плодами своих трудов, а Эмили взглянула на дом. Леди Чарльтон стояла у окна и одобрительно кивала.
Когда они доели рагу из баранины с клецками, леди Чарльтон вошла в кухню. При ее появлении все встали.
— Продолжайте ужинать, пожалуйста. — Она посмотрела на Эмили. — Я хотела спросить вас, юная леди, не выпьете ли вы со мной стаканчик шерри после обеда.
— Спасибо, миледи. — Эмили было очень неудобно, потому что остальных не пригласили.
Алиса это почувствовала.
— Не беспокойся, милая. Увидимся в коттедже.
Ощущая на себе любопытные взгляды, Эмили вслед за леди Чарльтон прошла в основную часть дома, по длинному коридору в большую гостиную. Вокруг огромного гранитного камина размещались диван и несколько кресел в стиле королевы Анны. Несмотря на летнюю пору, горел огонь. На низком столике стоял поднос с графином шерри и двумя бокалами.
— Я понимаю, что топить камин летом довольно экстравагантно, — сказала леди Чарльтон, — но здесь такие большие комнаты, и я мерзну — в моем-то возрасте. Присаживайтесь.
— Спасибо. — Эмили опустилась на краешек кресла.
Леди Чарльтон протянула ей бокал.
— Я заинтригована. Почему вы решили пойти в земледельческую армию?
— Я поняла, что должна, чем смогу, помочь фронту.
— Это не самое обычное занятие для девушки вашего класса.
— Я хотела стать сиделкой, но в госпитале больше не нуждались в добровольцах. Зато в земледельческой армии были нужны люди.
— Что об этом думают ваши родители? Они же не могут этого одобрять.
— Нет, — горько улыбнулась Эмили, — они сделали все, что могли, чтобы вернуть меня домой.
— Но вы настояли на своем. Хорошо. Каждый человек должен сам принимать решения.
— Я тоже так думаю, но мои родители не согласны. Боюсь, мы поссорились всерьез.
— Я уверена, что они сменят гнев на милость, когда война закончится и вы сможете вернуться домой.
— Вряд ли так получится. — Эмили сжала губы, чтобы не выдать свои чувства. — Они не одобряют мужчину, за которого я собираюсь выйти замуж.
— Он бесчестный человек? Или не нашего круга?
— Совсем нет. Он хороший человек. Добрый и веселый. А его семья богата. Но он из Австралии. Он не питает доверия к классовому обществу и не играет по нашим правилам. Считает их глупыми.
— Ваши родители с этим не согласны?
— Да. — На этот раз Эмили улыбнулась. — Мне жаль, но я собираюсь выйти за него замуж вопреки их мнению.
— Вам уже исполнился двадцать один год?
— Этим летом. — Она подумала, что с тех пор прошла целая жизнь.
— В таком случае ваша судьба в ваших руках, и вы можете ошибаться — или делать правильный выбор — сколько вам угодно.
— Я не считаю брак с капитаном авиации Керром ошибкой, — возразила Эмили. — Разве выйти замуж за любимого — не главное достижение в жизни?
— Тут я не соглашусь. Нельзя отрываться слишком далеко от своих корней, это редко приносит счастье.
— То есть вы бы не уехали из дома ради любимого мужчины?
— Я этого не говорила, — возразила леди Чарльтон. — Я всего лишь делюсь с вами конвенциональной [15] мудростью. Но не все живут по правилам, вот как ваш капитан Керр.
Огонь в камине догорел, упала и рассыпалась искорками последняя головешка.
— Вы живете тут совсем одна, миледи? — Эмили сменила тему.
— Да, — вздохнула леди Чарльтон, — мой муж умер десять лет тому назад. Он был хорошим человеком. Прекрасным. С энтузиазмом занимался любым делом. Ездил по миру, собирал коллекции… А когда мы унаследовали этот дом, принялся управлять фермой. Занимался сельским хозяйством, разведением скота, окотом [16] и всем прочим. Жуткой весенней ночью он присутствовал при окоте, вернулся домой, промокнув до костей, подхватил пневмонию и умер. Так глупо.
— Примите мои соболезнования. — Эмили почувствовала, что должна это сказать. — А детей у вас не было?
— Один сын. Джеймс. Он был профессиональным военным. Гренадерский гвардейский полк. И у него тоже есть сын, мой внук, Джастин. Джеймс хотел, чтобы сын пошел в армию в самом начале войны, когда ему исполнилось восемнадцать, но тот отказался. Он сказал, что войны не нужны и не решают никаких проблем. Его отец пришел в ярость. Они страшно поссорились, и мальчик ушел. С тех пор мы не получали от него вестей, только слышали, что он исполнил свой долг, когда его призвали в армию, и он отправился во Францию. Мы не знаем, что с ним случилось. Его тело не нашли после особенно страшного наступления, может быть, его разорвало на куски или он дезертировал. Нам остается только молиться, что последнего он не сделал.
— Вы предпочли бы, чтобы вашего внука разорвало на куски?
— Я не хочу ему бесчестья. Если он дезертировал, а потом попался, это означает расстрел. Так что я молюсь, чтобы его убили при исполнении долга.
— А ваш сын? — спросила Эмили.
— Мой сын погиб в первый год войны, при Сомме, когда вел своих людей в атаку. Его похоронили с полными воинскими почестями.
Она смотрела в огонь. Лицо у нее было каменное, а спина прямая и гордая. Потом она перевела взгляд на Эмили и произнесла:
— Приходите пить со мной шерри каждый вечер, пока вы здесь. Я всегда рада компании. С миссис Трелони невозможно разговаривать, она только жалуется. Кажется, если я еще раз услышу про ее ревматизм, то просто закричу.
Эмили смущенно засмеялась:
— Я бы с радостью пила с вами шерри, но мне неудобно перед моими товарками, которых вы не приглашаете. Мне не хотелось бы думать, что ко мне особое отношение.
— Вам не кажется, что им будет неуютно в такой комнате и с таким собеседником, как я? — В глазах старой дамы сверкнула искорка.
— Полагаю, вы правы, леди Чарльтон.
— Тогда передайте им, что их я тоже буду рада видеть. Уверена, они откажутся.
И она оказалась права.
— Спасибочки, только не я! — Алиса яростно затрясла головой, когда Эмили передала приглашение. — Не стану я сидеть с этой старой мегерой!
— И не я, —
