было перезарядиться. Вспомнить о том, насколько привязан к своему миру, побродив по чужому. Увидеть красоту в обыденном благодаря черно-белым страницам.
И она никогда не уставала наблюдать за людьми, опять открывающими для себя новый мир. И никогда не уставала удивляться.
Как сейчас, например, когда Галка вынесла с полных ледяного ужаса равнин прямо в залу дома на Сиреневой улице сувенир – выточенную из кости статуэтку оленя.
* * *
Вера Сергеевна не знала правильного этикета. Если бы в сиреневый дом въехала не ведьма, она бы, возможно, никогда не познакомилась с новыми соседями.
Однако теперь Галка всегда ужинала дома, а Вера Сергеевна гордо улыбалась на родительских собраниях. Они обменивались сплетнями, подхваченными при дворе короля Артура и анекдотами категории Б, подслушанными у рассекающих по стране героев авантюрной комедии. Вера Сергеевна больше не прятала Галкины письма. Галка больше не делала вид, что слушает, – и слушала на самом деле.
Она училась у Лины находить нужные пути – не только в книгах, но и в жизни, – и порой, когда шум привычного мира начинал действовать на Веру Сергеевну слишком сильно или когда она забывала, как улыбаться солнцу, она отправлялась вместе с ведьмами. Не всегда той же тропой – ей довольно было устроиться меж рядами с книгами в удобном кресле и раскрыть книгу.
Они всегда возвращались – в тот мир, к которому были привязаны, – и смотрели на него новыми глазами. Вдыхали его ароматы, словно впервые в жизни. Заглядывали в собственное сердце и находили там то, чего никогда не замечали прежде.
И пусть тут все происходило и просто так, безо всякой последовательности, многое все еще зависело от людей.
Саша Степанова. В переводе колдуна
Женька украла книгу.
Еще полчаса назад она не знала, что станет воровкой. Та Женька, с которой у нынешней не было ничего общего, зашла в книжный за парой учебных пособий, оплатила их на кассе, а потом поднялась в кафе «Библиотека» над магазином, чтобы перекусить и полистать покупки, прежде чем ехать домой. Свободных столиков не оказалось – Женька втиснулась за стойку у окна, надежда на еду таяла вместе с каждым проходящим мимо официантом, подоконник занимали книги, которым не нашлось места на стеллажах в зале. Там Женька и увидела ее: в самом углу, бэушную разумеется, – именно такую, как надо. Ту самую, для которой в книжном шкафу было оставлено место перед вторым томом: найти первый оказалось невозможно. Он исчез, пропал, растворился. В онлайн-магазинах время от времени всплывал даже редчайший пятый (продавцы, конечно, понимали спрос и ставили цену размером в несколько Женькиных стипендий), но первый… Он выходил в 1997-м, и по необъяснимой причине тираж составлял не пять тысяч экземпляров, как у остальных, а вполовину меньше.
Серию начинала собирать и забросила мама – позже дома появилось полное переиздание. Первый том был, мама это помнила, и Женька помнила, вот только затерялся, должно быть, при переезде. Все, что занимало полки понапрасну, отправлялось в детскую библиотеку в их дворе – относить книги было обязанностью Женьки, – и когда она притащила сдавать три тома неполной серии, девушка-библиотекарь всплеснула руками:
– Лучше продайте! Вы видели, сколько эти книги сейчас стоят?
Женька не видела, а когда посмотрела и привычно перевела в стипендии, у нее вспотели ладони. Каждая «старушка» тянула на пять книг переиздания целиком. Тогда Женька смотрела на желтые страницы с засохшими крошками печенья между ними и не понимала: неужели кто-то действительно готов столько за них заплатить? Она красиво сфотографировала книги со всеми пятнами, которые, оказывается, подтверждали подлинность, но выставить на продажу не успела: умерла Эрич. Вечером ей стало лучше, даже немного поиграла в мяч, а утром не подошла, как обычно, не ткнулась мокрым носом, не положила голову на одеяло.
Спустя полгода мама обнаружила пыльные книги в пакете под столом и снова закинула в стопку кандидатов на переезд в библиотеку, а Женька узнала секрет стоимости всего пятитомника.
После лекций, как обычно, сидели в «Доме, в котором…», зачерпывали питой хумус и запивали сидром, обсуждали темы курсачей. Женька взяла современный городской фольклор, но нужно было конкретизировать тему, и тогда кто-то, кажется Леша Дымов, сказал:
– Погугли «Издание в переводе колдуна».
Женька погуглила и зависла над обложками тех самых книг, что валялись дома, пока у нее перед носом не пощелкали пальцами.
– М-м, – сказала она. – Окей.
– Вот тебе городская легенда! Этот мужик, как его…
– Михаил Колодарь, – прочитала Женька.
– …Колодарь, точно. Перевел всего пять книг. Больше не успел – он исчез, то ли переехал, то ли просто не захотел продолжать, но редакторы его потеряли. Договор истек, и переиздать перевод теперь невозможно, из-за этого появились реплики – пиратский новодел, свойствами оригинала не обладает. Говорят, что, если собрать полную серию и прочесть книги подряд, твоя жизнь изменится. Ты, типа, найдешь свое счастье.
– Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным? – хмыкнула Женька. – Хотя насчет «даром» я загнула, конечно.
– Да, цены ад. У меня, кстати, есть одна такая книга, из середины, купили давно на вокзале в дорогу, только не знали, что это серия.
– У меня три.
Они уставились друг на друга не моргая.
– Что за книги?
Женька положила телефон в центр стола, чтобы все могли посмотреть.
– Поищите! – прошептала она, глядя на подсвеченные экраном лица одногруппников. – Нам нужны первый и пятый тома.
У Леши оказался третий, повтор, зато пятый по сарафанному радио раздобыли у кого-то из параллельного потока. Не хватало только первого.
И вот теперь Женька держала его в руках, сидя за стойкой кафе «Библиотека», и рядом не было никого, кто разделил бы восторг человека, чья, казалось бы, невозможная коллекция внезапно сложилась. «Перевод: М. И. Колодарь. Тираж 2500 экз.», – снова и снова перечитывала она. Желтая бумага, тот же шрифт, длинный черный волос, прилипший к форзацу, даже наклейка с ценой: «120 р.».
– Извините! – Женька вскинула руку.
Парень, полирующий стаканы, посмотрел на нее и отвернулся.
– Подождите, к вам скоро подойдут.
– Я про книгу! Можно ее купить?
– Книжный магазин этажом ниже.
Черт с тобой, сам виноват, решила она, преступно озираясь – как и прежде, на нее никто не обращал внимания. Женька прикрыла книгу своими учебниками, прижала всю стопку к груди и, лавируя между столиками, двинулась к выходу.
– А я как раз шла к вам! – улыбнулась ей девушка в форменной коричневой рубашке. – Ничего не закажете?
– Опаздываю, – не чувствуя губ, сказала Женька. – В другой раз.
– Простите. У нас сегодня настоящий аншлаг. Обязательно заходите еще!
«Это вряд ли, – подумала Женька и кивнула. Проклятая книга выскальзывала. Женька бочком вышла за дверь, и учебники рухнули на пол, а первый том вдобавок крепко пришиб ей палец.
– Ладно, отомстил, – буркнула Женька.
Уже не таясь, сунула его в холщовую сумку, собрала учебники и побежала.
* * *
Объявление, приклеенное прямо у домофона, гласило: «КУПЛЮ КНИГИ!» Обычно сюда ничего не клеили – для объявлений была отдельная доска, – это и привлекло Женькин взгляд. «Только в переводе Михаила Колодаря, для чтения ребенку». Ниже был указан номер телефона.
Дверь подъезда она открывала с крайне дурным предчувствием. Еле дождалась лифта, а в квартире, не разуваясь, влетела в свою комнату и распахнула книжный шкаф.
– Мам!
– Что? – отозвалась та с кухни.
– Где Колодарь?
Вода перестала литься. Мама заглянула, вытирая руки:
– Какой Колодарь? А, ты про книги. Так отдала.
– В смысле отдала?
– Там у женщины сын лежачий. У меня рука не поднялась деньги взять.
– Ма-ам, – простонала Женька, швыряя сумку в кресло, – мне они для курсача нужны, книги, вообще-то, не только мои были.
– Ты эту историю наизусть знаешь, – заметила мама.
Женька правда знала, но в другом переводе.
– И предупреждать надо. Ну, позвони ей, скажи, что поработаешь и вернешь.
– Так и скажу.
Женька набрала номер с объявления, перепечатав его с маминого телефона. Ответили почти сразу.
– Здравствуйте! Вы сегодня забирали мои книги… Хм. – Она посмотрела на экран. – Странно, сбросили…
Попробовала еще раз и вообще не получила ответа. Значит, не хотят отдавать, неудивительно, где еще
