мероприятие мы устроим заорганизованное или актив на полдня до вечера. Любим мы это дело, чего уж тут греха таить! И совершенно правильно критикуют нас за это журнал «Крокодил» и другие партийные издания. Но я, видите ли, я даже и не только читать, я вообще — любоваться ими люблю, книгами: четкие ряды светло-серых переплетов, или наоборот — переплеты темно-коричневые. Бальзак, Куприн, Пушкин, Жюль Верн, Гладков, Хемингуэй, Ильф и Петров, Константин Федин, Даниил Гранин, Евтушенко — сколько есть на свете отличных книг! Например, недавно жинка сумела подписаться на Всемирную библиотеку литературы в двухстах томах. Тоже там вообще-то попадаются интересные новинки.
Жинка у меня молодец. Никогда не хнычет. На работу ездит трамваем. Она у меня педагог. Когда мы приехали сюда, в этот сибирский город К., стоящий на великой сибирской реке Е., впадающей в Ледовитый океан, помогать в осуществлении грандиозных планов партии и правительства по освоению Сибири и Дальнего Востока, я ей сразу сказал: «Вот что, Валюша! Пойми меня правильно, но ездить тебе на работу придется трамваем. Не очень удобно, конечно, но так нужно, потому что авторитет партийного работника копится годами, а растерять его можно в одну секунду». Жинка сначала меня не поняла, а потом поняла. Она у меня молодец. Она у меня педагог. Она у меня директор школы для умственно отсталых детей. Она у меня увлекается идеями Песталоцци, Ушинского, Макаренки. А что касается так называемого секса, то, может быть, она и права, что не «этим» единым жив человек, хотя, говорят, какой-то видный ученый из Германской Демократической Республики прямо намекает в своей нашумевшей брошюре «Эротика в браке», что и «это» имеет место для сохранности прочной советской семьи. Да мне-то что, когда у меня работа, семья, книги.
Дочка у нас еще есть, но она пока совсем еще малышка, и я ее до детсадика все же подбрасываю на своей, то есть служебной «Волге». По времени, правда, не совсем совпадает, и доча обычно запаздывает на их детский завтрак, но тут уж ничего не поделаешь. Как получается, так и получается. Тем более что и завтрак-то у них, прямо нужно сказать, не ахти какой и вполне соответствует тем копейкам, которые мы платим за этот детский сад. А в остальном все обычно — обычная девочка, обычный детский садик, и она ничем не отличается от остальных своих сверстников, такая же здоровая, румяная, ясноглазая, как и дети из так называемых «неблагополучных семей». Милая дочуля моя! Кем ты станешь — геологом, агрономом, химиком? Или, может быть, реализуешь заложенные в тебе мамой и частично отцом гуманитарные генные потенции? Страшно и сладко вглядываться в будущее! Вглядываться в будущее — это хорошо! То-то расцветет в будущем наша родная сторонушка!
А к современным писателям я все же отношусь двояко. Современнику, конечно, трудно судить о современнике, большое, как говорится, «видится на расстоянии», как говорил Есенин, но все-таки… Тут мы все как-то всей семьей прочитали нашумевшую книгу Зейнулло Кабдулова, лауреата Всесоюзного конкурса на лучшее произведение о современном рабочем классе. Ну и что? Ничего. Автор, конечно, не Шекспир — занимательно, но явно не хватает глубины. И здесь у меня возникает вопрос — почему? Ну, почему так получается у более талантливых — чем больше у них таланта, тем больше идеологических шатаний, формалистических вывертов. Не знаю, но мне ясно одно — время агиток прошло. И вообще — одни времена прошли, другие не наступили. Или наступили. Не знаю. По этому вопросу, признаться, у меня в мыслях много путаницы, особенно когда я остаюсь один, то есть наедине с самим собой. Но книги я очень люблю. Мало того, что они скрашивают досуг или что из них всегда почерпнешь что-нибудь нужное и полезное, вроде как из той брошюры гэдээровского немца. Нет! Они еще и необходимое человеческое тепло обеспечивают, столь необходимое в нашем сложном мире, которое я не постыжусь назвать ГУМАНИЗМОМ ДУХОВНОСТИ. И я не понимаю всех этих надуманных дискуссий про наступление на горло людей телевизора или масс-медиа. Телевизор — телевизором. Ведь телевизор — это голубой экран, а масс-медиа — они и есть масс-медиа. Зато книги — это вечная ценность и никаким экраном их не заменить — никому, никогда, незачем и не для кого. И при чем тут вообще масс-медиа?
Работаю. Я очень много работаю. Ведь обстановка, как всегда, напряженная, и международная в том числе. Устаю, конечно, иногда, как собака. Но иногда позволяю себе прогуляться по городу. Даже иногда и пешком, как какой-нибудь Гарун аль-Рашид, с которым я, разумеется, сравниваю себя в шутку. Мне нравится гулять пешком. Смотреть на новостройки, на взлетающие вверх массивы жилых домов, напоминающие космические ракеты, взлетающие в космос. Ученые утверждают, что раньше здесь весь город состоял из кривых деревянных и каменных домишек ХIХ — начала ХХ века, построенных купцами, капиталистами, помещиками и мещанами. Не знаю, не знаю, я их никого уже не застал. Когда меня сюда назначили из Москвы по велению партии и правительства и нам пришлось оставить свою уютную коммунальную квартиру в Сивцевом Вражке, эти строения уже были снесены и повсюду интенсивно разворачивался фронт работ цивилизованной новостройки с отоплением и канализацией. Действительно, ведь не шутка в деле — население города подбирается к миллиону. Согласно последней переписи было семьсот тысяч, а сейчас уже наверняка есть миллион. У нас же такие стройки! Со всех концов Родины к нам едут на наши стройки, потому что мы бросили вызов природе, чтобы ее покорить. И мы ее покорим, как бы ни злобствовали враги! У нас в городе есть и секретные предприятия. Их очень много, я их все знаю. Но об этом говорить пока еще рано. Не наступило еще такое время, чтобы говорить все, что есть. Да и наступит ли? Мне нравится гулять. Мне нравится смотреть на веселые и задумчивые лица моих современников, особенно молодежи. Я просто нежность испытываю, подкатывающую книзу живота, когда думаю: «А что думают они, наши люди, которых мы ведем вперед? Понимают ли, в какое сложное переходное время мы все живем, а завтра будем жить еще лучше?»
Мне нравится гулять, и вот, гуляя, я завернул по обыкновению в книжный магазин. Была теплая, так называемая «золотая» осень, конец обеденного перерыва. С деревьев начинали падать желтые листья, воздух по утрам окутывался голубой дымкой, и золотые солнечные лучи с трудом рассеивали ее. А книжных магазинов у нас в городе много, и все неплохие. Но только этот, называющийся «Прометей»
