Фиби. Может, не стоило одеваться так вызывающе гламурно? Она даже слегка раскаялась в своих меркантильных целях, пожалев их объект, но уже почувствовала свою власть над мужчиной, которому нравилась. Это идеальный вариант. Нельзя упускать такой шанс. Может, потом он станет ее парнем, кто знает?
Сунь Сян принес маленькую чашку кофе и чайничек с чаем.
– Ой, извините, сейчас я освобожу место, – сказала Фиби, но лишь сдвинула сумку к краю стола.
– Очень стильная вещь, – заметил Сунь Сян.
– Что? Ах, эта… – Фиби изобразила равнодушие, словно роскошные аксессуары ей не в диковину, но внутренне возликовала, ибо хитрость ее удалась и потраченная тысяча юаней уже с лихвой себя окупила.
– «Луи Виттон» очень популярен в Китае, хоть это невероятно дорого. Видимо, у вас отличная работа.
– Могла быть и лучше, но пока я довольна, на оплату счетов хватает. В Шанхае все очень дорого. – Фиби отпила кофе. – Скажите, что вы думаете о новых фискальных мерах, которыми правительство пытается остудить перегретый рынок недвижимости? Я планирую покупку нового жилья, но цены на квартиры сейчас просто сумасшедшие. – Фиби прилежно изучила скучные разделы газеты, запомнив выражения «фискальные меры» и «перегретый рынок недвижимости».
– Вы так хорошо разбираетесь в предмете, только не говорите, что вы из клана богатых биржевиков!
Парень был явно ошеломлен ее шикарными манерами, он не выдерживал ее взгляда и отводил глаза, всеми силами стараясь не выказать робость. Взгляд его то и дело съезжал на ее ноги или на глубокое декольте, столь неуместное в ноябрьскую прохладу. Однако чаще всего его взгляд возвращался к сумке, гордо возлежавшей на столе, словно редкостный артефакт только что из музея. Фиби стало жаль беднягу, которого так легко напугать и заморочить, и она уж хотела немного сбавить обороты, но подумала: нет, так и должна себя вести современная женщина из Шанхая, сильные женщины всегда доминируют над мужчинами. Перед тобой всего лишь Целесообразный Мужчина, предназначенный для покорства женщинам вроде тебя. Дорогуша, если время от времени мужчину не использовать, он, сто к одному, воспользуется тобой.
– Да нет, я, конечно, не финансовый воротила, – сказала Фиби. – Мои родители настолько великодушны, что позволяют жить с ними, но я бы хотела большей самостоятельности.
– На вашем месте я бы не стал спешить с покупкой квартиры, – посоветовал Целесообразный Мужчина. – Вы ведь очень молоды, а через несколько лет цены на недвижимость упадут ниже некуда. Почему? А вот прикиньте: мне тридцать четыре года, после смерти родителей я унаследую их квартиру. Моей жене… нет, я пока не женат, но когда-нибудь женюсь, и моей жене тоже достанется в наследство родительская квартира. Стало быть, после нашей кончины сын наш получит две квартиры, и у его возможной жены их тоже будет две. Если политика «Одна семья – один ребенок» продолжится, через некоторое время у всех будет по четыре квартиры, а зачем их столько-то? И вы купите жилье за бесценок.
Логика его впечатляла, Фиби сама точно не додумалась бы до такого. И впрямь мужчина, ценный своим практицизмом!
– Очень интересно, что еще посоветуете?
Они говорили на самые разные темы, Целесообразный Мужчина умел поддержать беседу. Свидание проходило успешно, кандидат был явно очарован Фиби. (Когда мужчина много говорит, это знак, что он ослабил бдительность и он твой!) И тем не менее она старалась сохранять недоступный вид и, откинувшись в кресле, посылала ему холодные взгляды, подтверждавшие ее главенство и желанность.
– Извините, я вас, наверное, заговорил, – чуть погодя сказал он.
– Нисколько, с чего вы взяли?
– Не знаю. Но вы выглядите чуть обеспокоенной. Может, вам надо в дамскую комнату?
– Не надо. Но я бы еще чего-нибудь выпила. Пожалуй, чаю. Сейчас возьму, теперь моя очередь.
– И речи быть не может. Мужчина не должен позволять красивой девушке за что-либо платить. – Он полез во внутренний карман, и Фиби, не удержавшись, проводила взглядом его руку, нырнувшую к бумажнику.
– Нет уж, Большой брат, не забывай, что мы живем в современном мире.
(Мелочи, которых мужчина никак не ожидает, очень скоро окупятся сторицей.) Чувствуя, как в груди зарождаются колокольчики смеха, Фиби расстегнула сумку и достала сияющий красной кожей и увенчанный золотистой пряжкой кошелек, который не мог остаться незамеченным. Потом прошла к стойке и, сделав заказ, спокойно ждала. Выдерживая холодность, она не оборачивалась – пусть не думает, что заинтересовал ее и ей не терпится к нему вернуться. Надо оставаться недоступной, как учили книжки по самосовершенствованию. Пока что все их наставления очень и очень пригодились. Стоя на высоких каблуках, Фиби вытянулась в струнку и свела лопатки. Она знала, что кажется ему неотразимой. Теплый воздух из обогревателя ласково овевал ее открытые плечи и шею, тесное платье облегало ягодицы. Подавшись вперед за подносом, Фиби почувствовала, как ткань туго облепила бедра.
На обратном пути стайка школьников перекрыла ей дорогу, и на секунду она потеряла из виду свой столик. Фиби высматривала контуры Целесообразного Мужчины, но не находила. Наконец в углу рядом с газетным стеллажом она разглядела нужный ей столик. Журнал, который она листала, лежал на коричневом сиденье, но противоположное кресло пустовало. Фиби все-таки надеялась, что перепутала столики и сейчас услышит знакомый голос, окликающий ее с другого конца зала: «Заблудились? Я здесь!» или «Юная леди, я пересел, тут местечко получше». И хоть бессмысленная надежда еще теплилась, она уже поняла, что произошло.
Сумка исчезла. Фиби огляделась, зная, что не увидит своего собеседника. Она ошиблась. Он отнюдь не целесообразный.
Фиби села за столик. Делая вид, будто прихлебывает обжигающе горячий чай, она прятала лицо от посетителей кафе. Наверняка они сейчас кидают на нее глумливые взгляды и думают: «Во дура-то! Мужик ее бросил, да еще и обокрал».
Фиби Чэнь Айпин, не дай этому городу тебя сокрушить.
Фиби подняла голову, готовая заорать, бросая вызов всему свету. Однако никто на нее не смотрел. Рядом сидели мать с дочкой, девочка играла на портативном видеогаджете. Какие-то парни смеялись, показывая друг другу фотографии в мобильных телефонах. Белокожий юноша с волосами, заплетенными в короткие дредлоки, читал китайскую газету. Бизнесмен громко разговаривал сам с собой и при этом энергично жестикулировал обеими руками, словно чем-то швыряясь через весь зал. Лишь разглядев проводок, свисавший из его уха, Фиби поняла, что это не псих, а человек, который говорит по телефону.
Она вышла на улицу, вспоминая, что было в сумке. Деньги в потайном кармашке, дорогущая косметика, мобильник с телефонами друзей, которыми обзавелась в Китае, и тех, к кому могла бы обратиться за помощью. Все это сгинуло в подступавшей шанхайской зиме.
Фиби плотнее запахнула
