гидрокостюмом защищало от холода отлично. Пока шел к машине, и вовсе разогрелся, даже жарко стало. Только внутри все еще что-то колотилось, дрожало как будто. Но это просто адреналин. В движении люди не замерзают!
Двигаться нужно, двигаться.
С сожалением стащил куртку – легкая, мягкая, теплая. Жалко было ее выбрасывать. Тщательно осмотрел одежку – никаких опознавательных знаков. Только в кармане швейцарский нож, подчеркнуто безликий, но не новый, купленный на блошином рынке. Щурясь, спорол с курточной подкладки фирменные ярлычки, под воротником и на внутреннем боковом шве. Усмехнулся – зачем? Куртка и куртка. Видно, что недешевая, но мало ли таких?
Морщась, содрал с себя гидрокостюм, протер спиртовыми салфетками, сунул, свернув плотно, в пакет, а тот – под сиденье. Выкинуть можно будет потом. Уже в Европе. Внутри костюма оставалась, разумеется, его ДНК, но заботиться еще и об этом было бы, пожалуй, уже чересчур. Да и не получится у него избавиться от костюма по всем правилам.
Посидел еще. Довольно долго на самом деле – наслаждался. Теплом, покоем… свободой. Когда он в последний раз чувствовал себя таким свободным?
Пора. Самолет ждать не будет.
Вырулил из сарая на полянку, с нее – на ближайшую дорогу, зажмурился на мгновение – вперед!
И минут через десять угодил в затор. Не в смысле пробки. Откуда тут пробки? Третьестепенная дорога, глухомань, короче. Кривые обочины, асфальт, чьи лучшие времена давно прошли.
И все-таки – затор. Поперек серой асфальтовой полосы вальяжно разлеглась здоровенная ветка – ни пройти, ни проехать. То есть пройти-то можно, но ему нужно ехать!
Гест вылез из машины, поглядел на преграду. Кряхтя и матерясь, вцепился в крошащуюся под пальцами кору, потащил. Ветка была не слишком тяжелая, но разлапистая, она упиралась, цеплялась за асфальт, мешая себя тащить. Наверное, лежать на дороге ей нравилось больше, чем в окрестных сугробах, покрытых корочкой наста.
Наконец можно было ехать.
Ветки – не такие большие, но все же мешающие – попадались довольно часто. Нет добра без худа, переиначил он мысленно пословицу. Ветер, принесший такую полезную для него метель, наломал по пути изрядно дров. То и дело приходилось останавливаться, освобождать дорогу, опять трогаться – для того, чтобы вскоре, не успев даже толком разогнаться, уткнуться в очередную преграду.
Когда подъехал к Светогорску, уже посветлело. К пункту пропуска змеилась очередь. Довольно длинная, машин тридцать. Он-то рассчитывал, что будет не больше десятка. Куда их всех воскресным утром понесло? Но с этим ничего поделать было уж точно нельзя. Оставалось лишь откинуться на неудобный подголовник и попытаться еще раз вспомнить то волшебное ощущение покоя и свободы!
И – Алю. Он запрещал себе даже думать о ней, как будто сглазить боялся. Но теперь-то – можно?
Неподалеку от контрольного пункта тянулась стена – белая, не то штукатуренная, не то просто бетонная. И там, где стена уже готова была закончиться, висела телефонная будка. Красная, обрезанная снизу по пояс. Как там, на улице Бабушкина… В этой тоже стояла девушка. И тоже в длинном пальто. Он едва не вздрогнул от острого ощущения дежа вю. Ему даже показалось на мгновение, что там, в пятидесяти метрах, – Аля. Сердце затопило теплой волной: Аля, девочка, черепашка моя, свет мой ясный…
* * *
«Интересно, сколько в Питере осталось телефонов-автоматов», – подумал он, замедляя шаг, чтобы рассмотреть девушку, почему-то напомнившую ему дочь. Нет, это, конечно, была не Ульяна… Он почти поравнялся с телефонной будкой, когда обладательница длинного пальто обернулась, сделала шажок из стеклянного кубика наружу. Широко расставленные глаза цвета ноябрьского тумана просветлели:
– Простите, вы не могли бы мне помочь?
Легкие светлые волосы покрывала мельчайшая морось, поблескивающая в фонарном свете. И пальто тоже блестело, вернее, как выяснилось, кожаный плащ. Девушка оказалась симпатичной – до Мии ей, впрочем, было далеко, но на фоне Мии любая золушкой будет выглядеть. Вот разве что глаза… И пожалуй, запах… Гест никак не мог его определить. Это одновременно и смущало, и настораживало, и будоражило. Но все-таки он помедлил с ответом. Сколько лохов разводили, начиная именно с такой фразы: вы не могли бы мне помочь? Эта на профессионалку была не похожа, но кто знает… Он улыбнулся, вежливо, слегка:
– Ну… минуты две могу уделить.
– Ой, да меньше! – Ее улыбка была куда щедрее, но тут же сменилась гримаской озабоченности и даже смущения. – Так глупо вышло. Телефон куда-то делся…
Он усмехнулся:
– А вам срочно нужно позвонить, да? – Девушка разочаровала его своей предсказуемостью. Стоит достать телефон, она его выхватит и… Впрочем, нет, в такой хламиде бегать не слишком удобно… Ну, значит, ой, вызовите мне такси, потом окажется, что кошелек у нее тоже злые люди вытащили. В общем, помогите, чем можете, мы сами не местные.
– Нет-нет! – Она замотала головой. – Ну то есть да, но… У меня машина в ремонте, поэтому я… Нет, я так вас только запутаю. Пустяки на самом деле. Хотела такси вызвать, а телефон пропал.
– А в метро вас не пускают, потому что кошелек тоже пропал… – Он доигрывал предложенный спектакль уже без всякого интереса.
– Нет, вот он, – почти обиженно сообщила она, демонстрируя портмоне: ни блеска, ни стразиков, простая черная кожа. – У меня есть деньги, не подумайте. Но мне в Гатчину надо, ну то есть не совсем в Гатчину, примерно. В общем, на метро не доедешь.
Гатчина почему-то отозвалась внутри – как будто струну случайно зацепили, и она зазвенела. В Гатчину он тогда возил Якута. Ну и что, одернул Гест сам себя. В Гатчине сто тысяч человек живет. И чего вздрагивать?
– И чем же я могу… Такси вам вызвать? – Он хмыкнул почти неслышно, думая: сейчас явится «таксист», работающий с девчонкой в паре, дальше все тоже вполне прогнозируемо. Но почему-то ему совсем не было страшно. Скорее смешно.
– Да нет же! – Девушка замотала головой. – Вы никак не даете объяснить. Позвоните на мой номер. Пожалуйста! Не могла я телефон потерять! Я никогда ничего не теряю! Сумку вроде всю прощупала, вдруг за подкладку завалился, но увы… – Сумкой она именовала кожаный рюкзачок. Довольно объемистый, не рюкзачок – рюкзак. В сочетании с длинным, до верха высоких ботинок, кожаным плащом это выглядело странно, но – приятно.
«Может, и нет никакого спектакля», – подумал Гест, может, зря он девчонку в чем-то подозревает? Усмехнулся, скрывая недовольство собой: он гордился, что умеет читать людей, а тут, выходит, пальцем в небо попал.
– Что ж… давайте попробуем. А если не найдется? Будем такси вызывать?
Плащ скрипнул, когда она пожала
