был о тебе другого мнения, и думал… ты другая. Я просто тебя не знал, и когда из-за собственной глупости мне выпал шанс узнать тебя ближе… я все испортил.
Я коснулась его волос и запустила в них пальцы, бережно перебирая, а затем взлохматила одним резким движением.
— Я тоже считала тебя придурком, поэтому мы квиты, — произнесла доверительным тоном. — И… ничего ты не испортил, посмотри на нас… сидим чёрт знает где и ностальгируем по тем временам, когда враждовали друг с другом.
Он тепло улыбнулся мне.
— Блин, и об этом тоже не стоит рассказывать нашим внуками… иначе у них сформируется неправильный взгляд на отношения.
— Неправильный взгляд на отношения скоро сформируется у кое-кого другого. Тамара Семёновна и мой дед… Не могу даже представить, как они охренеют, если узнают о нас!
Я икнула, представляя физиономию брединской бабули в этот момент, и поняла, что мне точно не жить.
— Почему «если»? — серьезным тоном спросил Бредин, заглядывая мне в глаза. — Конечно, они узнают! Я не собираюсь ни от кого прятаться. И ты не будешь!
— О, — я покачала головой, — снова эти твои патриархальные замашки!
— Котова, говори, что хочешь! Лично я настроен серьезно. Если мы вместе, значит вместе. Здесь, там, везде, — отрезал он.
Я ощутила, как в груди стало разливаться приятное тепло, вызванное его словам. Это не выглядело так, словно Бредин пытался ущемить мою свободу. Но, предоставляя мне выбор, он четко обозначил свою позицию. Назад дороги уже не было для нас обоих.
— Хорошо… — скосив взгляд, я улыбалась. — Я поняла тебя. Но будет непросто.
— Думаешь, твой дед рассердится? — спросил парень озадаченно. — А родители?
— Ну… родители, мне кажется, примут мой… неожиданный выбор. А что до деда… Вообще, он у меня смирный, но, на всякий случай, ты же помнишь, что у него есть ружьё?
— Ладно, не переживай, мы справимся с этим, — уверил меня парень.
Мне бы его уверенность! Это здесь было все так легко и просто, а там, в Челябинске, краю суровых и мнительных пенсионерок…
— Я посмотрю, как ты справишься со своей бабулей! Она же меня терпеть не может.
— Ты преувеличиваешь.
Его легкомысленный тон меня позабавил.
— Бредин, давай смотреть правде в глаза! Твоя бабушка за всю мою жизнь ни разу со мной не поздоровалась. Она смотрит на меня, как на пустое место… — Я заерзала на коленях парня, вспомнив разговор с мамой, и протараторила: — О, кстати! Ты знаешь, о том, что она и мой дед… они встречались в молодости?
— Вот оно что. Я предполагал, что между ними что-то было.
— Как это предполагал? Тебе что-то рассказывали?
— Нет, но несколько лет назад я нашел дома письма, случайно… целую стопку, — обнимая меня, он расположил ладони друг под другом, иллюстрируя свои слова. — Твой дед писал моей бабушке, когда служил в армии. Представляешь?
— Серьезно?! Она все еще хранит их?! — удивлённо воскликнула я.
Эта новость совсем не вязалась с тем, что мне было известно о характере Тамары Семеновны и о том, как она поступила с моим дедом. Зачем ей хранить письма полувековой давности, если она сама предпочла деду другого мужчину?
— Да. Там есть даже его фотки. Я постеснялся ей признаться, что видел их… Это странно и даже удивительно… Они и мы. Ты не находишь, Юля?
Он с нежностью смотрел на меня, поглаживая бёдра.
— Я думала об этом недавно. Ведь… если бы у них все получилось, нас бы, в принципе, с тобой на свете не было.
— Точно, — кивнул парень. — И кому за это сказать спасибо?
— Твоей бабуле, конечно! Она бросила моего деда, не дождалась из армии.
— Тогда зачем она хранит его письма? — теперь и парень задался этим вопросом.
— А я откуда знаю! Это же твоя бабушка. Вот и спроси ее сам!
Пока мы обсуждали загадку века, из туннеля снова послышались отголоски перебранки и быстрые шаги. Кто-то бежал, а кто-то догонял. И я поразилась тому, насколько все влюбленные в мире похожи друг на друга, особенно в том, что касалось разборок. Японцы, американцы, русские, итальянка с украинской кровью… мы реально все придерживались одного и того же алгоритма. Первое: влюбитесь. Второе: вынесите друг другу мозги. Третье: будьте счастливы. Но на счёт третьего, это ещё бабушка надвое сказала. И почему никто не может, воспользовавшись опытом поколений, просто перейти от пункта первого прямиком к третьему? «Да потому что гладиолус», — как любит говорить Натахин.
— Подожди! — голос Ланкастера раздался совсем рядом, и мы заозирались.
— Убери от меня руки! — кричала Вероника. Мы их не видели, но слышали очень хорошо. Видимо, они стояли где-то неподалеку.
— То, что ты предлагаешь, никуда не годится! Это наглый шантаж! — гулко зазвучал голос девушки.
— Кажется, они еще не закончили, — прокомментировал Бредин их перепалку.
— Тихо, — я зашипела на него и, затаив дыхание, прислушалась.
— Я предложил тебе стать моей женой! — громко сказал Кеннеди. — Почему ты так реагируешь?!
— Потому что… это бред! — так же громко ответила Вероника. — Это… Я не думала об этом! Я хотела всего лишь быть с тобой! Нам и так хорошо вместе! Мы может встречаться, как все нормальные люди… Ты будешь прилетать ко мне на каникулы, или я … Но брак?! — завопила она. — Зачем надо все так усложнять, Кен?!
— Затем, что мне придется многим рискнуть, понимаешь?! Моя семья будет давить на меня, но я должен знать, за что бороться! Все эти два месяца я мечтал о тебе, каждый день, Вероника! Мне не следовало никого слушать… и теперь точно не стану… Я не врал, когда говорил, что люблю тебя… с той первой ночи год назад… я только о тебе и думаю. И… я хочу знать прямо сейчас, готова ли ты пойти со мной против всех… Будет нелегко. Отец может всего меня лишить, но с тобой это не будет иметь значения!
Сидя на коленях своего любимого Бредина, я едва не растеклась по древним ступеням счастливой лужицей от слов Ланкастера. Ну до чего же хорошо и правильно он говорил!
— О, Боже, Кен, как бы я хотела, чтобы ты был обычным парнем! — причитала Вероника.
И я еще больше ее зауважала. Вероника не держалась за отношения, как за спасательный круг, и знала себе цену при том, что совершенно очевидно была по уши влюблена в Ланкастера.
— Я такой и есть! — с пылом заявил Кеннеди. — У меня ничего нет, все принадлежит моей семье. Другой вопрос, нужен ли я тебе таким?
— Голодранцем? — спросила девушка. — Даже не сомневайся.
— Значит, ты выйдешь за меня? — спросил
