странно, что мы говорим просто так. Понимаешь, я мало с кем общаюсь, не умею… А ты такой…
— Простой? — усмехнулся Глеб.
— Простой… — согласилась Влада. — Поэтому я не хочу, чтобы ты решил, будто я…
— Я вообще-то не планировал думать о тебе, так что не переживай, — Глеб скосил глаза, и Владе показалось, что он опять смеется.
— Спасибо за честность, — щеки опалило жаром.
— На здоровье!
Владе показалось, что мысли Глеба сейчас резко поменяли направление. Он стал крутить головой по сторонам в поисках чего-то или кого-то, и, наконец, остановил машину у длинного здания с магазинами по первому этажу.
— Я на пять минут, хорошо? — Глеб похлопал себя по карманам куртки, проверяя наличие портмоне, а затем быстро вылез и зашагал в сторону аптеки.
Не было его чуть дольше, но Влада даже не успела заскучать. Когда парень вернулся, он аккуратно положил пакет на заднее сидение, и она успела заметить выглядывающие из него упаковки шприцев.
— Ой, кому это?
Глеб накрыл пакет собственным шарфом.
— Не обращай внимания. Вообще-то я не решаю вопросы личного характера в рабочее время.
— Конечно, Глеб. И у меня нет привычки лезть в чужие дела, если ты об этом, — Влада попыталась скрыть внезапную обиду в голосе, хоть и не поняла, почему ее так задели его слова.
— То есть твои вопросы о Стасе — всего лишь простое любопытство? И ты легко задаешь их первому встречному?
Влада завела прядь волос за ухо и, воспользовавшись этой секундной задержкой, смогла выжать из себя улыбку, которая получилась неестественной и виноватой, но хоть как-то сглаживала общее впечатление.
— Кажется, у меня проблема — я все время попадаю впросак… — она наморщила нос. — Ты прав, я глупая.
— Эй, ты чего? Ни хрена себе заявочки! — Глеб выпучил глаза. — Что за ерунда? Разве тебя не учили, что нельзя говорить о себе плохо? Конечно, и о других тоже нежелательно, но уж по отношению к себе подобные мысли, а тем более вслух, грубейшая ошибка.
— Это констатация факта, — буркнула Влада и закусила губу.
— Ох, ты ж… — покачал головой Глеб. — Как у тебя все запущено… Рассуждаешь, словно напрашиваешься на комплимент!
— Нет! — настала очередь Влады выпучить глаза и почти целиком развернуться к парню. — Никаких комплиментов я не хочу. И во мне уж точно нет ничего, чтобы можно было…
— А, то есть, ты меня проверяешь? Вижу ли я что-то? Ну смотри — ты очень симпатичная.
Влада фыркнула и отвернулась к окну.
— Да, сим-па-тич-ная. А если бы оставила свою прошлую прическу, то я бы сказал, что ты красивая.
Влада вспыхнула и вжалась спиной в спинку сидения.
— Слушай дальше… — продолжил Глеб.
— Не надо… — выдохнула Влада. — Давай, просто помолчим. — Она потерла веки, потому что внезапно захотелось расплакаться.
— Опять двадцать пять… — Глеб посигналил зазевавшемуся на светофоре водителю. — Ну, скажи мне, как это у тебя получается? Ходить вокруг да около? Что ты хочешь мне сказать? — Глеб посмотрел на неё светло-карими глазами. Между бровей у него залегла морщинка — не очень глубокая и скорее всего появившаяся недавно.
Влада набрала в грудь побольше воздуха и спокойно произнесла:
— Не обращай внимания. Я обещаю, что не буду говорить плохого про себя, даже если мне будет очень этого хотеться…
Глеб кивнул, но Влада поняла, что он ей не поверил. У нее язык чесался от желания продолжить разговор с Глебом. Но, где гарантия, что она не выдаст себя, не зародит подозрения в этом парне, тем самым показав себя с самой отвратительной стороны… Это уже будет не щепотка соли на рану, а абсолютное унижение. Конечно, оно не сравнится с тем, что она пережила с Бархатовым, но…
У Влады даже голова разболелась от бушующих внутри эмоций. Ее замутило. Она взялась за ручку двери, но Глеб уже отжал стекло.
— Вот и меня укачало, — он словно прочел ее мысли. — Дороги — просто жесть, скажи? Ну, это я про водителей и пешеходов. Кажется, правила придуманы не для них. И когда тебе за других думать приходится, то мозг просто взрывается!
— Да, ты прав! Люди как лампочки — тоже перегореть могут… — пробормотала Влада, когда они подъехали к городскому рынку.
29
Как только они вошли в здание рынка, ароматы копченостей, приправ, мяса и фруктов едва не сбили Владу с ног. Сама она никогда не отоваривалась здесь — забегала в сетевой магазин по дороге домой, — так было ближе и привычнее. Кажется, с закрытыми глазами пройдись по отделам, складывая товар в корзинку, и не ошибешься.
В ее старом городе тоже был небольшой базар, который работал по выходным. Городские жители стекались туда с самого утра, чтобы затариться продуктами на неделю, пообщаться друг с другом, обсудить политическую ситуацию в стране, обменяться новостями, пошептаться и посплетничать. Приезжих торгашей уже знали, их товар тоже. Нечего было даже пытаться обмануть или всучить некачественный продукт — свои же коллеги погонят, а то и до участкового дойдут. Рядом как раз находились и отдел полиции, и налоговая, и администрация.
Влада ждала субботу. Просыпалась пораньше, заплетала косы, без напоминаний умывалась и садилась на кухне. Бабушка в субботу позволяла себе лишние полчаса для сна, но все равно к пробуждению Влады уже успевала приготовить полезную кашу и чай. Они вдвоем степенно завтракали, затем Влада мыла посуду, пока бабуля, кряхтя, обувалась.
Шли они пешком, постоянно встречая знакомых, здороваясь и раскланиваясь. Чем ближе были ворота рынка, тем нетерпеливее становилась Влада. Прямо на входе она замирала перед расставленными в коробках искусственными букетами, трогала атласные лепестки и листья, разглядывала керамическую посуду, вазы и огромных мягких медведей. И казалось ей, что каждая суббота — это праздник.
