что это нам только на руку.
И Франко занимался, работая без устали, самоотверженно, ощущая, что на него возложена ответственная миссия. Он так и не встретил Стефано, пропавшего рабочего, но именно поэтому, вверившись затаенному плану, он с нетерпением двигался к завершению строительства.
Маддалена же вовсю готовилась к свадьбе. И хотя Франко не одобрял такой спешки, вызывая порой ее гнев, все же она была настойчива в заветной цели. Он попросил только повременить с заказом костюма для венчания, сочтя, что они слишком торопятся, к тому же Франко ждал, пока первый поезд пройдет по рельсам, ставя это событие в приоритет, но Маддалена не разделяла его практичных планов, мечтая прокатиться в свадебном платье на торжественном открытии железной дороги.
В один из дней, когда рабочие уже почти полностью завершили бурение туннеля, к Франко подошел управляющий:
– Синьор Легран, рад сообщить, что прокладка рельсов из Рима идет полным ходом. Им потребуется время, чтобы дойти до Ланцио и завершить полотно. Однако мы со своей стороны должны торопиться.
– Что за спешка? Все идет по плану, я не люблю давления в таких серьезных делах. Давайте смотреть в перспективе: поторопимся сейчас, пожалеем об этом впоследствии.
– Это не мое желание, синьор Легран, а распоряжение высокого начальства. Первое отправление назначено на пятнадцатое августа тысяча девятьсот одиннадцатого года.
– Пятнадцатое августа? Мы не можем! – воскликнул Франко. – Это исключено, только не пятнадцатого!
– К сожалению, дата не подлежит изменению.
– Но это же Феррагосто!
– Да, именно. Это важный праздник для Италии, думаю, именно поэтому столичные власти и решили связать все воедино. Хотят вывести в приоритет технический прогресс. Дань моде, полагаю.
– Нет, так не пойдет, чье это распоряжение?
– Премьер-министра.
– Проклятье!
– У вас какие-то особые планы на этот день?
– Планов нет, – он помедлил. – Впрочем, есть один, но я что-нибудь придумаю, – и Франко, заложив руки за спину, пошел вдоль развороченного Клыка, погруженный в глубокие раздумья. Жизнь снова диктовала ему свои условия, лишая выбора, что ж, ему не привыкать. Оставалось следовать воле высших сил и поступать сообразно обстоятельствам: итак, первый поезд из Ланцио в Рим пройдет пятнадцатого августа, в священный праздник Феррагосто.
Ланцио, Италия. 15 августа 1911 года
День отправления поезда
Оттавио Пелагатти проснулся спозаранку, чтобы успеть позавтракать до отъезда на станцию. Он все еще не мог поверить в счастливое стечение обстоятельств: его выбрали для столь почетной обязанности – управлять первым поездом, который отправится из Ланцио в Рим. Он, пусть и простой машинист, но зато получивший профессию в столице, наконец-то сделает что-то по-настоящему важное. Его пальцы зудели от нетерпения, хотелось побыстрее очутиться в локомотиве и приступить к работе. Еще вчера он выбрал самую нарядную рубашку, белую, с высоким воротничком, и теперь стоял в ней перед зеркалом, начисто бреясь и напевая под нос. А если подумать с точки зрения местных жителей, как замечательно будет иметь в Ланцио железную дорогу, ведущую в Рим! Он и сам мог бы приезжать в родной город сколь угодно часто. Конечно, Рим он окончательно не покинет, там кипела жизнь, расцветало творчество, там он мог ходить на вернисажи любимых художников. При мысли о футуристах его переполнила гордость: этим утром он всецело ощущал себя частью научного прогресса, едва ли не его эпицентром. Все его попытки приблизиться к ним, когда он мастерил поделки, подражая великим мастерам, – детские шалости. Сегодня ему предстоит настоящее дело!
Вскоре он был готов и, крепко расцеловав матушку, утиравшую слезы счастья, отправился на вокзал. Увидев начальника, он рванул к нему:
– Синьор Легран, я уже здесь.
– Замечательно, найди синьора Лечче, нужно осмотреть вагоны и проверить, все ли готово. Через пару часов здесь уже будет яблоку негде упасть.
Франко Легран выдохнул и сосредоточился. Предстояло сделать еще несколько проверок, прежде чем поезд тронется в путь. Состав прибыл день назад из Рима и уже прошел технический осмотр. Франко еще раз с удовольствием оглядел великолепную машину. Массивный железный локомотив еще не успел покрыться ни копотью, ни маслом, его детали сияли новехонькие, словно вчера выпущенные с конвейера. Франко прошел вдоль вагонов. Его придирчивый глаз отметил небольшие разводы на одном из окон, и он тут же дал распоряжение натереть стекла до блеска. Он поднялся внутрь вагона. Там пахло свежей краской и дорогими породами дерева. Франко погладил сиденье, обитое сафьяном, и бросил взгляд наружу. Люди постепенно прибывали на станцию. Среди них он разглядел парочку корреспондентов из Рима, они были заняты тем, что устанавливали фотоаппарат, выбирая удобную позицию. Француз присел возле окна и окинул взором обновленное здание станции. Это он придумал – вместо строительства нового, переоборудовать помещение склада, превратив его в железнодорожную станцию. Теперь казалось, что идея была более чем удачной – возраст постройки дарил ощущение, что станция стоит здесь давным-давно.
Он ожидал приезда Маддалены, она обещала быть пораньше, но вместо нее заметил Викторию Брент, находившуюся в чрезвычайно приподнятом настроении. Франко улыбнулся, увидев, как она напропалую кокетничает с мужчинами, что попадались ей на пути к перрону: эта женщина неисправима! Сегодня она выбрала для поездки желтое платье и шляпку, чтобы уж наверняка не остаться незамеченной, и это ей, как обычно, удалось. Виктория прибыла несколько дней назад по личному приглашению Франко, несмотря на протесты и явное неудовольствие Маддалены. Английская гостья поселилась в гостинице, однако этот факт ни капли не смягчил недовольство возлюбленной. Маддалена недоумевала, что за надобность в приезде экстравагантной англичанки, но Франко не желал это обсуждать. Он настоял на необходимости без объяснения причин, и будущей жене пришлось смириться. Он поспешил наружу, чтобы встретить ее, и Виктория воскликнула, глядя на поезд:
– Ты должен гордиться собой! Без тебя Ланцио еще долго ждал бы собственной железной дороги.
– Не могу не согласиться! – рассмеялся Франко.
– Я надеюсь, у тебя все получится! Я так на это надеюсь! – с нажимом произнесла она, и Франко сосредоточенно кивнул в ответ.
– Простите, синьора, вы не хотели бы сделать снимок на фоне поезда? – подошел фотограф, обращаясь к импозантной даме.
– Ну, разумеется, с удовольствием! Если только синьор Легран составит мне компанию. – Они встали рядом, позируя, и дождались, пока щелкнет затвор.
– Теперь только синьор Легран, пожалуйста.
Еще один щелчок.
– А вот и Маддалена! – воскликнула Виктория, указывая вдаль.
И правда: стройная невысокая фигурка в платье цвета фуксии плыла по перрону. Молодая женщина укрывалась в тени кружевного зонтика, причудливый узор которого бросал на ее лицо кокетливые тени. Увидев Викторию, стоящую рядом с будущим мужем, она переменилась в лице, но быстро взяла себя в руки, и дамы вполне дружелюбно поприветствовали друг друга.
– Какой красивый поезд, – проговорила Маддалена, оглядывая машину. – Ты проводишь меня внутрь? – Жестом собственницы она подхватила Франко под руку и повела его к резной подножке. Он помог обеим женщинам подняться, и троица очутилась внутри. Маддалена пришла в полный восторг, оглядев богатое убранство салона, и не могла сдержать слов восхищения:
– Они не пожалели денег, это уж точно. Какое внимание к деталям: здесь есть даже сеточки для всяких мелочей, ну надо же! Мне не терпится побыстрее отправиться в путь, в Риме мы могли бы погулять по городу и выбрать кольца. – Эту фразу она бросила громче, чем было необходимо, следя, чтобы Виктория непременно услышала. При упоминании о свадьбе Франко нахмурился:
– Дамы, оставляю вас ненадолго здесь, а мне надо закончить кое-какие дела. – С этими словами он покинул вагон. Он догнал одного из управляющих компании Ferrovie. Седовласый мужчина приехал, чтобы лично проконтролировать отбытие и возвращение поезда. Его статная фигура позволяла с легкостью проделать это: благодаря исключительному росту обзор был обширный.
– У нас все готово, синьор. Оркестр скоро прибудет, репортеры из Рима уже здесь.
– Что насчет гостей? – кивнул тот сверху вниз.
– Все подтвердили свое присутствие.
– Их не так уж и много.
– Этот заезд – лишь первый в череде будущих.
– Вы правы, – моргнул влажными глазами управляющий. – А Оттавио здесь?
– Si, машинист уже пришел, мы недавно виделись.
Франко зашагал к выходу из станции. Он сел в нагретый на солнце автомобиль, открыл все окна и завел мотор: путь его лежал к дому графини Партичини. Обретя статус вдовы, графиня стала другим человеком. Добросердечие и природное жизнелюбие уступили место глубокому трауру и меланхолии. Большую часть времени она теперь проводила на вилле. Всегда приветливо распахнутые двери теперь были закрыты, Доната перестала принимать гостей, даже тех, кто приходил поддержать ее. Франко
