даже дышать было тяжело. Единственное спасение — пить горькую — сейчас скорее пугало, нежели воодушевляло. Он и так в последнее время начал спиваться. Много ли надо, чтобы побежать по этой дорожке? Поэтому и набрал номер друга, инстинктивно, словно протягивая руку к спасательному кругу.
— Что случилось? — бодро осведомился Вадим.
— Случилось… — проговорил Олег, вдруг задумавшись, стоит ли доверить Верховцеву свою историю, или все же лучше придержать ее при себе.
— Давай, выкладывай, — приказал тот. — И не тяни. У меня не так много времени.
— Тогда лучше я в другой раз… — начал было с обидой в голосе Дольников.
— Олег! — рявкнул Вадим. — Давай без этих твоих сложностей. Говори, что случилось.
Дольников помолчал, а затем рассказал обо всем. О своем «блестящем плане», об удачно сделанной записи, о флешке, переданной Максиму, и о звонке Дианы.
— И теперь, — закончил он, — я не знаю, что мне делать. Совершенно. Может, ты подскажешь?
Верховцев не отвечал, и Олегу показалось, что тот положил трубку и куда-то ушел.
— Вадим? — позвал Олег. — Ты меня слышишь?
— То есть, ты взял и тайно сделал видеозапись того, как вы с Дианой занимаетесь любовью? — вдруг ясным и жестким голосом уточнил Верховцев.
— Ну да, — ответил Дольников. — Понимаешь, я ведь подумать не мог, что этот болван возьмет и все ей покажет…
— Не в том дело, что он ей показал! — перебил его, вдруг повысив голос, Верховцев.
— Я что-то не понимаю… Ты о чем вообще? — насторожился Олег.
— Я о том, что ты совершил низость, — отчеканил Вадим. — И за это, что совершенно естественно, сейчас расплачиваешься.
— Ах, низость? — опешил Дольников.
Он дернул вниз воротник рубашки.
— Да, низость, — повторил Вадим. — Во всяком случае, так это называется между порядочными людьми.
— А быть, согласно твоему дружескому совету, штатным любовником — это порядочно? — спросил, задыхаясь, Олег.
— Не надо вмешивать меня в свои делишки, — отрезал тот. — Я тебе, во всяком случае, подобных мерзостей не советовал. Никогда от тебя такого не ожидал! Ты и девушку не вернул, и каким-то… круглым подонком себя выставил.
— Что? — застыл Дольников. — Подонком?
— Да, подонком, — холодно повторил Верховцев.
— Скажи еще, что не подашь этому подонку руку! — закричал Олег.
— Может, и не подам!
Лицо Олега исказилось, он снова дернул воротник рубашки — отскочила пуговица.
— Ну, спасибо тебе, друг…
— Пожалуйста.
Вадим дал отбой, и Дольников тут же отбросил телефон.
— Да катись ты! — прокричал он неизвестно кому.
Мозг кипел, мысли прыгали, он чувствовал себя совершенно уничтоженным.
Ладно эти, молодые, думал он, сговорились против него. Но с ними все понятно, они другие, и разговаривать с ними нужно по-другому. Но Вадим! Человек, с которым они дружат целую жизнь и уж точно общались на одном языке, осудил его тоном, не терпящим возражения. Подонком назвал! Как будто сам святой — с его-то тремя браками, брошенными детьми и чередой несчастных женщин. И он говорит: низость. Он говорит: руки не подам. Кто? Вадим! Единственный друг…
«А может, он имеет право? — пронзило вдруг Олега. — Может, я действительно совершил нечто такое, чему нет прощения? И то, что вызывало сомнения во мне, со стороны видится непростительной подлостью?»
Морщась, он все-таки выпил две рюмки водки, сел, не зная, что делать. Слова Вадима прокручивались в голове, в них вплетались крики Дианы и испуганный взгляд Максима… Олег тихонько мычал, страдая от этих видений и отвращения к себе.
Он выпил еще, хотя хмель не брал его.
«Что делать? — всплывало с кошмарной частотой. — Что делать? Что?»
Он просидел на стуле несколько часов кряду, выкуривая одну сигарету за другой и изредка выпивая рюмку водки. Порой засыпал, сам того не замечая, и будто проваливался в какой-то колодец. Затем открывал глаза, машинально выпивал рюмку, закуривал и снова погружался в водоворот мыслей, пока сознание не отключалось. Время словно замерло для него, тишина окружила почти непробиваемая, он даже удивился, когда зазвенел телефон.
Разыскивая его в наступивших сумерках, Олег раз-другой качнулся — все-таки порядком опьянел.
— Кто бы это мог быть? — проговорил он со смешком. — Неужели старый друг одумался и решил меня пожалеть?
Но это был не Вадим. На экране высветился незнакомый номер. Олег сперва хотел отключить телефон, затем решил все же ответить — хоть чей-то голос услышать в этой бесконечной тишине.
— Дольников слушает, — зачем-то официальным тоном проговорил он.
— Олег Петрович? — отозвался чей-то смутно знакомый голос. — Простите за беспокойство… Это Максим.
— Что? — выпрямился Олег. — Кто?
— Максим. Извините, что звоню… Диана дала ваш номер.
Олег мгновенно отрезвел, слушая какой-то убитый голос Максима, и пытался сообразить, чем вызван этот неожиданный звонок.
— Да, — сказал он тверже. — Слушаю вас.
— Понимаете, я не знаю, что делать. Диана так странно себя ведет… Вы ведь знаете, что я переслал ей запись…
— Да, знаю.
— Наверное, не нужно было этого делать, — бубнил Максим. — Она стала такая… Я ее не узнаю. Простите меня. Мы не могли бы с вами встретиться и поговорить?
— Со мной?
— Если вы не хотите…
— Нет, почему же. Давайте встретимся. Когда?
— Сейчас, если можно. Я стою недалеко от вашего дома. Извините, узнал у Дианы адрес…
— Хорошо, поднимайтесь ко мне, — распорядился Дольников. — Пятый этаж. Подъезд всегда открыт…
— Нет, лучше на улице. Мне так было бы удобнее, понимаете?
Голос парня был до того жалок, что Дольников не решился спорить.
— Хорошо, давайте на улице. Прямо сейчас?
— Да, если можно. Я в сквере… Вы меня сразу увидите…
— Сейчас буду.
— Спасибо… Извините…
Закончив разговор, Дольников как-то весь потянулся вверх — словно на метр выше стал. Плечи расправились, грудная клетка с силой вдохнула воздух.
«Получилось! — мелькнула мысль. — Все-таки получилось!»
Что получилось, он не смог бы сейчас точно определить. Но этот звонок, растерянный голос — не просто так! Нет, это явное свидетельство капитуляции.
Перед кем? Перед ним, перед Дианой? Неважно. Главное, что случилось, что-то пока неясное, но в корне меняющее ситуацию. А значит, есть надежда…
Олег выпрямился, еще выше поднял голову.
«Нет, мы еще поборемся! — подумал он, стоя на месте и в то же время словно мчась на какой-то бешеной скорости. — Еще не все кончено! Не все!»
Спохватившись, набросил пиджак, открыл дверь и побежал вниз. Какая-то ликующая мелодия сопровождала его всю дорогу, мысли прыгали вслед, а он все быстрее бежал вниз, рискуя оступиться и кубарем покатиться по ступенькам. Но сейчас он ни за что не оступился бы, поэтому летел вперед смело, как победитель, предчувствуя триумф, и готовясь принять его.
«Как он лепетал… — вспоминал Олег. — Диана все-таки показала характер. Я знал, что так будет! Знал! Нет,
