Словно подтверждает то, насколько на самом деле она им всем отвратительна. Всякий раз глядя на Макса, она широко распахивает глаза. Однажды, проделывая эти трюки в одиночку, она-таки позволила одному мужику ее трахнуть. Он давил, канючил, умолял, и в конце-концов она согласилась. У нее тогда никого не было, а всё это тисканье ее возбудило, совсем чуточку, и она поддалась. Ей было стыдно за то, что она потеряла контроль, но сам по себе трах оказался на удивление безобидным. Она не рассказывала об этом случае Грейс — хотела, чтобы Грейс знала ее лишь с определенной стороны.
«В некотором царстве…» — начинает Грейс. Когда-то она читала сказку об умении ждать и всегда знала, что однажды эта сказка ей пригодится. Пусть ублюдки подождут. Принцесса и шесть ее братьев, которых злая мачеха превратила в жаб. Задача принцессы: освободить их, сшив рубахи из морских водорослей, не проронив при этом ни звука.
— Потрогай мой член, — стонет Макс.
— Подожди, мы почти дошли до морали, до финала истории, — отвечает Грэвити. — Действовать несложно. Гораздо сложнее не делать ничего вообще.
Она кивает Грейс, и та хватает свою рубашку. В считанные секунды девушки оказываются за дверями номера.
Сил поднимает глаза, разглядывает пустое автобусное депо через дорогу от «Терминал кафе».
Омраченный новым поражением, Томас Армстронг садится в свою крошечную машину и едет в центр. В тот самый момент, когда он проезжает мимо входа в «Пан Пасифик» на Кук-стрит, из отеля на тротуар выскакивают две девушки, смеясь и держась за руки, они бегут параллельно его машине.
ВСТРЕТИМСЯ В АСТРАЛЬНОЙ ПЛОСКОСТИ —
Мерцают желтые уличные фонари.
Сил ведет машину. На этот раз она чувствует побуждение. Она сворачивает направо на Альберт-стрит, затем налево на Суонсон-стрит — туда, где находится отель.
Томасу кажется, что он слышит голоса. Голос, который он слышит, похож на голос Сил: «Осанна, истинно говорю вам, люди Земли идут к своей погибели, падут многие!» Он сворачивает направо на Уэллсли-стрит, налево на Альберт-стрит.
Голос Тома эхом разлетается по машине Сил: «Сознание мира сковано летаргическим сном. Оно не желает просыпаться!» Автомобиль несется мимо офисных зданий, где горят люминесцентные лампы, мимо пьяниц и круглосуточной парковки —
Он сворачивает направо на Виктория-стрит, объезжает Альберт-парк, чтобы выехать к Принсес-стрит — его направляют теперь не только голоса, но и знаки: «American Express», первые четыре буквы погасли — «ICan Express» [57]; к востоку от него на Графтон-роуд слова «Peace Infomix» выделяются красным цветом над одним из зданий. «Мы последнее поколение», — произносит голос Сил.
Сил мчит на север по Форт-стрит, южнее по Принсес, восточнее по Саймондс. Голос в голове пульсирует в кончиках ее пальцев, управляет рулем: «Мы последнее поколение», — кажется, будто всё ощущение возможности высосали из городского ландшафта и направили на два гигантских синих электрических табло — «Peace Infomix» — ее машина направляется к ним —
Но едва Сил поворачивает за угол на Графтон-роуд, ее белая машина притормаживает и голоса пропадают. Кончился бензин. Она выходит в ночь прямо под табло, но здесь ничего нет, только стрекот сверчков. Она совсем одна. До ближайшей работающей автозаправочной станции две мили, на дороге пусто, она еще туже запахивает куртку, сдерживает слезы.
Крошечные желтые фары на углу Саймондс-стрит и Графтон-роуд. Из машины выходит мужчина. «Вам нужна помощь?» — спрашивает он.
Это его голос Сил слышала в машине. Нужна ли ей помощь? «Да, да, очень нужна». Томас тоже узнает ее голос. «Нам всем нужна помощь». Он приобнимает ее за плечи. Ей кажется, что она вернулась домой.
— Томас Армстронг.
— Я Сил.
Два маленьких тела кружатся в огнях моста Ньютона, над ними надпись «Peace Infomix». Звук сирен смешивается с полуночным саксофоном.
Позже они сидят в круглосуточном бистро возле Херн-Бэй, и Сил кажется, что она может рассказать Томасу абсолютно всё. Сам факт, что кто-то ее слушает, помогает ей найти нужные слова. Над их кабинкой, там, где должен быть музыкальный автомат, висит картина с горой Рангитото — потухшим вулканом, нависающим над Оклендской гаванью, он извергался семьсот лет назад, или, может, этому только предстоит случиться? Один-единственный кратер на вершине горы изрыгает огненные шары в океан —
Сил ведет себя застенчиво, по-девичьи.
— Всю весну, — говорит она, указательным пальцем рисуя мелкие узоры на тающей свече, — я чувствовала, что нахожусь на грани чего-то, словно что-то застряло в горле. Какая-то невероятная грусть, но грусть хорошая. Я не хочу, чтобы она проходила.
Томас как будто это игнорирует. «Я бы не стал придавать этому значение». Ей не по себе, еще немного, и она пойдет на попятную.
— Грусть, которую ты чувствуешь, это лишь порог. До него доходят не все. Сейчас у тебя обострилась чувствительность. В тебе просыпается нечто берущее начало далеко за пределами твоей жизни, и оно ведет тебя к тому, о чем ты давно позабыла. Но не зацикливайся. Используй это для того, чтобы перейти на другую сторону…
Она допускает, что всё так. Впервые за последнее время-то ей предлагают что-то новое. Она интересуется, связан ли со всем этим голос ее отца, его указание посадить тюльпаны.
Томас уверен, что связь есть. «Пыталось прорваться что-то иное».
Она сомневается, вспоминая о фиаско на сессии ченнелинга.
— Ну, я не знаю.
— Инопланетная исследовательская группа, ИИГ, чьи интересы я представляю, следит за разрывами в атмосфере. Совсем скоро на поверхности Земли произойдут большие изменения —
— Вы ученый? — Сил почтительно отклоняется назад.
— Нет, вообще я врач в университетском медпункте. Но добровольная основа нашего института позволяет нам говорить правду. Понимаете, те вибрирующие создания, существование которых, вы, кажется, ощущаете… нам жизненно необходимо выйти с ними на связь.
Его напор забавляет Сил. Однако произошедшее не вписывается ни в какие рамки и даже кажется ей в каком-то смысле убедительным, ведь всё случилось неожиданно и против ее воли.
— Я не понимаю, о чем вы меня просите, — увиливает она.
— Думаю, вы понимаете.
А затем он ведет ее в секретную лабораторию под пустующим складом. Все члены ИИГ: Вайолет, Бетти, Боб, Ирен, а также Ли и Гарольд — увлеченно работают в комнате, забитой осцилляторами, чертежами, графиками и утробными плодами в стеклянных банках. Сборище самых нелепых и одержимых тетушек и дядюшек из пригорода, каких Сил только доводилось встречать. Когда-то она относилась ко всем толстякам, прыщавым и безумцам с симпатией, потому что знала, что отличается от них. Она вскрикивает.
Проснувшись на следующий день поздно, она решает об этом не думать. Идет в парикмахерскую в центре города. Администраторка салона говорит,
