверное, зря…
Я все время вспоминаю, какой ты была, когда мы только-только познакомились. И знаешь… не перестаю удивляться.
Все люди, если задуматься, мыслят примерно одинаково. И назначение вещей рассматривают примерно одинаково. Ну например, ручка нужна, чтобы писать, бумага – чтобы было, на чем писать, и так далее. Все, кто угодно, но только не ты.
Ты могла взять ручку и начать фехтовать ей, как шпагой. Бумага… с бумагой ты делала что угодно, но крайне редко использовала её по назначению. В нашем доме никогда не задумывались о новогодних украшениях, потому что и в праздники, и в обычные будни у нас можно было найти снежинки (они, кстати, до сих пор лежат где-то в ящиках стола), которые сделаны тобой лично.
А ещё ты ненавидела, прямо-таки не переносила, обыденные объяснения простых вещей. Об этом я уже рассказывал однажды, но дело в том, что так было абсолютно во всем! Ты могла спросить, почему радуга состоит лишь из семи цветов, и горе было бы тому, кто начал бы нудно рассуждать о физических законах, оптике и спектре!
И так было всегда. Ты пыталась в каждом человеке увидеть нечто необычное, чего нет в других. Отчасти твой «перевёрнутый» взгляд на мир передавался и мне. И меня тоже начинало возмущать обыденное объяснение очевидных истин. Неужели, думал я, всем вокруг так сложно найти чудо? Ведь оно же совсем рядом!
С тех пор прошло много времени… но я так и живу до сих пор – радуюсь каждому мгновению и ищу чудо рядом с собой. И даже порой нахожу, правда, все реже…
Нет, дело не во мне. Просто с твоим уходом чудес стало меньше. Наверное, они ушли вместе с тобой…
Поиски вдохновения – повсюду
Часть 1. Почему я люблю звуки флейты
Тихие звуки флейты разгоняли тоску в душе… Я полюбил это волшебное звучание с первого взгляда. И как бы мне хотелось самому научиться играть на флейте, но увы…
Так странно… с тех пор, как мы познакомились, прошло уже года три, а я только сейчас узнал об этом твоём таланте. Это же удивительно…
Человек не может жить без музыки. Я всегда это понимал, и меня тянуло «сочинять» своё… Почему в кавычках? Потому что, пока ты пишешь
