опять выпрыгнул – помогать грузить в багажник всякие штуки. Наверное, брать его сегодня с собой не стоило. Но Гест всегда ездил «в леса» с Джоем – а теперь вдруг дома бы пса оставил? Это выглядело бы странно. Ладно, авось обойдется, подумал он, не слишком довольно глядя на скачущего вокруг Джоя.
– На рыбалку собрались, Валентин Григорьевич? – Консьержка ради такого случая даже покинула свой пост и выбралась на крыльцо, кутаясь в серый платок и умильно улыбаясь.
Гест кивнул неопределенно. Улыбаться этой дуре не хотелось. Подобострастие раздражало. Всегда. Ну я хозяин, а ты работник, если ты хороший работник, я тебя ценю и уважаю, чего лакействовать?
Джой, подскочив к выбирающемуся из машины Диму, начал прыгать, взлаивать, махать ушами. И не скажешь, что взрослый солидный пес, по собачьим меркам уже почти старик. Сколько ему? Десять лет, что ли? Или даже двенадцать? Гест не помнил точно. Скачет, как щенок.
И пока ехали, всю дорогу, довольно длинную, Джой продолжал радоваться: совал морду то в заднее окно, то между передними сиденьями, вставал на сиденье, упираясь лохматой спиной в потолок. «Потом салон придется пылесосить», – автоматически отметил Гест и тут же подумал, что теперь уже его это не касается. На полдороге Джой все-таки утомился, задремал.
Но когда Гест заруливал к охотничьей избушке, подскочил, вытаращил глаза, даже гавкнул: я бдю, я и не спал вовсе, сейчас всем помогу, всех защищу!
Помогать было особо нечего, рыболовные снасти (и все прочее, что должно понадобиться) лежали в багажнике сверху, доставать их Гест пока не стал, зачем туда-сюда таскать. Только рюкзак со съестными припасами и вынул. Так что Джой переключился на главный смысл жизни – защиту. Лежал в сторонке, развалясь, контролировал ситуацию. Но к явившемуся как из ниоткуда дедку подошел, гавкнул с трех шагов – мол, не сильно разоряйся, у меня все под контролем.
Дим, до того расслабленно любовавшийся окрестностями, вытащил потихоньку телефон – явно чтобы сфотографировать визитера. Дедок и впрямь был колоритный: клочкастые седины, древний овчинный тулуп, арафатка и вырвиглазные – сине-бело-оранжевые – зимние кроссовки, явно весьма недешевые. Гест мысленно усмехнулся: понятно, почему артистическая Димова душа дрогнула при виде такого красавца. Еще и оригинальный стиль на базе сделанных фотографий выдумает, с него станется.
Сам он лишь отметил почти отстраненно: местный житель – это хорошо, это может быть полезно. Джою сделал замечание за неприветливость, сам улыбнулся радушно, пригласил незваного гостя разделить с ними стол.
Виски тот не одобрил, но прихваченную на всякий случай водочную литровку почти ополовинил. И когда остаток вручили ему «на дорожку», не отказался.
Весь вечер неожиданный визитер развлекал временных хозяев егерской избушки бесконечной болтовней. Про дом в Брянской области, про тутошнего соседа, с которым сдружился и которого даже от пьянства отлучил, про вдовую Лукиничну, что живет на отшибе – «версты две отсюдова». Про вдовицу Гест знал, и ее незамерзающую прорубь, примерно в километре ниже по течению, видел не раз, только не помнил, что отшельница – Лукинична. Но словоохотливого дедулю слушал терпеливо.
Когда тот, прихватив дареную водку, удалился, небо уже почернело, в прогалах между длинными серыми облаками мелькали тускловатые звезды. После полуночи метеорологи обещали метель, так что ложиться Гест не стал: кто ее знает, эту метель, до утра она продлится или через час иссякнет. Дим завалился, конечно, но Дим – отдельная статья. Он на эти рыбалки всегда ездил так, поприсутствовать. Пусть спит.
* * *
Наверное, он все-таки задремал. Потому что за окном вместо исчерченного облаками черного купола теперь бурлила белесая каша. Какое небо, где оно? Сплошная метель. Не обманули метеорологи.
Пора.
Джой тоже проснулся.
Это было не то чтобы плохо, но лучше бы он спал. И закрыть пса в крошечных сенях охотничьей избушки – не вариант. Станет лаять, шуметь, да и вырваться вполне способен, дверь-то так себе. И вообще подозрительно получится: пошел к проруби без верного пса. Одно дело, если бы собака все проспала, и совсем другое – если останутся следы ее бодрствования. А они останутся.
Значит, придется так.
– Ну пошли, что ж теперь, – прошептал еле слышно, чтоб не разбудить Дима. Незачем.
Термобелье он надел заранее. Невзрачный мешок в углу просторного багажника скрывал гидрокостюм. Гест натянул его, морщась: застывший неопрен казался кожей доисторического ящера, тяжелой, непослушной. Надо было все-таки в дом втащить, как же это он не подумал – вдруг замерзший гидрокостюм сейчас сломается? Осторожно, осторожно…
Не сломался. Наделся как положено. Обошлось. Иначе что бы он делал?
Поверх Гест набросил куртку, хотя холода пока не чувствовал. Но куртка понадобится. Ах да, телефон! Он переложил аппарат из куртки в карман на черном резиновом бедре. Карман закрывался герметичной молнией, но это сейчас было не важно.
Ветер, перемешивавший снежную крупу невидимой ложкой, превращал ночной воздух в подобие жидкой манной каши. Ежась под колкими порывами, Гест, однако, радовался, что прогноз оправдался. Планы свои он всегда разрабатывал с вариантами: от самого неудачного стечения обстоятельств до невероятного везения. Намеченное на сегодня и без снегопада бы получилось неплохо. Но со снегом было, разумеется, лучше. Повезло.
Берег кое-где нависал над ведущей к проруби тропой, защищая ее от метели. Но кто там завтра разберет, оставлены следы после снегопада (если буран к утру утихнет) или раньше.
Спустившись на лед, он свернул в компактный тючок сброшенную куртку, замотав внутрь ботинки. Джой фыркал, мотал головой: запах гидрокостюма ему не нравился. Взял пса на поводок, натянул кислородную маску. Баллон был маленький, как игрушечный, – Валентин купил его когда-то в Таиланде, сам не зная еще зачем. На фоне прочего акваснаряжения этот комплект выглядел… просто забавно. А вот теперь – пригодилась случайная покупка. Иначе весь план пришлось бы выстраивать по-другому: километр подо льдом, даже с помощью быстрого здесь течения, – расстояние немалое. Японские ныряльщики за жемчугом, может, и способны столько проплыть, но он-то, при всей своей тренированности, – не японский ныряльщик. Да, на самом деле никаких случайностей не бывает. Так он думал, вспоминая пустяки, каждый из которых потом оказывался зачем-то необходимым. Словно провидение заранее подкладывает то, что потребуется гораздо позже, только гляди внимательно, не прозевай.
Лед был уже слабый. В прорубь Валентин сполз небрежно, грубо, обламывая края. Джой поскуливал над его головой, точно спрашивал, не понимая. Но хозяин скомандовал:
– Ко мне!
Пес замешкался. Лезть в темную воду ему совсем не хотелось.
– Ко мне! – повторил хозяин, дернув для убедительности за поводок.
Джой плюхнулся в прорубь, ткнулся в обтянутое черным неопреном плечо.
– Прости, приятель, –
