class="p1">Она подняла глаза:
– Никому ни слова, поняла? Елисей должен услышать от меня. Если эти узнают первыми, я не представляю, что сделаю… Сама в реанимацию прорываться буду.
– И правильно, – неожиданно одобрила Арина. – Как думаешь, кому он больше обрадуется?
– Любимой мамочке, конечно.
– Да брось! Будто я своего брата не знаю!
– И что же ты про него знаешь?
– Всегда поступает по-своему и никого не слушает. Никакая сила не заставила бы его оставаться с тобой из-за чувства вины или там благодарности…
– Но он передо мной ни в чем не виноват, – удивилась она.
– Это ты так думаешь. А он считает, что ты из-за него пострадала…
Воистину сегодня был день открытий чудных. Кажется, она узнала о себе и своих отношениях с Елисеем больше, чем за все минувшее время. Только и стоило ей забеременеть, а ему попасть в реанимацию…
Арина окончательно взяла над ней покровительство и все устроила: посадила в машину и отвезла в гостиницу, в которой сняла номер через приложение. Где остановились родители Елисея, она не знала, да и знать не хотела. Главное – подальше от них.
Номер оказался повышенной комфортности, поэтому там нашлись и халаты с тапочками, и принадлежности для душа. Арина же отвела ее поужинать, хотя она отказывалась, уверяя, что совсем не голодная.
– А кто сегодня чуть в обморок не упал? – возмутилась та. – Притом это не для тебя. Отвыкай думать только о себе.
Она вздохнула. Нереально привыкнуть к тому, что их теперь двое. Может, потом, когда это станет более заметно… Но пришлось подчиниться и поесть.
Надеяться, что после всех тревог и переживаний сегодняшнего дня сразу уснет, было глупо. Этого и не произошло. Тело ныло от усталости, в голове по-прежнему плавал легкий туман, но навязчивые мысли не позволяли отключиться. Если он не выживет, ты будешь виновата. Если он не выживет. Не выживет…
Она бесконечно прокручивала ужасные слова, пока они не потеряли смысл, превратившись в набор звуков. Боялась чего угодно: Елисей охладеет, уйдет, бросит ее, не захочет связываться с ребенком. Но не того, что его может просто не стать… Это было так невероятно и чудовищно, что отказывалось помещаться в голове. Пусть уйдет, пусть бросит, пусть никогда не узнает про ребенка. Но останется жить…
О том, что надо не только хорошо питаться, но и высыпаться, Арина, похоже, забыла и утром растолкала ее ни свет ни заря.
– Завтракаем и едем в больницу, – заявила она.
– Зачем? – испугалась Василиса. – Есть новости?
– Там и узнаем. Надо приехать раньше дяди Валеры и самим выяснить.
– Думаешь, со вчерашнего дня что-то изменилось?
– А ты думаешь, нет?
– Все равно в реанимацию не пускают, – с тоской протянула она.
– Я тут почитала перед сном – по новому закону обязаны пускать.
– Ближайших родственников. Родителей, может, и пустят, а нас…
– Да не ной ты заранее! – рассердилась Арина.
– Какой смысл, если он без сознания? – возразила она. – Это только в кино бывает: «Ах, поговорите с ним, он все слышит…»
– Откуда ты знаешь? – трезво рассудила Арина. – Ты нейрофизиолог? Или кто они там…
– Это же искусственная кома, – напомнила она. – Из нее не надо уговаривать выйти, врачи сами выведут, когда решат…
– В искусственную кому надолго не погружают, – сообщила Арина. – Не сильно для организма полезно.
– Тоже в интернете прочитала?
– Ага. И надо попасть туда раньше родителей, а то после них с нами никто разговаривать не станет.
– С нами и так никто разговаривать не станет.
– Посмотрим.
В умении Арины влезть куда угодно без мыла Василиса не сомневалась, но реанимация – не то место, куда можно приникнуть, просто с кем-то договорившись. Да она и не была уверена, что хочет увидеть Елисея на больничной койке. Хватит, насмотрелась уже! Ей нельзя сильно волноваться, да и ему, наверное, тоже…
С утра в холле оказалось пустынно. Пациенты, видимо, были на осмотрах и процедурах, а посещения начинались позже, во второй половине дня. Вот и их сейчас отсюда выставят…
Арина бестрепетно направилась к окошку справочной, Василиса на всякий случай держалась позади.
– Здрасте, можно узнать о состоянии пациента?
– Фамилия, имя? – равнодушно отозвалась администратор.
– Царевич Елисей.
Тетка в окошке слегка оживилась:
– Так это ваш Царевич?
– Наш, – невозмутимо подтвердила Арина. – Что с ним?
– Без изменений. В отделении интенсивной терапии.
– Можно к нему?
– Девушка, – укоризненно заметила та. – Нет, конечно.
– А с врачом поговорить?
– Консультации даются только близким родственникам в строго отведенное время, на стене график висит.
– А в виде исключения?
– Девушка, – рассердилась администратор. – Вместо того чтобы заниматься своими непосредственными обязанностями, врач должен беседовать с родственниками?
– Это тоже часть его работы.
– Приходите, когда написано. И документы, подтверждающие родство, не забудьте.
Они отошли от окошка.
– А я говорила, – не удержалась она.
– Ну и ладно, – не смутилась Арина. – Сами найдем. Не институт Склифосовского.
Она потянула ее к лифтам. На стене висел указатель, сообщавший, что отделение интенсивной терапии находится на четвертом этаже. Они беспрепятственно туда поднялись, но далеко пройти не успели – были остановлены сидевшей на посту медсестрой.
– Вы куда? – возмутилась та. – Без бахил, без накидок…
– Где их взять? – мигом сориентировалась Арина.
Но медсестру было не так просто сбить с толку:
– Вы к кому? С кем-то договаривались?
Похоже, помог самоуверенный вид Арины – у медсестры и мысли не возникло, что они заявились без разрешения.
– Да, – не моргнув глазом, заявила та. – С лечащим врачом Царевича Елисея.
Кажется, это имя оказывало на сотрудников поистине сказочное действие. Медсестра чуть смягчилась:
– Он недавно ушел после суток. Сейчас другой врач на смене.
– Можно с ним поговорить?
– Время консультаций родственников… – заученно завела медработница.
– Знаем-знаем, – перебила Арина. – Но нам очень нужно! Я его сестра, а это, – она оглянулась на нее, – невеста.
Она судорожно глотнула. Косметики с собой не было, как и сил прихорашиваться. Оставалось только догадываться, насколько она сейчас тянет на невесту малолетнего Царевича.
– Мы специально из другого города приехали, – вдохновенно продолжала Арина, – всю ночь в пути. Притом невеста беременна, – она понизила голос. – А парень об этом еще не знает…
Медсестра уставилась на нее с совсем не профессиональным интересом. Ладно, она все выдержит, если в итоге ее пустят к Елисею.
– Подождите здесь, – бросила девушка и куда-то ушла.
Вернулась она с одноразовыми накидками, шапочками и бахилами.
– Одевайтесь пока. Сейчас врач подойдет.
Она ожидала увидеть мужчину, но к ним вышла дама. «Белкина Елена Александровна», – значилось на прикрепленном к костюму бейджике, и несерьезная фамилия совсем не вязалась с ее строгим видом.
– Что случилось? – неприязненно спросила она. –
