Бабуля выдергивала ее из этого созерцательного состояния, прижимала локоть к своему пышному боку, и они направлялись сначала к мясному ряду, потом к молочному… Иногда бабушка вдруг останавливалась перед вывешенной одеждой, некоторое время изучала, поглядывая на подросшую внучку, а затем делала выбор в пользу удобного джемпера, юбочки или блузки. Потом покупала несколько видов конфет и печенья — всего понемногу и в разные кульки…
Разве не праздник?
Но детство заканчивается, и праздники перестают быть чем-то значимым.
…Под куполом здания летали воробьи. Со всех сторон слышался гомон, люди толкались, продавцы перекрикивались, раздавался громкий смех и удары топором в мясном отделе. Влада на секунду растерялась и вцепилась в рукав Глеба.
— Ты что? — улыбнулся он, накрывая ее пальцы ладонью.
— Извини, — ответила она, но руку не отпустила. — Столько народу…
— Боишься потеряться? Тогда держись за папку крепче!
Она издала нервный смешок. Тут же высоченный дядька с длинным носом, подмигнул ей и гортанно крикнул: «Дэвущка, нэ прахади мимо! Иди сюда, ка мне!» В руках у него замелькали ярко-оранжевые апельсины. Влада ахнула — дядька виртуозно жонглировал крупными шарами, словно фокусник в цирке.
— Хочешь? — спросил Глеб.
Открыв рот от удивления, Влада кивнула. Глеб тут же подошел к продавцу, и через пару минут в его руках оказался пакет с цитрусовыми.
— В машине съешь, в спокойной обстановке, — сказал он. — Так, смотри, сейчас идёшь выбирать мясо вон к той женщине. Что ты там решила приготовить Кириллу Андреевичу?
— Господи, даже не думала… Что он любит?
— Вообще-то, он непритязательный мужик — достаточно только самого лучшего, — пожал плечами Глеб. — Знаю, что в ресторане всегда заказывает борщ, солянку. А когда они за город приезжали, то привозили все с собой, готовое. Оставалось только разогреть. Не заморачивались, короче.
— У меня такое ощущение, что ты знаешь его очень хорошо.
На лицо Глеба упала тень.
— Думал, что знаю…
— То, что случилось с его девушкой… Это ведь случайность? — Влада так произнесла эту фразу, что Глеб даже не одернул ее. Вздохнул, заметив, как повлажнели ее глаза.
— Будем считать, что да. По-другому я не знаю, как к этому относиться. Честно. И постарайся не лезть к Кириллу Андреевичу с разговорами и вопросами, хорошо?
Влада почувствовала, как запульсировало в висках.
— И ещё, — сейчас голос Глеба прозвучал глуше, — не надо пытаться заменить Стасю. У тебя это не получится.
Влада сжала кулаки в карманах.
— Тогда, наверное, борщ… — сказала она и отвела глаза.
— Круто. Я отнесу пакет в машину, чтобы не мешался, — Глеб прижал к груди апельсины.
Влада направилась к мясным рядам. Обернувшись через несколько шагов, увидела Глеба в молочном отделе. Он уже что-то купил и теперь складывал покупки в отдельный пакет.
— Что желаете? — кивнула продавщица.
Влада сосредоточенно выбирала мясо для супа, параллельно размышляя о том, что произошло утром. Ужасно было осознавать и представлять себя резиновой куклой. Хотелось хоть как-то оправдать и Бархатова. Возможно, Кирилл Андреевич таким образом спешил попросту выплеснуть свое горе, и тот факт, что Влада в темноте показалась ему копией Стаси, только ускорило этот процесс. Стало ли ему легче? Она не смогла уверенно ответить на этот вопрос — перед ее взглядом стояли его больные и замерзшие глаза.
И все-таки, что-то внутри Влады противилось словам Глеба — если смогла Стася, то почему она не сможет стать для Бархатова той единственной? Она будет очень стараться. В ней нет того надрыва, который, по всей видимости, был в Иволгиной. Но ведь и Бархатову нужна спокойная жизнь, подчинённая его правилам. А Влада как раз тот человек, для кого правила — норма. Они поладят с Кириллом Андреевичем, она станет для него опорой, он скоро забудет о том, что произошло…
Глеб подошёл вовремя, следовало расплатиться за покупки. Поздоровался. Продавщица улыбнулась в ответ.
— Так, держи, — он сунул несколько купюр Владе в руки, — давай, быстренько овощей набери, а потом сметаны деревенской возьми — вон у той бабули! Молоко Бархатов не пьет. Зелень не забудь.
— А… — Влада хотела спросить его о том, что же тогда он покупал в молочном ряду, но Глеб уже исчез из поля ее зрения.
Когда все пакеты были загружены в багажник, Влада поинтересовалась о том, как следует отчитываться перед Бархатовым о сделанных покупках. Глеб ответил, что Бархатов никогда не требовал отчета от него, а у Глеба никогда не возникало желания надуть шефа.
— Я не это имела в виду, — покраснела Влада. — Просто не знаю, как мне быть. Я никогда не была… домработницей…
— Может, и не надо было начинать? — на полном серьезе спросил Глеб. — Не понимаю, зачем тебе это. Умная, красивая, с образованием…
Влада нахмурилась. В словах Глеба был резон, но ведь не скажешь ему, что находиться рядом с Бархатовым — ее мечта? И она почти осуществилась, вот только особой радости пока не принесла.
— Олег Иванович обещал, что потом найдёт мне достойное место.
Глеб хмыкнул:
— Запомни, все решает только Кирилл Андреевич…
Он включил обогрев. Влада даже расстегнула пальто — так жарко стало в салоне. Но пальцы Глеба дрожали, словно у него был озноб.
— Ты себя хорошо чувствуешь? — спросила она.
— Да, конечно, — Глеб провел рукой над верхней губой, стирая испарину.
Влада задержалась на его подбородке, затем перевела взгляд на короткий ежик волос. У Глеба были русые волосы и ресницы цвета спелой пшеницы. Простая, непримечательная внешность, но Владу так и тянуло задержать на нем взгляд, чтобы рассмотреть получше.
30
На обратном пути Глеб сделал крюк, чтобы завезти Владу домой. Она уверила, что сборы не займут
