И вдруг на переходе из вагона в вагон я застрял: я дергал дверь, она не поддавалась - видимо, была заперта. Железные козырьки, составляющие переход, лязгали, заходили друг под друга, резко из-под ног уходили вбок. Паника поднималась во мне снизу вверх. Я дергал и дергал дверь - она не открывалась. Я повернул голову назад - двигаться задним ходом еще страшнее. Я стал стучать. Наконец за стеклом показалось какое-то лицо - вглядевшись во тьму, оно стало отрицательно раскачиваться. Я снова забарабанил.
- Чего тебе? - приоткрыв маленькую щель, крикнуло наконец лицо.
- Это ресторан? - прокричал я.
- Ну, ресторан. А чего тебе?
- Как чего? - Я потянул дверь. - Не понимаешь, что ли?
- Это нельзя! - Лицо оказалось женским. - Проверка работы идет!
Она потянула дверь, я успел вставить руку - пусть отдавят!
- Какая же проверка работы без клиентов? - завопил я.
Она с интересом уставилась на меня - такой оборот мысли ей, по-видимому, еще в голову не приходил.
- Ну, заходи! - Она чуть пошире приоткрыла дверку.
Я ворвался туда. Никогда еще я не проходил ни в один ресторан с таким трудом и, главное, риском! Да, здесь было не теплее, чем в моем вагоне, но все же теплее, чем на переходе между вагонами.
К моему удивлению, мне навстречу из-за отдельного маленького столика поднялся прилизанный на косой пробор человек в черном фраке, крахмальной манишке, бархатной бабочке.
- Добро пожаловать! - Делая плавный жест рукой, он указал на ряд пустых столиков.
Недоумевая, я сел. Неужели это я минуту назад дергался между вагонами?.. Достоинство, покой...
- Через секунду вам принесут меню. В ресторане ведется проверка качества обслуживания - о всех ваших замечаниях, пусть самых ничтожных, немедленно сообщайте мне!
- Ну, разумеется! - в том же радушном тоне ответил я.
Метрдотель с достоинством удалился и с абсолютно прямой спиной уселся за своим столиком. Минут через двадцать подошел небритый официант.
- Гуляш, - проговорил он, словно бы перепутав, кто из нас должен заказывать.
- И все? - произнес я реплику, которую обычно произносит официант.
- Холодный! - уточнил он.
- А почему? - глупо спросил я.
- Плита не работает! - пожав плечами, проговорил официант.
Я посмотрел на метрдотеля. Тот по-прежнему с неподвижным, но просветленным лицом возвышался за своим столиком. В мою сторону он не смотрел.
- Ну хорошо, - сдался я.
В ресторане было сумеречно и холодно. За темным окном не было ничего, кроме отражения.
Наконец появился официант и плюхнул передо мною тарелку. Кратером вулкана была раскидана вермишель - в самом кратере ничего не было. Я посидел некоторое время в оцепенении, потом кинулся к застывшему в улыбке метрдотелю.
- Это гуляш?! - воскликнул я. - А где мясо?
Метрдотель склонил голову с безупречным пробором, прошел в служебное помещение - оттуда сразу донесся гвалт, в котором различались голоса официанта и метрдотеля. Потом появился метрдотель с той же улыбкой.
- Извините! - Он взял с моего столика тарелку. - Блюдо будет немедленно заменено! Официант говорит, что кто-то напал на него в темном коридорчике возле кухни и выхватил из гуляша мясо!
- Мне-то зачем это знать! - пробормотал я и снова застыл перед абсолютно темным окном. Наконец минут через сорок мне захотелось пошевелиться.
- Так где же официант?! - обратился я к неподвижному метрдотелю.
Он снова вежливо склонил голову с безукоризненным пробором и скрылся в служебке.
- Ваш официант арестован! - Радостно улыбаясь, появился он.
- Как... арестован? - произнес я.
- Заслуженно! - строго, словно и я был в чем-то замешан, проговорил метрдотель. - Оказалось - он сам выхватывал мясо из гуляша и съедал!
- А, ну тогда ясно... - проговорил я. - А теперь что?
- А теперь - к вам незамедлительно будет послан другой официант! - с достоинством произнес он.
- Спасибо! - поблагодарил я.
Второго официанта, принявшего заказ, я ждал более часа - может, конечно, он и честный, но где же он?
- Ваш официант арестован! - не дожидаясь вопроса, радостно сообщил метрдотель.
- Как... и этот? - Ноги у меня буквально подкосились.
- Ну, разумеется! - произнес он. - Все они оказались членами одной шайки. Следовало только в этом убедиться - и нам это удалось.
- Ну, замечательно, конечно... - пробормотал я. - Но как же гуляш?
Он презрительно глянул на меня: тут творятся такие дела, а я с какой-то ерундой!
- Попытаюсь узнать! - не особенно обнадеживая, холодно произнес он и скрылся в служебке. Через час я, потеряв терпение, заглянул туда.
- Где хотя бы метрдотель? - спросил я у человека в строгом костюме с повязкой.
- Метрдотель арестован! - с усталым, но довольным вздохом произнес человек. - Он оказался главарем преступной шайки, орудовавшей здесь!
- Замечательно! - сказал я. - Но поесть мне... ничего не найдется?
- Все опечатано! - строго проговорил контролер. - Но... если хотите быть свидетелем - заходите.
- Спасибо, - поблагодарил я.
Я сидел в служебке. Приводили и куда-то уводили официантов в кандалах, потом метрдотеля... все такого же элегантного... мучительно хотелось есть, но это желание было явно неуместным!
Я побрел по вагонам обратно.
"Хоть что-то вообще... можно тут?" - с отчаянием подумал я, рванув дверь в туалет.
- Заперто! - появляясь за моей спиной, как привидение, произнес сосед.
- Что... насовсем? - в ярости произнес я. - А... тот? - Я кивнул в дальний конец.
- И тот.
- Но - почему?
- Проводники кур там везут!
- ... В туалете?
- Ну, а где же им еще везти?
- А... зачем?
- Ну... видимо, хотели понемножку в вагон-ресторан их сдавать, но там проверка, говорят. Так что - безнадежно!
- И что же делать?
- А ничего!
- ... А откуда вы знаете, что куры?
- Слышно, - меланхолично ответил сосед.
Я посидел в отчаянии в купе... но так быстро превратишься в Снегурочку - надо двигаться, делать хоть что-то! Я снова направился к купе проводника. Когда я подошел, дверь вдруг с визгом отъехала и оттуда вышел морячок - он был тугого свекольного цвета, в тельняшке уже без рукавов, с голыми мощными руками... Он лихо подмигнул мне, потом повернулся к темному коридорному окну, заштрихованному метелью, и плотным, напряженным голосом запел:
- Прощайте, с-с-с-скалистые горы, на подвиг н-н-н-нас море зовет!
Я внимательно дослушал песню, потом все же сдвинул дверь в купе проводника.
- Чего надо? - резко поднимая голову от стола, спросил проводник.
В купе у них было если не тепло, то по крайней мере угарно, на столике громоздились остатки пиршества. Стены были утеплены одеялами, одеялом же было забрано и окно.
- Где... начальник поезда? - слипшимся от мороза губами произнес я.
- Я начальник поезда. Какие вопросы? - входя в купе, бодро проговорил морячок.
- ... Вопросов нет.
Я вернулся в купе, залез на верхнюю полку - все-таки перед ней было меньше холодного окна, - закутался в одеяло (оно не чувствовалось) и стал замерзать. Какие-то роскошные южные картины поплыли в моем сознании... правильно говорят, что смерть от замерзания довольно приятна... И лишь одна беспокойная мысль (как выяснилось потом, спасительная) не давала мне погрузиться в блаженство...
А ведь я ушел из ресторана, не заплатив! А ведь - ел хлеб, при этом намазывал его горчицей! Как знать, может, именно эти копейки сыграют какую-то роль в их деле? Конечно, тут встает вопрос: надо ли перед ворюгами быть честным, но думаю, что все-таки надо - исключительно ради себя!
Скрипя, как снежная баба, я слез с полки и снова по завьюженным лязгающим переходам двинулся из вагона в вагон.
Меня встретил в тамбуре контролер контролеров контролеров - это можно было понять по трем повязкам на его рукаве.
Я вошел в вагон. Все сидели за столами и пели. Контролеры пели дискантами, контролеры контролеров - баритонами, контролеры контролеров контролеров - басами, - получалось довольно складно. Тут же, робко подпевая, сидели официанты в кандалах и метрдотель - за неимением остановки они пока что все были тут.
- Что вам? - быстро спросил контролер контролеров контролеров, давая понять, что пауза между строчками песни короткая, желательно уложиться.
- Вот, - я выхватил десять копеек, - ел хлеб, горчицу. Хочу уплатить!
- Да таким, как он, - проникновенно, видимо, пытаясь выслужиться, произнес метрдотель, - памятники надо ставить при жизни! - Он посмотрел на контролеров, видимо, предлагая тут же заняться благородным этим делом.
- Ладно - я согласен на памятник... но только чтобы в ресторане! пробормотал я и пошел обратно.
Тут я заметил, что поезд тормозит - вагоны задрожали, стали стукаться друг о друга, переходить стало
еще сложней...
В нашем тамбуре я встретил проводника: в какой-то грязной рванине, с мешком на спине, он спрыгнул со ступенек и скрылся - видимо, отправился в поисках корма для кур...
Это уже не задевало меня... свой долг перед человечеством я выполнил... можно ложиться в мой саркофаг. Я залез туда и сжался клубком. Поезд стоял очень долго. Было тихо. Освободившееся сознание мое улетало все дальше. Ну, действительно, чего это я пытаюсь навести порядок на железной дороге, с которой и соприкасаюсь-то раз в год, когда в собственной моей жизни царит полный хаос, когда в собственном доме я не могу навести даже тени порядка! Три года назад понял я вдруг, что за стеной моей - огромное пустующее помещение, смело стал добиваться разрешения освоить это пространство, сделать там гостиную, кабинет... Потом прикинул, во что мне это обойдется, - стал добиваться запрещения... Любой, наблюдающий меня, вправе воскликнуть: "Что за идиот!" Написал массу заявлений: "В просьбе моей прошу отказать!", настрочил кучу анонимок на себя... Как бы теперь не отобрали, что есть!..
