меня была не Воронова, то никаких проблем у меня сейчас совсем бы не было, потому что Генеральный директор нашей Корпорации, проявляя человечность, всегда отпускал женщин в предпраздничные дни домой. И та же Воронова пользовалась этой льготой. Её никогда не бывало на рабочем месте в предпраздничные дни. Но своих подчинённых она всегда лишала возможности лишний день побыть с семьёй. Накануне она всегда строго-настрого приказывала нам быть на следующий день на работе во избежание наказания с её стороны. Из-за этого я постоянно попадала в неловкие ситуации, когда кто-то из руководства Корпорации видел меня в неурочный день и час на работе, приходилось придумывать какие-то нелепые отговорки по поводу неожиданных и срочных документов, требующих моего немедленного присутствия на рабочем месте. А один раз Вороновой даже чуть не попало из-за этого.
Как раз в канун 9 Мая один из заместителей Генерального директора нашей Корпорации увидел меня в предпраздничный день в коридоре с пачкой документов и, естественно, поинтересовался, что я здесь делаю.
В ответ я пролепетала старую песню о срочных и неотложных документах и поспешила скрыться с глаз долой, но этого оказалось недостаточно. Руководитель не стал церемониться и позвонил лично Вороновой, чтобы узнать её мнение по поводу того, что сотрудница её отдела делает на работе в нарушение распоряжения самого Генерального директора. И что вы думаете? Конечно же, Воронова всё свалила на меня, заявив, что я слёзно умоляла её разрешить мне выйти в предпраздничный день на работу, чтобы исправить свои ошибки, которые я допустила накануне.
В итоге Вороновой всё сошло с рук, а я узнала об этом от своего товарища Полюшкина, который лично присутствовал при этом телефонном разговоре заместителя Генерального директора с моей начальницей.
Как же всё это мерзко, когда твой непосредственный начальник сначала подставляет тебя, а потом за твою же спину и прячется!
Но как бы то ни было, я не собиралась отказываться от своих новогодних планов. Если не получилось поступить по-честному, придётся хитрить. Но для этого нужно было сначала выяснить, сколько человек планирует отправиться в отпуск на Новый год, потому что если эта цифра действительно внушительная, то, возможно, мне придётся подкорректировать свои планы. Хотя, сомневаюсь, чтобы таких энтузиастов было много, ведь в большинстве своём народ никогда не использует свой отпуск в праздничные дни, потому что мало кого заставляют работать по выходным. Это только мне так везло. Но, судя по словам Вороновой, по какой-то неведомой причине в этом году очень многие сотрудники решили пойти по моим стопам, и я решила выяснить, кто же именно это был, чтобы, так сказать, знать в лицо своих конкурентов.
И я обошла всех без исключения. И ни один из моих коллег не сказал мне, что желает использовать свой отпуск в новогодние праздники, которые и без того являются выходными. И это означало лишь одно: Воронова в очередной раз обманула меня только для того, чтобы навредить мне и лишить возможности сбежать от неё хоть на короткое время, помешав моей поездке.
И за что она так на меня взъелась? Неужели ей завидно от того, что я собралась поехать границу? Так кто ей мешает поступать так же? Ведь в наше время это не проблема! Пошёл в туристическую фирму, и там за тебя всё сделали. Нужно лишь поднять свою попу и дотащить её до самолёта в нужное время. А на месте тебя уже подхватят представители туристической фирмы и будут возить тебя повсюду, повторяя фразу: «Посмотрите направо, посмотрите налево!». Но, по-видимому, даже эти минимальные телодвижения являются для моей начальницы непосильными, потому что Воронова любит кичиться тем, что никогда не была за границей и у неё никогда не было заграничного паспорта. Нашла чем бравировать! В наше время люди стараются скрыть этот факт, а она, наоборот, выставляет свою лень напоказ! Но если это её выбор, так зачем же мне завидовать? Не понимаю. И, наверное, никогда не пойму.
И я решила не отказываться от своих планов. И поскольку теперь Воронова ни за что не отпустит меня в поездку 30 декабря, я решила отправиться в круиз по Рейну в другие дни. А именно с 3 по 10 января. А отпуск буду оформлять именно 30 декабря, когда Воронова будет дома бока отлёживать. Подойду к Макарову и объясню ему всю ситуацию. Надеюсь, он мне не откажет, хотя и несомненно отчитает за то, что я прыгаю через голову своего непосредственного начальника.
Впрочем, от Вороновой мне тоже достанется. Но это будет потом, когда я вернусь из круиза, и мне будет уже всё равно, что она думает по этому поводу.
Глава 41
о том, как потоп в квартире может помочь матери выполнить свои родительские обязанности перед сыном
В последнее время меня начало грызть непреодолимое чувство вины перед сыном. Ведь за всё время, пока он ходил в детский сад, я ни разу не была у него на утренниках. Я не видела ни одного его выступления и не разделила с ним радость детского праздника. Особенно мне было стыдно за своё отсутствие на празднике, посвящённом Международному женскому дню, когда все дети танцевали со своими мамами.
– И только я танцевал вместе с Максимом, потому что его мама тоже не пришла, – заключил своё повествование сын, и моё сердце сжалось от боли.
Какая же я мать, если по моей вине ребёнок должен испытывать неловкость вместо радости, как остальные дети!
И тогда я пообещала сыну:
– Сынок, в следующий раз я обязательно приду к тебе на праздник. Во что бы то ни стало. Обещаю тебе.
И я была полна решимости сдержать своё слово, но только сделать это было совсем непросто. Ведь все предыдущие утренники я игнорировала не потому, что мне было наплевать на собственного ребёнка. Я совершенно искренне пыталась на них попасть, но меня просто не отпускали. Особенно тяжело стало при Вороновой, которая не отпускала меня не только на детские утренники, но и на родительские собрания ни к дочери в школу, ни к сыну в детский сад. Что, впрочем, совершенно не мешало ей посещать все детские утренники своей дочери и ходить на все родительские собрания, а также отпускать других сотрудников нашего отдела, имеющих детей, на эти мероприятия. Щипачёва, к примеру, она даже отпускала на свидания с девушками. Мне же Воронова всегда отвечала одно и то же:
– А работу твою кто в это время делать будет?
– Я! Кто же ещё? – всегда говорила я в ответ. – Приеду после утренника и всё сделаю! А если понадобится, то я готова даже задержаться после окончания рабочего дня, чтобы
