Книппер О. Л., 17 (30) января 1901*
3260. О. Л. КНИППЕР
17 (30) января 1901 г. Ницца.
17 янв.
Дуся моя, не беспокойся, твои письма я получаю аккуратно и готов держать пари, что ни одно не пропало. Спасибо тебе, милая собака. И если в последнее время, как ты пишешь, я буду получать от тебя короткие письма* и получать их не часто, то — пусть будет так. Работы у тебя в самом деле много, хотя, надо думать, пьеса не пойдет в этом сезоне, пойдет только в Петербурге*.
Зачем ты спрашиваешь у меня про фотографию Леля?* Взяла бы да и прислала. А когда я получу твою настоящую фотографию??
Теперь я здоров вполне. В Алжир собираемся, но едва ли скоро поедем, так как море беспокойно. Сегодня, например, буря. Да, народу у меня бывает достаточно*, достаточно мешают мне и раздражают; и сегодня сидели у меня с 5 часов вечера до 11 ½. Работать не могу, и больше от злости. Хочу после Алжира отправиться прямо в Ялту.
Дуся, ведь я сегодня именинник. Здесь никто не знает об этом, к счастью. Когда приедет Маша, то сообщи ей, что на ее имя придет от Маркса из Петербурга сумма денег*, каковую пусть она получит.
Кланяюсь в ножки, целую, обнимаю и опять кланяюсь в ножки.
Твой старец Антоний.
Что привезти тебе? Или что прислать?
Конечно, третий акт надо вести тихо на сцене*, чтобы чувствовалось, что люди утомлены, что им хочется спать… Какой же тут шум? А за сценой показано, где звонить.
Чеховой Е. Я., 17 (30) января 1901*
3261. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
17 (30) января 1901 г. Ницца.
Милая мама, сегодня, 17 января, я получил письмо от Маши*, а вчера вечером поздравительную телеграмму от Варвары Константиновны*; пожалуйста, поблагодарите ее за память и поклонитесь. Я жив и здоров. Нового ничего нет. Пакет иголок привезу Вам. Скажите Арсению, чтобы он около каждой розы окопал и удобрил землю. Как поживает наш калека-журавль? А умный Каштанка?
Поклонитесь бабушке и Арсению. Желаю Вам всего хорошего.
Ваш А. Чехов.
От С. П. Бонье получил телеграмму*. Скоро приеду — в феврале.
На обороте:
Евгении Яковлевне Чеховой. Ялта. Jalta. Russie.
Вишневскому А. Л., 18 (31) января 1901*
3262. А. Л. ВИШНЕВСКОМУ
18 (31) января 1901 г. Ницца.
Милый Александр Леонидович, будьте добры, похлопочите, во что бы то ни стало, насчет двух билетов на мою пьесу для подательницы сего г-жи Матвеевой. Очень меня этим обяжете.
Будьте здоровы!!
Ваш А. Чехов.
18 янв. 1901.
На обороте:
Александру Леонидовичу Вишневскому.
Гольцеву В. А., 18 (31) января 1901*
3263. В. А. ГОЛЬЦЕВУ
18 (31) января 1901 г. Ницца.
Милый Виктор Александрович, сейчас получил известие, что ты заболел и отправился в Крым. Неужто? Ради создателя, сообщи мне возможно подробнее, что с тобой*. В Крыму, пишут, теперь погода скверная*, и ты, вероятно, скучаешь отчаянно. Отчего бы тебе не приехать в Ниццу? Здесь тепло, совершенно летняя погода, а главное, жизнь дешевая, дешевле крымской во всяком случае, и не такая скучная. Имей в виду, я жду скорейшего и подробного ответа. Во всяком случае будь здоров, голубчик мой, не скучай и держи себя соответственно.
Твой А. Чехов.
18 янв. 1901.
На обороте:
Виктору Александровичу Гольцеву.
Алушта, Таврич. губ., д. Тихомирова. Russie, Crimée.
Членову М. А., 19 января (1 февраля) 1901*
3264. М. А. ЧЛЕНОВУ
19 января (1 февраля) 1901 г. Ницца.
19 янв. 1901.
Дорогой Михаил Александрович, шлю Вам краткий ответ на Ваше письмо. Деньги жертвует*, или, пока вернее, собирается пожертвовать, некая г-жа Васильева. Это барышня 20–22 лет. Я прочту ей часть Вашего письма, именно ту часть, в которой идет речь о накожных болезнях, о сифилисе же помолчу. Мне кажется, что нужно устроить лечебницу только для накожных болезней, только с научной целью; для сифилитиков же рано или поздно устроит сам город, или можно будет сыскать другого жертвователя. Как Вы полагаете? Жертвуемая сумма равна 120 тыс., но может быть и 130 — это смотря по тому, сколько дадут за продаваемые в Одессе дома. Сегодня я буду у г-жи Васильевой и поговорю с ней, и, так надо полагать, через месяц вопрос будет решен уже окончательно, т. е. Вы будете иметь новую больницу.
Судя по тону Вашего письма, Вы думаете, что это я собираюсь пожертвовать, из собственных средств… Увы! Я бы не был в состоянии пожертвовать даже двадцатой части; у меня уже ничего нет.
Опять-таки держите пока в секрете и впредь никому не говорите ни одного слова о моем вмешательстве в судьбы московской медицины.
Адрес для телеграмм: Nice, 9 Gounod, Tchechoff. Во Франции не понимают, что значит Anton Pavlovitch, и потому, пожалуйста, не пишите.
Будьте здоровы, крепко жму руку. Скоро буду еще писать.
Преданный А. Чехов.
Вы еще не женились?
Васильевой О. Р., 20 января (2 февраля) 1901*
3265. О. Р. ВАСИЛЬЕВОЙ
20 января (2 февраля) 1901 г. Ницца.
Вы пишете про бумагу*, «как листик, который прилагаю», а листика-то в конверте и не оказалось, и я не знаю, какая это бумага.
Будьте здоровы.
Ваш А. Чехов.
20 янв.
На обороте:
Mademoiselle Wassilieff.
Книппер О. Л., 20 января (2 февраля) 1901 («Sante merveilleuse…»)*
3266. О. Л. КНИППЕР
20 января (2 февраля) 1901 г. Ницца.
Santé merveilleuse*[19].
Antoine.
На бланке:
Olga Knipper. Mersliakovsky. Moscou.
Книппер О. Л., 20 января (2 февраля) 1901 («Милая актрисуля…»)*
3267. О. Л. КНИППЕР
20 января (2 февраля) 1901 г. Ницца.
20 янв. 1901.
Милая актрисуля, эксплоататорша души моей, зачем ты прислала мне телеграмму? Уж лучше бы про себя телеграфировала, чем по такому пустому поводу. Ну как «Три сестры»? Судя по письмам, все вы несете чепуху несосветимую. В III акте шум*…Почему шум? Шум только вдали, за сценой, глухой шум, смутный, а здесь на сцене все утомлены, почти спят… Если испортите III акт, то пьеса пропала, и меня на старости лет ошикают. Тебя Алексеев в своих письмах очень хвалит и Вишневский тоже*. Я хотя и не вижу, но тоже хвалю. Вершинин произносит «трам-трам-трам» — в виде вопроса*, а ты — в виде ответа, и тебе это представляется такой оригинальной штукой, что ты произносишь это «трам-трам» с усмешкой… Проговорила «трам-трам» — и засмеялась, но не громко, а так, чуть-чуть. Такого лица, как в «Дяде Ване», при этом не надо делать, а моложе и живей. Помни, что ты смешливая, сердитая. Ну, да я на тебя надеюсь, дуся моя, ты хорошая актриса*.
Я же говорил тогда*, что труп Тузенбаха проносить неудобно по Вашей сцене*, а Алексеев стоял на том, что без трупа никак нельзя. Я писал ему, чтобы труп не проносили, не знаю, получил ли он мое письмо.
Если пьеса провалится, то поеду в Монте-Карло и проиграюсь там до положения риз.
Меня уже потягивает из Ниццы, хочется уехать. Но куда? В Африку пока нельзя, потому что море бурное, а в Ялту не хочется. Должно быть, во всяком случае в феврале я уже буду в Ялте, а в апреле — в Москве, у своей собаки. И потом из Москвы уедем куда-нибудь вместе.
Нового у меня нет решительно ничего. Будь здорова, дуся моя, актриса отчаянная, не забывай обо мне и люби меня хоть немножко, хоть на копейку.
Я тебя целую и обнимаю. Желаю счастья. А 400 р. в самом деле маловато*, ты заслужила гораздо больше.
Ну, оставайся здорова.
Твой старец Антоний.
Чеховой Е. Я., 20 января (2 февраля) 1901*
3268. Е. Я. ЧЕХОВОЙ
20 января (2 февраля) 1901 г. Ницца.
Милая мама, Вы пишете, что не получаете от меня писем*, между тем я пишу Вам каждые три дня, а то и чаще. Благодарю Вас за письмо и за поздравление. Я жив и здоров, и всё обстоит благополучно. Газет здесь я не получаю*, очевидно, редакции не знают, где я, и потому не высылают Вам газет. Напишите Маше, пусть подпишется на «Новости дня»*. Скоро весна, в феврале уже будут в Ялте цвести абрикосы. Поклонитесь Варваре Константиновне и передайте ей мою сердечную благодарность за все. Будьте здоровы и богом хранимы, не скучайте, покупайте у Верне́ пирожные и почаще гуляйте. Марьюшке и Арсению поклон, а если И. А. Бунин еще у Вас*, то и ему поклон, самый нижайший. Здесь тепло.
