говорил, что они здесь должны быть полностью самостоятельными, но Томас никогда не принимал эти увещевания за чистую монету.
Мороз вгрызся в него. Руки и ноги начали неметь. Он запрыгал на месте, чтобы в теле не застаивалась кровь. Фотоаппарат Томас сунул под куртку, стараясь согреть его. Софи была так довольна собой, когда дарила его. Все время переспрашивала, правильную ли выбрала модель. Окоченевшие конечности не слушались. Рация снова затрещала, и он услышал, что Люк не оставляет попыток связаться с Доком.
Он поинтересовался местонахождением Люка, и тот ответил: да все так же около снегохода, никуда не уходил, а где, однако, сам Томас? Сигнал на короткое время прояснился. Он спросил Люка, что, по его мнению, им делать.
Он перестал полагаться на свое умение ориентироваться. В куртке у него лежал карманный джи-пи-эс-навигатор, и Томас включил прибор, не очень понимая, чем он может помочь. Для начала надо было уйти со льда и подняться по берегу. Буря скоро стихнет. А может, и нет. Такая метель порой длится часами. Навигатор никак не настраивался. Мысли путались. Он начал радировать Люку свои приблизительные координаты, но показания широты и долготы продолжали меняться. Он попробовал перезагрузить прибор и снова почувствовал тошноту.
От Дока так и не было ни слова. Забавно, если у его рации сели батарейки. Он всегда твердил о том, как важно тщательно ухаживать за рацией: беречь ее, использовать по минимуму, проверять заряд. Был у него такой пунктик. Собственно, он так и говорил. Боюсь, ребята, у меня такой пунктик. Вообще, у Дока были пунктики по поводу всего чего угодно. Он придавал огромное значение распорядку дня, приборке в хижине, ревизии запасов. Видимо, только спутниковые телефоны не были предметом его щепетильности, поскольку к утру у них всегда садились аккумуляторы. Коллеги не в первый раз оставляли их на станции. Все равно Док настаивал, что они менее надежны, чем рация.
Цифры на джи-пи-эс-навигаторе продолжали прыгать. Ерунда какая-то. Люк вернулся в эфир с предложением: определить направление и двинуться навстречу друг другу. Томас выругался и велел ему оставаться около снегохода.
Он дожевал последний кусочек питательного батончика и снова попытался связаться с Доком.
— Док, Док, прием! Я Томас, я Томас, прием! Подтверди план действий, подтверди план действий. Прием.
В динамике раздался взрыв белого шума, и воцарилась тишина. Это потому, что ветер внезапно стих. Однако его отголоски все еще ревели в ушах. Когда буря улеглась, видимость начала проясняться. Солнечный свет резко упал на воду и озарил окрестности. В отдалении Томас увидел Люка. Проблема мгновенно решилась. Снова поднялся ветер, и все померкло.
— Док, Док, прием! Я… я Томас, прием! Подтверди… действий. Прием.
Люк слушал голос Томаса. Ответа от Дока так и не было. Если это розыгрыш, то вовсе не веселый. Скорее у него вышла из строя рация. Он, вероятно, ждет, пока погода прояснится, и предполагает, что после этого каждый сам вернется на станцию. Люк представлял, как он стоит у входа в тамбур и дожидается их, скорчив красноречивую мину: «Вы вообще в курсе, который час, парни?»
С таким выражением лица он встретил их в самый первый раз. Они познакомились во время инструктажа. Вечером Люк и Томас отправились пропустить по стаканчику в ближайшей деревушке, расположенной в паре километров от тренировочной базы. Возвращались они в темноте и слегка заплутали. На базе главная дверь оказалась уже заперта, и пока приятели раздумывали, что делать, Док Райт спустился и открыл им. Они представились и объяснили, что свернули не на ту дорогу. Роберт спросил, из какой они секции, а узнав, что из Геоинформационной службы, кивнул: «Отличное начало, ребята».
Инструктаж проводился на лыжной базе в Шотландии к северу от Авимора. Набилось туда почти сто человек. По утрам высиживали в столовой долгие лекции и презентации через «ПауэрПойнт», а днем учились тянуть сани, проверять снаряжение и оказывать первую помощь. Люк, когда приехал, не знал никого. Прямо как в первый день в университете. Участники спрашивали друг у друга, чем они занимаются, и откуда они, и бывали ли уже в Антарктиде. Вскоре слушатели разделились на две группы. Опытные полярники вворачивали в разговор аббревиатуры, разыгрывали представления, изображая скуку на занятиях, и отпускали фразочки типа «беспокоиться нужно, если ты не чувствуешь холода». Новички же держались вместе и притворялись, будто и так уже все знают. С Томасом Люк познакомился на второй день, когда их разбили по парам, чтобы тренироваться накладывать шины и гипсовые повязки. Люк никогда не думал, что наложение гипса относится к первой медицинской помощи, но инструктор напомнил ему, что в полевых условиях им никто не сможет предоставить профессионального медика. Возможно, вам даже доведется провести операцию по удалению аппендицита, выполняя указания хирурга, передающиеся по рации, добавил он. Люк бросил на Томаса выразительный взгляд, как бы говоря: «Чувак, даже не думай касаться моего гребаного аппендикса», — и до конца занятия они никак не могли унять смех.
После инструктажа по оказанию первой помощи им показали статистику смертей. Много слайдов. Длинный список причин. Ошибки с ориентацией в пространстве, гипотермия, срыв со скал, падение в расщелины, утопления, несчастные случаи вследствие опьянения, отравление угарным газом, нападения тюленей, сердечные приступы, пожары. Родителям Люк обо всем этом даже не заикнулся. Томаса больше всего встревожила формулировка «Пропал без вести (предположительно погиб)». Его очень интересовало, кто выдвигал подобное предположение и когда оно становилось официальным положением.
Люка этот перечень навел на мысль о Хитром койоте — незадачливом персонаже мультфильмов, который, преследуя своего врага Дорожного бегуна, постоянно во что-то врезается, разбивается в лепешку, подрывается на динамите… Однако ему всё мало, и он каждый раз ищет на свою задницу новых приключений. Больше всего Люка рассмешила причина «нападение тюленя». Ну правда, как можно допустить, чтобы тебя догнал ластоногий?
В следующий раз он увидел Томаса уже в аэропорту, откуда они отбывали в Антарктиду. Всем сотрудникам Института зарезервировали места в одном самолете, и зал отправления пестрел их ярко-желтыми вещмешками и фуфайками бордового цвета с логотипом. Многие со времен Авимора отрастили бороды, и все громко и возбужденно разговаривали. Когда Томас подошел поздороваться, Люк удивился, как, черт возьми, он разглядел его в такой толпе. «Видимо, благодаря очкам», — невозмутимо ответил Томас.
До главной базы добирались примерно неделю, по большей части на корабле, который усиленно пробивался через толстый лед, тогда как пассажиры делали вид, будто ничего особенного не происходит. По прибытии сразу отправились на очередной двухдневный инструктаж и на этот раз ловили каждое слово. Их спускали в расщелину и показывали, как из нее
