что Дунин сказал, он давно выпал из информационного поля, – отмахнулась Маруся. – Скоро Хельмут приедет, мы приедем к тебе в салон. В Москве он уже все видел, не в музей же Революции его вести. Хотя он бы и туда отправился, если б знал, что такой есть. Пошли, нас ждет плитка.
Плитка подождет… У Шустова, говорят, новая любовь, крутая банкирша. Они вроде даже съехались, потому что Глеб на Дорогомиловском затоваривается на две семьи. «Это тебе Миша рассказывает? Ты с ним все встречаешься?» – ужаснулась Маруся.
– А что такого?
– Ты и квартиру Мише показывала? – спросила Маруся, вспомнив про цементный пол.
– А что такого? Он аж весь позеленел. Теперь вынимает душу, откуда я взяла деньги…
Корнелию он изводит расспросами, сколько Самойлов заплатил за Гагаринский. Разнюхал, сколько стоит берлинский дом Глеба. Уверяет, что Марусю содержит Хельмут.
– А кто Ванечку содержит, он не спрашивал? – хмыкнула Жукова и отправилась на Гагаринский, вдумчиво читая в машине айфон:
«Форс-мажор _эмодзи_три_гоблина».
«Разосрались с Матвеем
_эмодзи_посиневшие_рожицы».
«Не хочет платить
_эмодзи_красный_черт_
со_злым_глазом».
Положим, как разосрались, так и склеятся, не впервой, но насчет «не платить», – такого за Матвеем не водилось. Маруся раскладывала куски шерсти для штор, сейчас самый писк шерстяные гардины. Она и образцы выкрасок успела сделать, – сейчас в ходу только английские коллекции Farrow&Balls или Little Green. Куки совсем не вовремя разругалась с Самойловым, декор – удовольствие не дешевое.
Со словами «я ему ничего не рассказывала!» – в квартиру влетела Корнелия. Кому – «ему»? Оказалось, агенту Моссада. Он вез из Тель-Авива телефон, который Самойлов забыл у него в квартире, и Матвей понесся в аэропорт как ошпаренный, его забирать. Хотя там израильская симка, и в Москве он нафиг не нужен.
– Что непонятного? – кричала Корнелия, носясь по квартире. – В этом айфоне вся переписка! Самойлову надо было его перехватить, Наумова с телефоном перехватить! Он не понимает, что в моем телефоне эта же переписка сохранена! Помнишь, после Дагестана он хотел мне кольцо подарить с бриллиантом в два карата?
Матвей предъявил Корнелии счит. На квартиру он ей деньги дал, – «Хотя дал меньше половины». А Куки все растранжирила на свои поездки, – «Хотя в Тель не я хотела, а он». Считает, что Куки еще и слупила те же деньги с Клячина – «И еще повторяет, что это уже не первый раз, это как вообще?»
«Вообще, это уже не первый раз», – промолчала Маруся.
Матвей ей пеняет, что Куки с мая ничего не делала, а его самого никогда нет в Москве, как без морды первого лица? – «Мы ж морду пиарим, а не его макароны». Ни за май, ни даже за апрель не заплатил, а еще был базар про кольцо с бриллиантами – «Я сказала, пусть приплюсует его к квартире». Но Мотя не приплюсовал, – «А два карата – это зарплата за полгода!».
– То есть, получается, он перестал платить еще до того, как ты начала у него работать? – не смогла промолчать Жукова.
Так и получается! «А мы так не договаривались, у меня вся переписка есть». Самойлов же писал «У тебя твердая зарплата, а все риски на мне», – Корнелия совала в нос Марусе айфон с перепиской. Раз твердая зарплата, а риски на нем, где деньги за полгода? Надо было брать кольцо с бриллиантом, – «Сейчас бы продала, два карата – это три лимона! Хотя, конечно, смотря какой воды».
Воды было море… Маруся тоже считала, что Матвей совсем, просто совсем не прав. Как теперь ясно, он все годы давал Корнелии очень прилично денег. Что он там проваливал, на сколько Куки наработала, купил-не купил кольцо с бриллиантом, – тут правды не найти. Но в сухом остатке, после всех денег, вложенных в их отношения, душить Куки из-за двух миллионов рублей? Это ж всего тридцать тысяч евро. А если по курсу не ЦБ, а покупки, так еще меньше…
Они спустились съесть по эклеру. Коуч вразумляла Корнелию: дело не в работе. У них с Мотей то любовь, то скандалы, то летающие тарелки, то бриллиант в два карата. У Матвея все копилось, и вот прорвало. К нему сейчас взывать бессмысленно, может, поговорить с его партнером?
– Идти к нему надо не с предъявой о двух честно заработанных лимонах, а по-женски. Мол, Матвей не верит, что деньги, которые он дал на квартиру, на нее же и пошли. От этого впал в ярость и не хочет платить за работу, – излагала коуч.
– Могу договор показать по квартире. И банковские счета: видно же, что я до сделки Мотины деньги не трогала.
– Не уверена, что нужно прям пихать ему в нос счета…
– И скриншоты счетов приложу, – Куки, не слушая, принялась за пирожок с капустой. – Скажи, тут пирожки лучше, чем в «Волконском»?
Не со счетами надо к партнеру идти, а с неподдельным отчаянием! Партнер годами ходил на дни рождения, на все сходняки и ивенты, он в курсе, как все запутано. Сможет вразумить Матвея, если захочет. «К Поленовой на ивенты тоже ходил», – добавила Куки, жуя третий пирожок. А дожевав, произнесла:
– У Глеба завелась крутая банкирша. Агент Моссада доложил, стало быть, верняк.
Глава 20. Упражнения вокруг пустоты
«Есть баба из Мелитополя, так и знала», – прочла Маруся, усевшись за стол с чашкой кофе и первой сигаретой. Обсуждать Мелитополь, толком не проснувшись, – совсем пытка. Тут же следом еще месседж: «У меня адский трэш». У Зои всегда адский трэш, он же голимый пипец, он же реальная жесть. Маруся набрала Зою и, поставив айфон на спикер, стала собираться на встречу.
– Откуда знаешь, что Корнелия разругалась с Самойловым? От Миши? – крикнула она из гардеробной.
– Все уже знают! – ответил айфон. – Корнелия шлет подметные письма партнерам Самойлова. Он ей на квартиру дал денег, а Корнелия все спустила и…
– По второму разу слупила с Клячина. Это Мишина версия, знаю.
– При чем тут Миша, мне вчера Матвей все сам рассказал… Маруся, что ты всё о Корнелии? Говорю же, у меня адский трэш…
Зое стали с неизвестных номеров приходить сообщения и фотки принца в обнимку с грудастой телкой. В фэбэ у нее появилось девять новых фолловеров, и все жестко троллят. Пишут: «На твой нос можно авоськи с картошкой вешать», «Сиськи силиконовые сделай, смотреть же тоска»… Потом и сама телка из Мелитополя написала, уже в открытую, на ватсап. У них, мол, с Борей семья, а ты, типа, отвали. Зоя снова влезла к рыцарю в телефон, стала искать по номерам и нашла. Сверилась с фейсбуком – ну реально лахудра! Рыбьи губы, кудри под Мэрилин Монро и в обнимку с кошечкой!
Рыцарь раскололся, что мелитопольская телка есть, но все в прошлом. Потому и не рассказывал, что все в прошлом. И как он представляет себе расставание с прошлым, раз телка живет в его квартире в настоящем? Говорит, после Амальфи он телке сказал, что они с Зоей решили пожениться. Но, раз телка из Мелитополя, он не может – вот так, враз – выкинуть ее на улицу. Ему, видите ли, нужно время.
– Боря?! – крикнула Маруся в спикер, перебирая худи. Наконец она узнала, как зовут Ричарда Гира.
– Боря, кто же еще, что ты кричишь? Как я понимаю, у них был разговор, она отвяла, но ее подруженции продолжают меня кошмарить, им не жмет. Там целая банда, включая Веронику, которая увела у Поленовой мужа.
Маруся захлопнула дверь квартиры, в лифте связь прервалась. Еще день не начался, а уже сумасшедший дом… Плюхнувшись в машину, она принялась наверстывать упущенное. Сперва ватсап, потом телеграм, потом фейсбук. Нет, сперва телеграм, новости все там – она листала каналы… Тут о себе заявил ватсап.
«Фокс воюет с Самойловым».
«Вчера весь вечер друг на друга
жаловались», – сообщал Миша.
«Где это вы вчера тусили без меня?»
– написала Маруся и стала
скроллить дальше.
«Считай, что я для тебя умер»,
– пришло форвардом
