был ли замешан в этом Франко? Кто знает! Никто не смог ответить мне, с кем выпивал мой муж в ту ночь. Его лошадь была привязана слишком далеко от места, где его нашли. Что он делал в том районе ночью? Кого навещал? Почему лежал на земле как бродяга? Я не знаю ответа на эти вопросы. Был ли он с Франко? Это мне тоже неизвестно.
– У них случались конфликты?
– Были разногласия, особенно в последнее время перед смертью. Но я не хочу думать, что они были настолько серьезными, чтобы Франко захотел избавиться от моего мужа. Он не был подарком, мой Николо. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – Он же был безобидным, никому не причинял вреда. Но я женщина, Карло, а знаешь, как умеют чувствовать женщины? – Она прижала руку к своей груди, сминая ткань сорочки. – Мы все знаем, потому что слышим это здесь. – Она постучала кулаком в районе сердца. – Я крепко верю в одно: не появись Франко в нашей жизни, мой муж не покинул бы нас так скоро. – Ее лицо покрыл лихорадочный румянец. – И я не потеряла бы ребенка от Николо, еще одного сына, которого мы так ждали. Я до сих пор виню себя за то, что не разглядела опасности, не смогла уберечь свою семью. Будь я внимательней, все сложилось бы иначе.
– Простите, я не знал о еще одной потере. Вам пришлось нелегко. Прошу вас, не терзайте себя! – Карло передалось волнение графини, и он поспешил сменить тему:
– Скажите, а что вам известно о Клыке? Вы знаете, как Франко сумел заполучить грант на строительство?
– Мне это неизвестно. После смерти Николо я прервала всякие контакты с внешним миром – и с Франко в том числе, вот только он не оставлял нас в покое. Это он прислал нам билеты на тот поезд, только я не поехала, как и мой брат. Вместо этого я отпустила Лоренцо… Из лучших побуждений… Надеялась, что это поможет ему развеять грустные мысли об отце. Если бы я только могла знать, чем обернется мое желание…
– Но что было в Клыке до того, как там проложили туннель?
– Одна часть скалистой гряды была известняковым, другая – золотоносным карьером, но золота там было мало, и вскоре его закрыли. А в оставшейся части как раз и проложили туннель. Франко умудрился получить на это разрешение в Риме, помнится, никто не мог взять в толк, как ему это удалось, но все же каким-то образом это произошло. Вот и все, что я знаю.
– Вы говорили, Франко был французом?
– Да, он родился и вырос во Франции, насколько мне известно. Он был очень состоятельным, владел обширными землями, которые достались ему от родителей.
– Если он был крупным землевладельцем, во Франции должны сохраниться документы, в которых можно было бы найти информацию о нем, не так ли? – Пульс Карло зачастил, он почувствовал, что в первый раз за долгое время был близок если не к разгадке, то к тому, чтобы узнать нечто по-настоящему ценное.
– Думаю, это вполне вероятно, даже более чем. Но что ты рассчитываешь найти в тех документах?
– Я не знаю, пока не знаю… – пробормотал Карло. – Мне сгодится все.
Утром следующего дня наступил священный праздник Феррагосто. С утра на пустынных улицах Ланцио, казалось, замерла жизнь. Узенькие переулки спали, притихнув в ожидании вечерних торжеств, которые ежегодно наполняли громогласным весельем каждый город Италии без исключения. Магазины, кафе и рестораны спрятались за стеклянными витринами и погрузились в долгожданный покой.
К полудню, когда праздничная месса в церкви подошла к концу, город стал полниться людьми. Жители высыпали на улицу из церквей и домов, сливаясь в разноцветную гомонящую массу, которая только увеличивалась в объеме с каждым пройденным кварталом. Улицы сплошь увенчаны флагами Италии, везде и всюду: маленькими, большими, громадными. В воздухе летали конфетти, жители бросали их с балконов. Во всей этой суете было легко затеряться, и Кристина с большим трудом нашла Карло в толпе у фонтана. Того самого, у которого он присел передохнуть в первый день приезда.
До этого дня он и не осознавал, как привык жить здесь и каким родным казалось все вокруг. Оранжевые цветы украшали головы лошадей под управлением всадников, одетых в форму с эполетами. Жители города сплошным потоком шли по широкой улице, двигаясь к центральной площади, Карло отметил про себя, как нарядны многие из них, казалось, они постарались надеть лучшие из своих одежд. Купив мороженого в одной из лавок, раскинутых в честь праздника, Кристина и Карло поспешили присоединиться к религиозной процессии.
– Твоя работа? – кивнул Карло на цветочный плюмаж одной из лошадей. В ответ девушка рассмеялась:
– Ох, не напоминай, всю ночь не спала! Столько заказов бывает только в Феррагосто. Но как я могу жаловаться, если за один день получила месячную выручку!
– Да уж, – поддакнул Карло. – Кстати, вечером будет салют!
– Знаю! Мы обязательно сходим его посмотреть, у тебя ведь нет планов на вечер?
– Конечно, нет, сегодня же праздник, по такому случаю я отложил бы их, даже если бы они и были.
– Удалось выяснить что-то про Франко? – спросила Кристина, стараясь перекричать грохот хлопушек и фанфар.
– Пока нет, я позвонил Каре, она даст мне ответ, как только снова откроются библиотеки.
– Ясно. А ты знал, что в древности во время Феррагосто устраивались оргии?
– Ты шутишь? – усмехнулся Карло.
– Нет, я серьезно, во времена Римской империи Феррагосто праздновали целый месяц, проводились балы и приемы, накрывались шикарные столы, настоящие пиры. Еще были скачки, точь-в-точь как у нас в Ланцио, а еще устраивались оргии, – она понизила голос. – Говорят, даже прислуге было позволено принимать в них участие. Feriae Augusti – отдых августа, и у каждого он свой, – она довольно улыбнулась.
Они почувствовали, что толпа стала двигаться быстрее. Карло ухватил Кристину за руку, и они, отдавшись потоку, устремились вперед. Вдалеке послышались выкрики, и вокруг загомонили пуще прежнего.
– Несут, несут! – Кристина встала на цыпочки, пытаясь разглядеть, что происходило впереди, где людская масса сгущалась, превращаясь в неспешный водоворот. В его центре возвышалась статуя Девы Марии, она плыла над толпой, поддерживаемая несколькими парами крепких рук. Люди вытягивали шеи, пытаясь хоть одним глазком увидеть статую святой, но она торопливо удалялась от них по людскому морю, словно желала поскорее оказаться вдали от земной суеты. Величественная фигура, осеняющая души и сердца зрителей одним лишь присутствием, уплывала все дальше, пока не пропала совсем. Толпа замедлилась, приостановила свой бег, в глазах стояли слезы, на многих действо произвело глубокое впечатление.
– Вот зачем приезжают туристы! Окунуться в подобное действо, что может быть чудеснее! – произнес Карло, выдохнув. Он потянул Кристину на обочину, чтобы перевести дух.
– Все. Ее унесли, – с легкой грустью в голосе произнесла Кристина. – Надо найти папу, он должен быть где-то здесь. – Она беспомощно озиралась.
– Вы вряд ли сумеете встретиться, посмотри вокруг. Может, погуляем до вечера, а потом Доната ждет нас на ужин. После сможем посмотреть фейерверк, как тебе такой план?
* * *
Когда отгремела праздничная неделя и по-августовски жаркая Италия потихоньку вернулась в неторопливый ритм жизни, в доме графини Партичини раздался телефонный звонок. Карло сидел у себя в комнате, когда к нему постучалась Элена и позвала к аппарату. Под двусмысленные намеки о неизвестной абонентке он спустился в холл на первом этаже и услышал голос Кары. Она звонила из Франции с новостями. Прижав трубку к уху, Карло внимательно выслушал обстоятельный рассказ, задавая лишь краткие уточняющие вопросы. Но чем больше она говорила, тем больше приходил в волнение он сам. Когда пятиминутный разговор подошел к концу, он уже не мог спокойно стоять, его пальцы дрожали, набирая номер Кристины.
– Мне только что звонила Кара, – начал он.
– Из Франции? Удалось что-нибудь узнать? – Она уловила его взволнованный тон.
– Еще как удалось! Ты не поверишь: помнишь, что Доната говорила о жизни Франко до приезда сюда, в Ланцио? Я тебе рассказывал? Графиня сказала, что он был крупным помещиком, имел кучу земель, которые достались ему от предков.
– И что с того?
– А то, что все это неправда. – Голос его дрожал от нетерпения. – Каре удалось найти данные о Франко Легране, даже его фотографию. Судя по описанию, сомнений быть не может, это он, наш Франко. А теперь самое интересное, Кристина. Все дело в том, что он не был землевладельцем. Он не владел землями во Франции, как рассказывал Донате и остальным.
– Хм, подумаешь, сочинил красивую историю, чтобы больше уважали. Обычное дело – приукрасить собственную жизнь, тем более на новом месте.
– Может, и так, но ему незачем было скрывать свою настоящую жизнь! Он был очень успешен во Франции, только не в качестве богатого агрария, а в качестве инженера! Кара узнала, что он стал очень известным за короткий срок и заработал кучу денег!
