мисс Муссолини.
Вскоре Катя оделась и зашла в кухню. Анна Васильевна как раз разогревала кашу для Маши.
— Может поедите чего перед дорогой? Не коньяком же одним…
Катя подошла к дочери и поцеловала её в голову.
— Слушайся бабушку, — сказала она дочери — мы потом поедим, мам, не беспокойся. — Потом она посмотрела на меня — Ну, чего сидишь? Поехали.
Пришлось подчиниться. Какой-то я стал слишком уж послушный.
Когда мы спускались по лестнице, Катя достала из сумки ключи от машины.
— У тебя машина есть? — удивился я
— Ага, хоть какой-то прок от бывшего.
— Ты же пила…
— Немного. К тому же, мы же на кладбище едем.
Тут я поспорить не мог, с пьяным водителем до кладбища добраться вернее.
— Но сперва за цветами — добавила Катя
— Подожди, — говорю — какие цветы? Зачем вообще на кладбище?
Мы вышли на улицу и Катя остановилась.
— А ты как думаешь?
— Не знаю, потому и спрашиваю.
— Я так решила, — Катя продолжила шагать и остановилась у белого «Поло» — Знаешь, надоело мне ломать голову, подойти к тебе или нет, заговорить с тобой или нет? Сейчас я решила, что мы с тобой поедем на кладбище к твоим родителям. И цветы не забудем.
Это удивило меня, но сейчас передо мной снова была та девчонка, с которой мы, измазанные в грязи прибегали домой. Такая же самоуверенная и наглая. Поэтому я решил не протестовать, сейчас я был готов пойти за ней куда угодно.
Мы подъехали к магазину.
— Иди покупай, — сказала она мне
Я вышел и пошел было, но вернулся.
— А какие лучше?
— Совсем дурачок?
Я смутился
Катя вышла из машины и мы пошли вместе.
Внутри, как ни странно, пахло хлоркой и еще травой. Катя подошла к кассиру и они вместе выбрали десяток хризантем.
Я оплатил и мы поехали.
— Почему именно хризантемы? — спросил я
— Твоя мама любила их
— Разве?
— Ага, помню, мы часто с ней болтали о цветах. Она напрямую не говорила, что именно хризантемы ей нравятся, но произносила это название она частенько.
— Вы с ней говорили о цветах? — этого я уж точно не ожидал
Катя не ответила. Так мы и ехали в тишине до самого кладбища.
Проходя меж могил меня вдруг замутило и чем ближе мы подходили к могиле родителей, тем тяжелее становились мои ноги. В конце концов, уже рядом с ними я остановился.
— Ты чего? — спросила Катя
— Не могу — я сел на ближайший заборчик. В груди снова все сжалось. Воздуха становилось все меньше.
Катя подошла ко мне и положила руку мне на плечо.
— Я ведь, — начал я — ведь это я виноват, что они умерли. Как мне к ним подойти? — на глазах стали проступать слезы — К тому же, они от меня явно не этого хотели. Они же были врачи, они жизни спасали, а я только разрушаю. Я убил их, угробил свою жизнь, да и твою порядком подпортил. Я ведь даже и не знал, что причиню тебе столько боли…
— Не перегибай, — вмешалась Катя — с моей жизнью, как видишь все вполне в порядке. Да и ты вроде бы еще живой.
«Это ненадолго» — подумал я
— И все же…
— Ты все сказал?
Сказать мне больше было нечего.
— Тогда иди, — она передала мне цветы.
Я встал и подошел к могиле. На плите я, наконец, впервые за долгое время, увидел лицо матери. Лицо строгое, но глаза выдавали доброту. Как мне хотелось снова услышать её голос!
Ноги подкосились и я упал на колени. По щекам неуёмно текли слезы, во рту мешались сопли.
— Простите меня, — сказал я вполголоса — простите за все.
Катя подошла ко мне и обняла сзади.
— Прости меня — сказал я ей.
— Ладно
На небе стали собираться тучи. Где-то вдалеке в лесу каркали вороны. Я огляделся и увидел еще множество людей, бродящих вокруг могил, в поиске своих родных.
Когда мы ехали назад уже стемнело. Теперь мне было стыдно за эту сцену. И хотя, одна проблема разрешилась, я все же был в растерянности.
«И что теперь?» — подумал я — «Я извинился перед Катей, встретился с родителями, но что дальше?»
За этими мыслями я не заметил, как мы подъехали к подъезду катиного дома. Я вылез из машины и собирался попрощаться, но Катя остановила меня.
— Пошли, ужином накормлю
…
Лежа в кровати я разглядывал потолок и слушал мерное дыхание Кати. Я понял, что наконец снова чувствую то, что снилось мне недавно на лавке. То самое тепло, но все же откуда-то взялась горечь.
Я почувствовал, что Катя слегка дрожала. Я обнял её и прошептал:
— Не переживай, все будет хорошо.
Не спалось. Все-же, какое-то смутное гнетущее чувство не отпускало меня.
Захотелось курить и я вышел на балкон. Ночь была тихая, только ветер порой поднимался, но тут же успокаивался.
Внезапно я понял. Недостаточно! Мне стало недостаточно пяти лет.
Сигарета истлела, медленно-медленно выползало наружу Солнце. Должно быть, неподалеку отсюда маленькая мисс Муссолини будит свою бабушку.
