мной по пятам. — Ты никогда не скажешь Пашке, это я понял. Он сейчас не тот человек, который мог бы стать отцом года. С его-то репутацией, — хмыкает, но без улыбки. — Но ты не сможешь скрывать свою беременность, живя с ними по соседству. Это не реально.
Мы поднялись на нужный этаж, но я не спешу открывать дверь. Вместо этого наваливаюсь на неё спиной, ощущая вселенскую усталость.
— Что мне тогда делать? — спрашиваю отстраненно. Я не уверена, что хочу знать ответ.
— Ты можешь переехать ко мне, — неожиданно предлагает Влад. — Моя квартира пусть и съёмная, но в ней есть все необходимое. Плюс она на другом конце города. Они никогда не увидят тебя беременной. А когда ребенок родится, мы можем и вовсе переехать в другой город. Вернуться обратно, туда, откуда приехали. К тому моменту всё, что связано с Павлом… уляжется.
Уляжется? Я задыхаюсь от его наглости. Уляжется? Да это никогда не уляжется. Пашка всегда будет со мной, в моём ребёнке.
— И кем я пройду в твой дом? Девушкой? Женой? — спрашиваю с лёгким вызовом.
— Да кем хочешь, Милл! Хоть просто другом!
Смеюсь от нелепости нашего разговора.
— Я же никогда не буду тебе другом? — напоминаю ему о его же словах трёхмесячной давности.
— Твоя правда, — вздыхает парень. Подходит почти вплотную. Его руки ложатся на гладкую поверхность металлической двери, по обе стороны от моей головы. Влад пристально смотрит мне в глаза. — Я просто хочу помочь, — говорит, выделяя каждое слово.
— Спасибо, — сухо благодарю, — я подумаю об этом.
Краем уха слышу, как на первом этаже ботькает подъездная дверь, и кто-то торопливо поднимается наверх.
— Я пойду, — поворачиваюсь к замочной скважине. Влад убирает руки с двери, но не отстраняется. Пока вставляю ключ в замок, чувствую, как он легонько проводит по моим волосам.
— Подумай об этом, Милк-Милк, — шепчет парень. А меня передёргивает от собственного детского прозвища, произнесенного не тем человеком.
— Хорошо, — открываю дверь. Шаги на лестнице становятся ещё громче. Близко.
Один, два, три, обрываются за нашими спинами.
— Привет, Милк-Милк, — моё сердце совершает кульбит.
Паша
— Я не могу всё время бросать свои дела и ездить в этот богом забытый город по первой твоей прихоти.
— Какие дела, Филя? — огрызаюсь. — Садись давай.
Филипп садится в машину и нарочито громко хлопает дверью. Этот звук буквально бьёт по и без того больной голове. Сжимаю виски.
— Что на этот раз?
— Ничего, — выплевываю. Вжимаю педаль в пол и поспешно отъезжаю от здания вокзала.
— Паш, тебе надо отдохнуть, — вздыхает друг. — Ты плохо выглядишь.
Бегло бросаю взгляд в зеркало дальнего вида. Филя прав. Видок у меня что надо. Незаживающие синяки и ссадины покрывают всё лицо. Глаза выглядят какими-то безумными. Участие в боях и постоянные тренировки меня вымотали, но там я хотя бы снимаю стресс. В драке легко забыться, отключиться. Реальность настегает меня, когда приходится выполнять другое условие контракта. Условие под названием «Лика».
— Нормально я выгляжу, — криво ухмыляюсь, возвращая своё внимание на дорогу. — Рассказывай, что ты узнал.
— Да ничего я не узнал. Как ты меня и просил, я не встречался с Миллой, только с Владом.
— И? Как поживает этот говнюк?
— Говнюк всё свободное время проводит либо на тренировках, либо с Миллой. Он и мне-то время выкроил с трудом. Ты знал, что он тренирует детей в каком-то отстойном «типа» спортивном клубе?
— В этом отстойном «типа» клубе тренировался и я! Поэтому завали, — сверлю его тяжелым взглядом. — Что сказал Влад? Они вместе?
— Да, они вместе, — понижает голос почти до шёпота. Как будто от того, что он скажет это шёпотом, я смогу воспринимать информацию спокойней.
Ни хрена.
Давно разбитые костяшки требуют новой порции боли и впечатываются в руль.
— Успокойся. Паш, успокойся.
Но я ничего не слышу. Рывком руля ухожу вправо и останавливаю машину на обочине. Выпрыгиваю на улицу. Мечусь как загнанный зверь, пиная в разные стороны гравий под ногами. Мой затуманенный взгляд шарит по сторонам. Что мне сломать? Что уничтожить?
Фил не выходит из тачки, знает, что меня лучше не трогать. Никто меня не трогает, когда я в таком состоянии. Никто, кроме Лики. Она лезет ко мне, когда ей только вздумается. Знает, с*ка, что я не могу её послать. Последние три месяца использует меня по полной. Ни одна тусовка и светское мероприятие не обходятся без её участия. А где она, там автоматически и я. Интернет пестрит нашими пикантными фотографиями. Пьяная Лика виснет на моём плече после очередной вечеринки. Я выношу пьяную Лику из ночного клуба. Лика в красивом платье, но в подпитие, на светском рауте заставляет меня танцевать с ней. Нам приписываю связь, которой нет. Но все думают, что есть, а я, бл*дь, даже опровергнуть это не могу. А хуже всего то, что Милла знает, что у меня нет выбора. Я писал ей об этом в «смс». Она не отвечает, но прочесть-то она должна была. Или нет?
Да или нет? С Владом или любит меня? Потерял её или ещё есть шанс всё вернуть?
Последние три месяца моя жизнь балансирует на грани. Безумия, взрыва… жизни и смерти.
Когда клетки становиться мало, я пью. Много. Часто. Бездумно.
Мне просто нужно… забыться.
Чёрт. Рублю кулаком воздух.
Это не может быть правдой. Она не может быть с Владом.
Бегу обратно к машине, оказалось, что я далеко ушёл.
— Ты говорил с Владом обо мне и Лике? — сходу бросаю Филу, падая на сиденье. — Милла знает, что это фикция?
— Ну… — задумывается, — Мы это не обсуждали, да и какое это имеет значение, если они вместе?
Он прав. Какое это имеет значение, если она выбрала его?
Она выбрала его?
Машина стоит заведённая, поэтому тут же срываюсь с места.
— Паш, не гони. Куда ты так летишь?
— Я должен увидеть Миллу. Их обоих. Мне надо самому убедиться, что они вместе.
— Что ты можешь нового там узнать? Влад говорил тебе, когда последний раз ты с ним разговаривал.
— Это было месяц назад, — рычу на друга. — А теперь он даже трубки не берёт! Почему, ты думаешь, я тебя к нему отправил?
— Всё, я понял, — выставляет руки перед собой, — только успокойся.
— Мне надо, чтобы Милла сама мне сказала, что выбрала Влада. Мне надо её увидеть.
— Да? И как ты это сделаешь? Как ты туда поедешь? Как же Степанов? Или ты больничный возьмёшь? А может, административный за свой счёт? — потешается, совершенно не к месту.
Но он не знает, что у меня на уме. Если эту
