другой половины. Теперь я мрачный парень. Загнанный зверь. И в клетке, и за её пределами.
Так проходят три месяца. Три месяца я физически ощущаю, как разбиваются мечты, потому что от Миллы нет ни слуху, ни духу.
Три года (без трёх месяцев) назад
Милла
— Как всё прошло? — Влад поджидает меня возле дверей женской консультации. Я не разрешаю заходить внутрь и ждать меня возле дверей кабинета. Да я и сопровождать-то себя не разрешаю. Но он очень уперт и всегда знает, когда я сюда прихожу. За это отдельная "благодарность" моей матери. Влад нравится ей, нравится своим вниманием ко мне. А я просто делаю вид, что мне не всё равно.
Мне всё равно.
Последние три месяца в моём сердце не хватает важной детали. Оно сломано.
— Нормально, — отвечаю Владу, скупясь на подробности. Но всё не нормально. От нервов я совсем ничего не ем и совершенно не набираю вес. Ребенок внутри меня тоже слишком мал, но доктор заверяет, что всё нормально, и не всем рождаться гигантами.
— Пойдём в кафе, покормлю тебя, — Влад заботливо обнимает меня за поясницу, и ведёт в нужном ему направлении. — Заодно расскажу, как дела с «моими ребятами».
Его ребята! На моих губах на миг расцветает улыбка. За три месяца Влад осуществил свою мечту. В нашем городе как будто его только и ждали. Сейчас у него тридцать маленьких подопечных, возрастом от шести до десяти лет. Все они, словно маленькие котятки, обожают Влада (своего большого кота) и с лёгкостью впитывают всё то, чему он хочет их научить. Основам бокса, дисциплине, командному единству, дружбе, в конце концов.
Влад молодец, и я горжусь им, пусть и не говорю этого вслух.
Где-то глубоко внутри я завидую ему. Он осуществил мечту.
А как же наши мечты? Мои и Павла?
Я мечтала быть с ним. Думала, что всё утрясется, наладится, но с каждым прожитым днём, с каждой пролетающей неделей и с каждым утекающим месяцем понимала, что ничего уже не вернуть. Он забыл меня. Вычеркнул из своей жизни.
Теперь он с Ликой. Её он теперь любит. И все его детские мечты и стремления потеряли смысл. Павел скатился, стал воплощением человека, которого я никогда не знала и никогда не узнаю. Ни одна шумная и пафосная вечеринка в городе не проходит без его участия и участия его… девушки. За этой парочкой очень часто бегает пресса. Паша засветился во всевозможных скандалах и сплетнях, связанных со спортивными событиями и не только. Ему приписывают употребление запрещенных препаратов и чрезмерное употребление алкоголя. Пару раз он попадал в кадр с сигаретой в зубах. Но он никогда не курил…
— Будешь молочный коктейль? — Влад немного пугает своим слишком громко заданным вопросом. Мы уже успели дойти до кафе, и он даже усадил меня за стол. А я так увлеклась собственными мыслями, что и не заметила этого.
Вот уже три месяца я рассеяна.
— Клубничный, — с вымученной улыбкой соглашаюсь.
— Сейчас вернусь, — он тут же убегает в сторону бара. Я успеваю снять верхнюю одежду и повесить на спинку стула. Кафе больше напоминает столовую, и здесь нет гардероба. — Вот, твой коктейль. Пей осторожно, он холодный, — Владик улыбается во все тридцать два и берёт мою руку в свою. Я не отдергиваю. Он давно так делает.
Три месяца. Поэтому я привыкла к этому проявлению внимания. Но большего не допускаю. Знаю, что Влад хочет этого большего…
Об этом мне говорят его порой откровенные взгляды, его неоднозначные комплементы и знаки внимания. Но я просто не могу забыть Пашку. И никогда не смогу забыть, в первую очередь потому, что внутри меня растет его продолжение. Продолжение нас обоих.
— Спасибо, — еле слышно благодарю за коктейль и делаю вид, что полностью сосредотачиваюсь на этом напитки. На его приторно-сладком вкусе.
— Сейчас ещё принесут салат, твой любимый, греческий, — подмигивает парень. Потом его лицо становиться серьезным, — и ты поешь, и не спорь.
Я не спорю. Медленно пережевываю пищу, не чувствуя вкуса.
— Милл, мне сложно видеть тебя такой, — моя левая рука в руке Влада, и он осторожно поглаживает мне пальцы. — Что мне сделать, чтобы тебе стало чуточку радостней? Хочешь, я позвоню Павлу? Узнаю, как он? Тебе станет легче?
— Я и так знаю, как он, — поспешно и очень грубо отвечаю. — Об этом говорят его социальные сети, — приковываю свой взгляд к недоеденному салату. Задумываюсь и уже спокойнее добавляю. — Я удалила все его «смс», так и не прочитав. У меня не хватило смелости, а может, я просто этого не хотела. Но я не жалею. Я не нужна ему там, в его жизни. Мне просто не верится, что он так быстро нашел мне замену.
Опять слёзы. Поспешно вытираю их тыльной стороной ладони. Смотрю на Влада слегка затуманенным взглядом. Взглядом с лёгкой мольбой. Но чего я от него хочу?
Чтобы он сказал мне, что всё нормально? Что эта Лика не существует и это всего лишь сон или розыгрыш? Боже, как это всё глупо. Она есть, она реальна и она с Пашкой.
Влад подавлено молчит и не смотрит на меня. Выглядит так, будто что-то обдумывает.
— Милл, ребенку нужен отец, — от неожиданности я вздрагиваю.
— Что ты хочешь этим сказать? Что я к Пашке должна поехать? Рассказать ему? Ты в своем уме? — мой неприлично громкий голос эхом отскакивает от стен кафе. Беру себя в руки, слегка краснея от того, как много внимания привлекла своим неожиданным взрывом.
— Спокойно, Милка, — Влад сжимает мою руку сильнее. — Я говорю о себе. Я хочу быть отцом твоему ребенку. Ты не можешь быть одна. Хотя бы подумай об этом.
Замыкаюсь в себе. Нет. Я не буду об этом думать. Между нами виснет напряжённая тишина. Молча доедаю, и когда Влад поднимается, встаю следом. Так же молча он провожает меня до дома. В подъезд я вбегаю, как и всегда очень поспешно, потому что совсем не хочу встретить кого-то из знакомых, особенно родителей Павла. Они не видели меня ещё, я старательно не попадалась им на глаза. Владу ничего не остаётся делать, как прошмыгнуть в подъезд так же поспешно.
— Чего ты боишься, Милл? Они всё равно рано или поздно узнают. Живот скоро станет видно, и что тогда?
— Я не знаю, — бросаю через плечо, медленно поднимаясь на свой этаж.
— Они живут в соседнем доме, и рано или поздно вы встретитесь, — никак не угомонится Владик, следуя за
