выбраться; заставляли спускать на носилках человека по обрыву; бросали в воду и вытаскивали оттуда. Им растолковали, как важно уделять пристальное внимание прогнозу погоды и соблюдать расписание сеансов радиосвязи, и те, кто уже бывал в Антарктиде прежде, говорили страшные вещи вроде «если палец на ноге почернел, лучше ампутировать его, пока гангрена не распространилась». Еще неделя ушла на тренировки в полевых условиях и на подготовку экипировки перед отправкой на станцию К. Потом они улетели.
Невозможно было предсказать, сколько еще продлится буря. Нужно было что-то делать. Томас должен вернуться сюда со льдины. Тогда они вдвоем найдут Дока или пойдут обратно на станцию и с помощью коротковолнового радио запросят помощь на главной базе.
В ушах странно звенело, и он не сразу понял, что ветер стих. Через летящий снег внезапно прорвалось солнце, и Люк вышел из-за снегохода.
Томас находился в пятидесяти — шестидесяти метрах от него. Точнее трудно было сказать. Он стоял на льду, глядя на Люка. Между ними лежала прозрачная серая вода. Что это значит? Здесь что-то изменилось. Что-то произошло. Буря, видимо, расколола лед. Плохо дело.
Они смотрели друг на друга. Ветер снова завыл, и Томас пропал из виду.
По рации послышался голос Томаса на фоне нового рева стихии.
— Люк, ты видел? Ты видел? Я уплываю. Я на отколовшейся льдине. Меня, на хер, сносит.
— Повтори. Сносит? Прием.
— Повторяю. Я на льдине, меня сносит в бухту Лопеса. Понял, блин? Прием.
— Томас, что? Что? Повтори. Тебя не может сносить. Это, наверно, приливная трещина. Обойди ее! То есть найди путь. Томас!
— Люк, я запустил джи-пи-эс-навигатор. Меня сносит. Взаправду.
Люк надел шлем и завел снегоход. Нужно вернуться на станцию и связаться с главной базой. Нужно найти Дока и убедиться, что он не пострадал. Нужно отыскать дорогу сквозь метель.
Док Райт постарался замедлить дыхание. Он сосредоточился на рывке вперед на руках. Он слышал слабое потрескивание рации и чувствовал грудной клеткой вибрацию. Раздался пронзительный шелест белого шума, похожий на всплеск аплодисментов, почти неразличимый из-за воя ветра.
— …бухта. Следую на северо-северо-восток; повторяю: следую на северо-северо-восток.
Даже в рискованных обстоятельствах Док был способен на ярость. Он недоумевал, какого рожна Томас вдруг решил двинуться на северо-северо-восток, прочь от своего прежнего местоположения. Парень вообще представляет, куда может попасть, если направится в ту сторону? Видимо, Томас надумал поменять позицию, чтобы восстановить связь с Люком. Ну и устроит он обоим молокососам разбор полетов, пусть только вернутся на станцию.
Док снова пошарил вокруг ногой и наконец нащупал вроде бы устойчивую опору. Осторожно упершись в выступ, он ползком сделал рывок вверх по осыпающемуся склону. В руках осталось очень мало силы. Оказавшись достаточно далеко от края, он перекатился на спину и достал рацию. Найти безопасное место. Установить связь.
— Томас! Люк! Прием! Я Док. Прием, прием. Томас! Люк! Прием! Прием!
Он подождал. Ничего, кроме белого шума. Ветер свирепствовал, и ничто не предвещало, что он скоро смилостивится. Док снова попытался связаться с коллегами. Упорство очень важно. Он ощутил, как дрожат руки и ноги и вибрирует в груди. Он был знаком с воздействием на организм адреналина. Дрожь была одним из признаков. Учащенный пульс. Затрудненное дыхание. Прилив адреналина сочетался с симптомами переохлаждения.
Он пополз дальше, плотно прижимаясь к щебню и льду, пока не приблизился к склону. Цеплялся за небольшие углубления в скале, подставив спину ветру. Шум рации слегка ослабел. Док подождал. Снова попробовал выйти на связь. Ему определенно нужно обдумать дальнейшие действия, еще бы. Он дрожал. Черт! Чуть не загнулся.
Падать было невысоко, но шансы выжить все равно представлялись ничтожными. Если бы не разбился, умер бы от шока при погружении в холодную воду. И даже не успел бы понять, что произошло.
Не нужно медлить. Важно сосредоточиться на имеющейся задаче. Док помассировал мышцы на обеих руках, стараясь восстановить чувствительность. В шее была особенная скованность. Он ощущал, что температура тела падает. В 15:00 рация в очередной раз ожила.
— Док, прием, прием! Запрашиваю помощь; повторяю: запрашиваю помощь. Срочную… Док… Прием.
Он попытался ответить, но не смог нажать кнопку передачи. Вот так; он бы назвал это обострением ситуации. Он принял решение добраться до снегохода и вернуться на базу. В данных обстоятельствах это был осознанный риск, но по опыту он знал, что осознанный риск — неотъемлемая часть работы в Антарктике. Хорошему технику полагается знать, когда идти на риск. Он встал, борясь с ветром, и приготовился к спуску. Рация снова затрещала. Послышались хрип белого шума и обрывки голоса Томаса.
— …местонахождение. Повторяю… визуальное подтвер…
— херов что… преры… прием.
— Повтори сообщение. Прием.
Док подождал, послушал — больше ничего не последовало. Он вырвался из-за образованного горой укрытия. Пристли-Хед была узкой скалой, и, чтобы добраться до саней, ему нужно было только отдаться на волю гравитации. О дисциплине в радиоэфире он с этими двумя потом поговорит.
Он переставлял ноги, пригибался к земле и ложился на ветер. Нащупывал путь вниз по склону, делая один осторожный шаг за другим. Теперь, когда он двигался, скованность стала проходить. Рев ветра уменьшался. Чувствительность возвращалась в онемевшие пальцы. Он снова попробовал воспользоваться рацией.
— Томас, Люк, прием! Это Док. Я возвращаюсь на базу, возвращаюсь на базу, прием.
Подождал, послушал — ничего.
Через несколько минут осторожного спуска он нашел дорогу к снегоходу. С наветренной стороны вырос сугроб, и Док схватил лопату, чтобы разгрести его.
Голос Томаса снова прорвался по рации. Парню надо бы поберечь аккумуляторы.
— Ладно, это Томас. Попытаюсь вернуться. Прием.
Док вышел на связь и стал просить Томаса подтвердить свое местоположение. Но тут что-то острое ударило его по затылку, и он повалился на снег.
— Оставайся на связи для получения новых координат. Прием.
Бухта в этом месте была шириной три километра, но за Пристли-Хед сужалась, изломанным проливом тянулась на восток и, снова расширяясь, открывалась в море. Если ветер продолжится, его может отнести к берегу за Пристли-Хед. Если льдина будет дрейфовать. Если не расколется. Томас вспомнил инструктаж. На ум пришло выражение «прыжки по льдинам». Если он найдет другую. Теперь он знал, что ветер дует с юга, с ледника, так что ему нужно продвигаться на запад, влево, к материку. Он тронулся с места, но почувствовал слабость в ногах, а потому опустился на колени и пополз в том направлении. Вода плескалась о льдину. От края отламывались куски. Томас отполз назад.
Люк вышел на связь и говорил что-то про Дока. Сигнал был слабым и постоянно прерывался.
