и широкобедрая, с резко очерченной талией. Тоже в мифического цыгана?
Юля повертелась перед зеркалом, громко вздохнула, открыла шкаф и задумалась. Нет, соблазнять важняка она не собиралась, поэтому оделась предельно просто и скромно: черная кофта, серые брюки, никакой косметики. Чуть светлого блеска на губы и пару раз кисточкой по ресницам – обычный повседневный макияж. Волосы, главное свое украшение, расчесала и, подумав, завязала в хвост. Не соблазнять же его идет. Духами сбрызнулась – многолетняя привычка, без которой она не выходила из дома.
В коридоре глянула в зеркало и вздохнула – хороша, что поделаешь, ну уж как есть.
Накинула плащ и закрыла дверь.
«Как же паршиво на душе, – в который раз подумалось ей, – как же тоскливо».
Кафе, в котором они встретились, оказалось маленьким, столиков на шесть, и уютным. Приглушенный свет, красивые скатерти, вкусные запахи кофе, сдобы, ванили, корицы.
Увидев Юлю, Кружняк улыбнулся и вышел навстречу. Ей показалось, что он с облегчением выдохнул – неужели не верил, что она придет? Странно: при такой-то должности и такая неуверенность.
На его сдержанную улыбку Юля не ответила, лишь сухо кивнула, сняла плащ и села за стол.
– Вы голодны? – осведомился он.
Юля покачала головой и глянула на часы:
– Нет, чашку кофе и стакан газировки.
Заказали кофе, а к кофе эклеры.
– Здесь они чудесные, – уверил ее кавалер.
Юля скривилась:
– Спасибо, но к сладкому я равнодушна.
– Правда? – искренне удивился Кружняк. – А я всегда думал, что все девушки любят сладкое!
– Значит, ошиблись, не все.
Кружняк картинно развел руками:
– Выходит, опыта мало, – улыбнулся он.
– Ну, ваш опыт мне не очень интересен, – фыркнула Юля и испугалась: «Зачем я хамлю? Ведь я пришла просить его об одолжении!»
– У вас острый язык, – усмехнулся он, – надо же, в первую нашу встречу я этого не заметил!
Юля приподняла брови:
– А где я должна была демонстрировать свое остроумие? Там, в вашем учреждении? Знаете ли, сомневаюсь, что там кому-то бывало до шуток!
Она видела, что он смутился, но и ей стало неловко: «Дура. Пришла и хамлю. Зачем тогда согласилась на встречу? Что я строю из себя независимую гордячку, если пришла просить об одолжении? Или хами и забудь про просьбу, или веди себя прилично, по крайней мере соблюдай хоть какие-то нормы».
Кофе был вкусный, к пирожному Юля не притронулась, зато Кружняк ел с нескрываемым удовольствием, не ел – смаковал.
– Обалденные! – как объевшийся кот, облизнулся он. – Во Франции такие не часто встретишь.
– Вы бывали во Франции?
– Приходилось, командировка.
– Хорошие, однако, у вас командировки, – усмехнулась Юля. – Не в Анадырь какой-нибудь, не на Колыму, а сразу во Францию!
– Не сразу, – сухо ответил он, – да и командировки бывают разные. И в Анадырь в том числе. И еще много точек, мало известных обычным гражданам.
Юля осеклась: «Ладно, хватит вредничать и подкалывать, что-то я совсем зарвалась, вот ведь характер». Она мимолетно глянула на часы.
– Что, время вышло? – усмехнулся Кружняк. – Вы же сюда как на Голгофу шли? Вам ведь все про нас, злодеев, известно. И про наши методы – допросы там, пытки – что еще? Мы же не люди, верно? И все человеческое нам чуждо, так?
Юля молчала, не зная, как реагировать на эту неожиданную эскападу.
– И девушка красивая нам, злодеям, понравиться не может, – продолжал он. – И чувств у нас быть не бывает – какие чувства у злодеев, верно? И вообще мы… не люди, так? Зверье в погонах. И тете я вашей, простите, помог только из корыстных соображений, правда? Только вот уточните – какие у меня могли быть корыстные соображения? Какая, простите, выгода? Какой интерес? А, ну да, вербовка! – скрипуче хохотнул он. – Конечно вербовка, наши любимые методы! Завербовать вас и подло использовать. Только ответьте мне на вопрос – а зачем? Для чего вы можете быть нам полезны? Заставить вас стучать на друзей? Милая Юля! Поверьте, среди вашей публики есть много желающих! Вы удивлены? Не стоит, просто поверьте. А может, вы, Юлия, владеете страшными секретами, и мы попросим вас украсть у вашего уважаемого отца важные бумаги? Только отец ваш историк. И важных, интересующих нас открытий у него точно нет. Так на какую корысть вы намекаете? – Жестом он позвал официанта и, не спросив Юлю, заказал себе двести граммов коньяка.
Она молчала. Встать и уйти?
– А зачем вы согласились на встречу? – спросила она.
– Я? – Кажется, вопрос его развеселил. – Вот здесь все совсем просто, Юлия Александровна! Вы мне очень понравились, представляете? Так бывает. Понравились как красивая и умная женщина. Ладно, давайте на этом закончим. Извините, что отнял у вас время. – Он подозвал официанта. – Домой я вас довезу и, честное слово, больше никогда не побеспокою.
«Обиделся, – подумала она, – и разозлился. А он эмоциональный, завелся, как мальчишка».
– Геннадий Петрович, я тоже хочу объяснить, зачем просила о встрече. Лекарства облегчили и продлили жизнь моей тетушки. А это для нас – огромное, очень важное дело. В общем, спасибо вам, Геннадий Петрович! И извините за мое хамство, это я от смущения.
– Я очень рад, Юлия. А хамства не заметил и понимаю, что это оборона. Жизнь такая – приходится обороняться.
И вдруг ей стало легко и свободно. Она улыбнулась:
– Спасибо.
– Может, пройдемся? – спросил он, расплатившись с официантом. – Если, конечно, не полил дождь. Конец октября – самое ненадежное время.
– А я дождь люблю, – надевая плащ, который он ей галантно подал, ответила Юля, – даже осенний. И мокрые листья под ногами, и осенние запахи. Я даже специально гуляю под дождем, нет, честно! Надеваю куртку с капюшоном, резиновые сапоги – и вперед! А зонты я не люблю и вечно теряю. Но самое лучшее, – мечтательно вздохнула она, – осенний лес! Побродить по осеннему лесу под моросящим дождиком – вот это кайф!
Кружняк рассмеялся:
– Вы не поверите – я тоже люблю гулять под дождем. Но, правда, с зонтом, без него не рискну.
Юля посмотрела ему в глаза:
– Многие любят гулять под дождем. А вы решили, что у нас много общего?
Ну вот, опять не сдержалась и подколола. Вот ведь характер. Правильно говорила баба Галя: «Злыдня ты, Юлька. И язык у тебя паршивый! Шершавый язык, за все цепляется».
А на улице было хорошо! Только что прошел дождь, в пенистых лужах плавали разноцветные листья, асфальт блестел, и пахло свежестью, но было немного зябко – октябрь.
Юля достала из сумки любимый шарф, спасающий от ветра и холода, завернулась в него и посмотрела на своего спутника:
– Ну, куда? На бульвары или по
