сном, любовался их блеском и новизной. Конечно, медали были не из чистого дорогостоящего металла, но моей гордости не было предела. Я щупал их и вспоминал, каким трудом они мне достались, а потом выключал свет и быстро засыпал, чувствуя их запах и цвет.
Однажды я проснулся от странного звука. Было такое ощущение, будто в голове завелся колокольчик. Я явственно слышал короткие удары, сопровождаемые промежутками мертвого безмолвья.
Дзинь. Тишина. Дзинь. Тишина.
Чуть позже колокольчик сменился более требовательными ударами, и я понял, что они исходят не из моей головы. Звук шел из комнаты, подобно волне холодного воздуха. От его монотонности я почувствовал тревогу.
Дзинь. Тишина. Дзинь. Тишина.
Вечером, после наступления темноты, мама всегда занавешивала окна плотными гардинами. Она не любила, когда прохожие заглядывали в дом. Ночью гардины не открывались, но благодаря фонарю, расположенному напротив нашего двора, моя комната никогда не погружалась в полный мрак. Я сел на кровати и вдруг заметил движение на одной из стенок комода. Движение сопровождались редким отблеском, по которому я и догадался, что причиной звона служат бьющиеся друг о друга медали.
Одна медаль била по другой. Раздавался звук. Потом несколько секунд все оставалось в покое, и снова удар, точно кто-то толкал медали невидимой рукой.
Мне пришла в голову мысль, что их мог толкать ветер, но сам я его не ощущал. Все окна в доме были закрыты. Тем временем медали веселились, и по комнате ходил странный гул, похожий на эхо голосов в пустом помещении. Наблюдая за феноменом, я пролежал около минуты. Все это время меня не покидало ощущение, что кто-то следит за мной из темного угла, наслаждаясь мгновениями, как победной игрой. Вскоре медали замерли, и ночь вступила в обычную фазу. Я укрылся одеялом, но еще долго не мог заснуть.
«Кто-то заставлял медали биться друг о друга, — вот о чем я думал. — Кто-то, но не сквозняк».
На уроке физики мы сели с Рамилкой за одну парту, и я кратко передал ему, как вернул фонарик, и что произошло ночью в моей комнате. Историю с фонариком он будто бы не услышал, а вот медали его заинтересовали.
— Черт, — протянул он. — Действительно, странно. Ты больше никому об этом не рассказывал?
— А кому я могу об этом рассказать?
— Не знаю. Маме, например.
— Нет.
Рамилка задумался. Он потеребил листы учебника и сказал:
— А ты ничего подобного раньше не замечал? Я не про медали. Я про разные необъяснимые штуки вроде… стул не на месте или стакан. Рамки для фотографий сдвинуты, или одежда сама с вешалок падает. Звуков никаких посторонних не слышал? Гул какой или вой?
— Нет!
— Конечно, повод волноваться есть, но не сейчас, — заключил Рамилка. — Слишком мало доказательств. Был бы я каким-нибудь профессором-демонологом, я бы и слушать тебя не стал. Но так как я твой друг, а ты мой, я тебе верю, ни ничего путного предложить не могу.
— Я и не жду от тебя никаких предложений. Я лишь хочу изложить факт! После того, как мы побывали в том доме, меня преследует чувство, будто в моей комнате кто-то есть. Днем его нет. Он приходит ночью и караулит меня.
— А когда ему нечем заняться, он играется с медалями, — дополнил Рамилка. — Эта история меня самого настораживает.
Я до сих пор не могу забыть пятна на кровати.
— Пятна… — он повернулся к доске. — Пятна здесь не причем. Зря ты себя так накручиваешь. Сегодня, уверен, ты будешь спать, как младенец.
— Черта с два я буду спать, как младенец! — проворчал я. — У меня есть догадка, которая тебе не понравится.
— Выкладывай.
— Если мы потревожили чей-то дух, предположим, мертвеца, который на самом деле не мертвец, а дьявол во плоти. И его дух пришел ко мне домой, потому что что-то искал и не нашел, он точно так же может прийти к тебе домой. Вот я о чем.
Рамилка выпрямился. Идея ему не понравилась, но он не стал ее опровергать.
— Что, по-твоему, он ищет? Мы же ничего не брали.
— Ты так думаешь? — я толкнул его локтем.
— Нож! — пискнул он. Маленькая бесполезная безделушка? Как тебе вообще такое могло прийти в голову!?
Учитель физики сделал нам первое замечание и какое-то время мы сидели молча.
— Где нож? — спросил я после длительного перерыва.
— Не твое дело, — пробубнил Рамилка.
— Мое, — надавил я.
— Не твое, — прошептал Рамилка. — Не приставай ко мне. Нас выгонят, а у меня еще оценок по физике нет.
— Ты все равно ничего не выучил. И не выучишь в ближайшие лет десять.
— Если нас выгонят, он залепит нам двойки! Это хуже, чем быть не аттестованным.
— Согласен, но речь сейчас не об этом. Я предлагаю тебе компромисс. Давай не будем ссорится и впутывать в дело родителей. Мы уже нарубили дров — на всю зиму хватит. Нож — не твой. Ты его украл. Мы вернем нож на место, а тебе купим новый.
— Такой нож мы нигде не купим.
— Купим другой, попроще.
— Я не хочу попроще. Я хочу такой же.
— Рам, не спорь со мной! Будишь спорить, я расскажу все родителям.
— Это на тебя не похоже. Больше на Владика похоже, чем на тебя. Ты серьезно настроен меня заложить?
— Я пережил ужасную ночь. У меня до сих пор зубы стучат. Я писать не могу. У меня сердце колотится от воспоминаний. Я не хочу так. Будь уверен. Если тебе на меня плевать, Ok! Я поступлю так же.
— Стоп, стоп, стоп. Остановись. Я никогда на тебя не плевал. Ты мой лучший друг, и я всегда на твоей стороне. Расслабься и послушай меня…
