семейные ценности открыл новые горизонты для творческого развития каждого художника. Свежее дыхание Толераниума принесло надежду, что количество гениев сильно возрастет.
В Академии наук к докладу Петухова отнеслись вдумчиво и серьезно. Ученые умы от экономики, политологии и социологии получили богатую пищу для научных трудов, монографий и многолетних исследований. Деятели, которым не удалось получить гранты на собственные великие научные разработки, проголосовали за евроинтеграцию и против плесени патриархального строя.
Большой актовый зал горно-обогатительного комбината был забит до отказа. С удобной трибуны опытный лектор Петухов вещал с повышенным энтузиазмом и даже допускал лихие экспромты.
– Китай вырвался в лидеры экономического роста. Почему – спросите вы? – Виталик сделал эффектную паузу и сам себе ответил. – Да потому, что руководство страны запретило иметь в семье больше одного ребенка. Как только сократилось поголовье детей, в стране началось процветание!..
На одиннадцатой минуте после начала лекции рабочие комбината выбросили оратора из окна.
– Третьего этажа!!!! – утверждал лектор Виталик, обращаясь к врачам «Скорой помощи» и прибывшим на место происшествия полицейским.
– Это со стороны оврага третий, а вы упали с фасада. Это цоколь, – констатировал полицейский.
– Я не упал! Меня выкинули! Это уголовный беспредел! Я их посажу! – верещал опытный лектор.
– Высота падения – ноль целых три десятых метра. Уголовного состава не имеется, – бубнил страж порядка.
– Они меня раскачивали, держа за руки и за ноги! – голосил Петухов.
– Может, вы их попросили… К тому же это не является отягчающим обстоятельством.
С доводами полицейских лектор Виталик был категорически не согласен, с заключением медиков – тоже. Эти утверждали, что пострадавший вполне здоров и на нем нет даже царапин. Лектор решительно отказывался встать с земли и требовал доставить его в реанимацию городской больницы прямо на носилках. Он поставленным голосом настаивал, чтобы у него обнаружили как минимум инфаркт миокарда.
Администрация Толераниума постановила, что пострадавший не пострадал, и компенсацию за увечья выплачивать отказалась. Такого свинства Виталик не ожидал.
Лаура наблюдала, как Софочка с Бергаузом спокойно разговаривают, смеются, ходят на спектакли, и каждый раз откладывала разговор с сестрой. Как она со своим слабым сердцем и астмой воспримет новость о том, что у Миши никакой не кризис, что по неизвестной причине нормальный парень просто превращается в чудовище. Лаура испытывала жуткий, непреодолимый, особый страх. До встречи с Виктором она никогда ничего подобного не чувствовала. Она даже боялась подумать, кто он такой и откуда взялся. Предположения пугали еще больше. Перед глазами возникал равнодушный прозрачный взгляд, от которого тело цепенело и пропадал голос. Иногда ей казалось, что у Миши такой же бесчеловечный пустой взгляд, и вообще, и от этого Миша с Виктором казались похожими. Лаура призывала все известные ей силы помочь ей сделать, чтобы все было как раньше. Когда ей показалось, что решение найдено, она выбрала подходящий момент и отправилась к сестре. Софья Леонидовна и Аркадий Моисеевич собирались на очередную премьеру.
Лаура расположилась в Мишиной комнате. В коробке, которую она протащила в комнату, кто-то возился и попискивал. В детстве Мишка мечтал о собаке, он был готов расстаться с чем угодно, только бы ему купили маленького щеночка. Может, не все потеряно и сейчас забота о собственном питомце выдернет его из зловещего болота, в котором он увяз. Беззащитный, милый, дружелюбный песик не мог не вызвать умиления.
Миша вернулся домой с единственным желанием: закрыться в комнате и лечь в постель. Желательно – ни с кем не разговаривая. Как назло, в его комнате, несмотря на все запреты, расселась Лаура. Какого черта ее принесло именно сегодня! Конкретно Лауру Миша хотел видеть меньше всего. Он хотел было съязвить, но его язык споткнулся о пристальный взгляд тетушки. Она что, решила поиграть с ним в гляделки? Миша буркнул дежурное приветствие и начал демонстративно готовиться ко сну. Ему было любопытно – уйдет Лаура сама или придется ее выгнать.
Похоже, она не собиралась отчаливать – уставилась на него, как одурманенная. И пищит, или что-то вокруг нее пищит… Странно все это. Миша приблизился, прислушиваясь к звукам. Лаура просияла и осторожно сняла полотенце с картонной коробки. В коробке барахтался малюсенький щенок. У Миши на пару секунд сперло дыхание, он так обрадовался, что у него теперь есть собака. Ему захотелось прижать щенка к груди и прыгать с ним от радости.
– Найди ему место, – очень тихо, почти шепотом, сказала Лаура.
«Они придумают, как вернуть тебя на место», – тут же вспомнил Миша слова Виктора. Как она мастерски чуть не опустила его!!! Вот это Лаура!!! Умиляется, тварь! В сопли окунуть его решила!
Им овладела не просто злость и даже не ненависть. У Миши возникла непреодолимая потребность уничтожить Лауру прямо сейчас. Он ощутил такую мощь, что мог бы перевернуть мир. Он развернул тетушку в нужную позицию без малейших усилий. Пускай знает свое место, пускай знает свое место, пускай знает…
Миша пошел в душ, оставив Лауру лежащей на столе лицом вниз. Собака мерзко скулила в коробке.
Бывший прапорщик по кличке Полковник понимал, что занимаемая должность доверенного лица гораздо круче, чем вахтер или швейцар. К тому же работа в Толераниуме открыла ему глаза на новые тенденции. Стоило присоединиться к зарубежному прогрессу, как ситуация в семье наладилась, теща стала покладистой, и собственные принципы, в общем, не поменялись и даже стали более гибкими. Теперь он – уважаемый и обеспеченный человек с полномочиями, от него многое зависит на работе и дома. Словом, живи да радуйся!
Но изредка Полковник страдал муками совести. Мешали пережитки прошлого. Простые жизненные ценности серьезно буксовали, когда Полковник находился на рабочем месте. Например, никто не дал Полковнику инструкций, как вести себя с пожилыми людьми, которые приходят в Толераниум отстаивать свои права.
Седовласый благообразный старичок с палочкой тревожно околачивался возле окошка бухгалтерии. Периодически он робко постукивал в закрытую створку и, нетерпеливо притаптывая, ждал реакции. Наконец окошко отворилось, и в него высунулась крысиная мордочка паренька-кассира.
– Дедуль, чего хотел? – пропищал кассир, сохраняя высокомерное выражение лица.
– Дык деньги за камингаут.
Крысеныш повертел головой.
– За что?
– За камингаут, – настойчиво повторил дед. – Ты не думай, я по иностранным языкам отлично говорю. Учил ваш английский в школе. А немецкий мне папаша объяснил. В газете вашей обещали, что если признаешься публично, что ты гей, то дадут выплату. Вот! – Дед протянул смятый листок бумаги. – Добровольное признание.
Крысеныш захохотал. Сквозь его смех до обескураженного старичка донеслись обидные фразы о том, что камингаут в таком возрасте может быть оплачен, только если дед
