Я не могу к ней поехать. Не могу противостоять Степанову, да я даже его дочь не могу отшить. Поэтому мы с ней пару раз попадаем в кадр репортёров, когда в «Валхале» проходит очередная пресс-конференция. Фото сливают в сеть. Комментарий под фотографией гласит: "Павел Бесов, подающий надежды боец, и дочь известного бизнесмена Анжелика. Прекрасная пара".
На следующей день после пресс-конференции мне звонит Влад.
— Что за на х*й? — без приветствий сразу переходит к сути.
— Это фальшивка, — объясняю.
— Ты девушке своей это попробуй объясни.
— Ты говорил с ней?
— Я говорю с ней каждый день, — ошарашивает меня Влад.
Сегодня пять дней, как уехала Милла. Сегодня к ней должен выехать Фил. Вечером у него поезд. Но как я мечтаю быть на этом поезде вместо него.
— Она говорит обо мне? — спрашиваю друга, страшась услышать ответ.
— Она переживает за тебя. Конечно, она спрашивает.
Вздыхаю. Глубоко, отчаянно.
— Со мной она не говорит, — признаюсь. — А я так много хочу ей рассказать.
— Скажи мне, — его голос звучит немного неуверенно. Будто он слишком поспешно это сказал. — Скажи мне… а я расскажу ей, — так же неуверенно продолжает фразу.
— Я не могу к ней поехать. Меня не отпустят. Я связан по рукам и ногам этим чертовым контрактом. За нарушение любого пункта мне грозит неустойка с такой суммой, что и не снилось. Моя гребаная жизнь столько не стоит, — признаюсь в отчаяние. — Я даже тренировку не могу пропустить.
— Это п**дец, — в смятении отвечает Влад.
Я не говорю ему о пункте, в котором я должен быть мил с Ликой. Он, слава Богу, уже забыл о том фото, ради которого позвонил.
Об этой стороне контракта я должен поговорить с Миллой лично. Я должен. Я всё ещё надеюсь, что это мне удастся. Мои ставки сделаны в пользу Фила. Он должен убедить её вернуться.
В смятении проходят ещё два дня с отъезда Фила. Время от времени звоню Владу, но он либо не отвечает на звонок, либо недоступен. От этого завожусь и выпускаю своих демонов на волю во время тренировки. Я безжалостный, я неуправляемый, я в отчаянии. Я во всех смыслах загнан в клетку.
Вечером седьмого дня (недосягаемости Миллы) мне наконец-то звонит Фил. Его голос немного нервный, слова неразборчивы, будто он не до конца уверен, что хочет со мной говорить.
— Ты встречался с ней? Как она? Что сказала? — помогаю ему. Хочу знать всё.
— К моему удивлению, она была не одна, — слова звучат словно нараспев. Филипп наконец совладал со своими эмоциями. — Влад, — после короткой паузы добавляет.
— Что, Влад? — не понимаю.
— Он был там.
— В смысле — там? — точно олух, боюсь поверить в услышанное.
— Я застал их на улице. Возле её дома. Он обнимал её…
Замолкает. И я замолкаю. Буквально давлюсь желчью, которая подступила к горлу.
— Паш, — Фил говорит очень тихо, я почти не слышу его за громким стуком собственного сердца, — я не знаю, что там у них, но он припёрся к ней и уезжать явно не собирается. Он останется в твоём городе.
Я не верю собственным ушам. Влад в моем городе? В городе Миллы? С ней?
Это всё просто бред какой-то. Да, он влюблён в неё, но… она любит МЕНЯ.
— Ты сказал ей о контракте? — цепляюсь за последнюю ниточку.
Гулкое:
— Да… Но она как будто не отреагировала.
— Не отреагировала? — повторяю в неверии и тут же отрицаю. Отрицаю. Так не может быть. — Ты должен был привезти её домой! Ко мне! — распаляюсь.
— Как? — тоже повышает голос всегда спокойный и собранный Филипп. — Прости, Паш. Я не смог, — говорит, уже извиняясь, — может, ей просто нужно время?
Я знаю, что это не так. Фил знает, что это не так. Даже чёртов Влад знает, что это не так. Чем больше времени мы проведем в разлуке, тем быстрее отдалимся. Мы это уже проходили. Два года! Два года она была далеко, чтобы потом ворваться в мою жизнь, сделать меня счастливым и снова уйти. Но я сам виноват.
— Я сам виноват, — признаюсь Филу еле слышно. Ком в груди сдавливает мне сердце. Оно трещит и как будто больше не бьётся. — Я должен ей всё объяснить, — это просто слова, брошенные в пустоту.
— Паш, тебе надо собраться, — отвечает мне пустота голосом Фила. — Ты уже потерял бокс… Миллу. Не хватало ещё, чтобы ты себя потерял. Не всем мечтам суждено осуществиться.
Не хочу его слушать, отключаюсь. Вновь и вновь набираю заветный номер — телефон своей Милк-Милк, но она по прежнему не отвечает. Тогда пробую позвонить Владу.
— Алло, — на том конце провода, слышу как-то отдаленно. Связь оставляет желать лучшего.
— Ты где?
— А ты типа не знаешь? — хмыкает Влад. — Твой гонец Филя тебе не доложился ещё?
— Доложился, — выплевываю, — какого хрена ты к ней приехал?
Тишина. Он не хочет отвечать.
— Ты сказал ей про то, что не могу приехать из-за контракта? — требовательно повышаю голос. Может, Милла не послушала Фила, но послушала Влада. У них же теперь, вон какие доверительные отношения установились.
Меня тошнит от собственных мыслей.
— Я сказал ей то, что посчитал нужным, — твердо отвечает Владик.
— И что, бл*дь, это значит?
— Послушай, Паш. Ей не нужны сейчас все эти подробности, — увиливает. — Оставь её в покое… дай время.
— Для того чтобы ты воспользовался этим временем? — рычу в трубку, почти теряя самообладание.
— Только Милле решать, с кем ей быть, — отрезвляет меня горе-друг.
Он прав. Но она любит меня, и у него нет шансов.
Убеждаю себя в этом. Весь мой мир крутиться вокруг этого. Я не оставляю попыток поговорить со Степановым, пробую отменить всего пару тренировок, подвинуть их, освобождая всего три свободных дня. Ровно столько мне нужно на дорогу до Миллы, туда и обратно, на машине. Степанов отказывает, и я, переступив через гордость, иду к Лике. Она, конечно, рада помочь. И у неё есть свои требования. Всё просто. Она просит отпустить меня в поездку, типа краткого отпуска. Только я и она, и конечно, папочка не будет против, но за это я должен провести с ней ночь. Ночь! Она почти выпрыгивает из трусов, когда озвучивает свои условия.
Конечно, я на это никогда не пойду. Эта девчонка, должно быть, выжила из ума. Мысленно шлю её ко всем чертям, потому что не могу послать вслух. Ухожу. Избегаю её каждый день. Избегаю собственных мыслей о Милле, Владе и их связи. Закрываю своё сердце, ту половину, что отвечает за чувства, на свет выпуская тени, созданные болью
