большие.
— Может быть. Там даже наши трамваи есть, кстати.
— Правда? И зачем им они?
— Тоже плавали на них, наверное.
— А перевёрнутые ракушки?
Уол задумался.
— Ну те над водой, а эти… Под, наверное. Не знаю.
— Наверное…
— Но те машины, что на китов похожи, мы у них позаимствовали, это факт. Уж не знаю, как они их использовали, но трамваи из них получились отличные.
Уон перевернулся на спину и посмотрел в чуть просветлевшее небо. Тихо не было: кидались друг на друга разгорячённые грозой волны, где-то рядом ещё шептал дождь, и после коротких вспышек молний порыкивал гром.
Оба, и Уон, и Уол, почувствовали, как мысль об экспедиции постепенно наполняет их и даёт осознать себя в полной мере: они идут в поход на сушу. Не просто пройтись по реке, а прямо в самое её сердце. В ту сторону, где пару лет назад в последний раз видели разумных обезьян. Они идут туда не одни: у них есть команда. Команда дружная, состоящая из старых друзей — китов поколения, выросшего на известиях о цивилизации разумных обезьян. Это были киты, в детстве которых снимались документальные фильмы про останки другой цивилизации. Это были киты, которых по школьной программе возили в музеи, где залы были посвящены только ей — вымершей, как тогда считалось, цивилизации другого разумного вида. И, в конце концов, это были киты, которые застали тот самый экстренный выпуск новостей и срочно включённый прямой эфир, который одновременно передавали по всем каналам, телевизорам и устройствам: тот самый эфир, на котором совершенно чётко были видны идущие вдоль береговой линии представители другой цивилизации. Миллиарды китов со всех океанов, затаив дыхание, смотрели на десяток разумных обезьян, а те, в свою очередь, с надеждой махали им в большие объективы камер. Потом один из китов попробовал установить контакт — и всё это в прямом эфире, — но обезьяны, видимо, испугавшись, убежали обратно в глубь суши. Однако этого было достаточно: миф о вымирании цивилизации был развеян. И началась работа.
— А вдруг мы опоздали? — робко спросил Уон, повернув голову к брату. — Вдруг те обезьяны, которых видели пару лет назад, были последними?
Уол ничего не ответил. Помолчали.
— Всё может быть, — сказал он наконец. — Именно за этим мы и идём: выяснить, что произошло. Кто они. Что они. И как мы можем помочь.
— Выяснить, — грустно вздохнул Уон, — или, наоборот, только потеряться в догадках.
— Но разве это не прекрасно? — спросил Уол. — Разгадывать неразгаданное? Отвечать на неотвеченное?
— Прекрасно, — согласился Уон, — но порой тайна так тяготит!
— В этом и прелесть тайны, — хмыкнул Уол. — Порой разгадка…
— Уол, — предупредил Уон, бросив строгий взгляд на брата. Уол хохотнул себе в усы.
— Да-да, я помню. Порой я забываю, что ты такой же взрослый, как и я. Прости?
— И философ из тебя тоже паршивый, — заключил Уон под смеющееся бульканье брата.
Две недели прошло, будто их и не было, и в то же время они протекли, словно тающий на солнце ледник, то есть очень медленно. Но время идёт, это никак не изменить и не переделать, минуты складываются в часы, часы в дни, а дни в недели, а потому и тот самый день, когда команда должна была отправиться в поход на сушу, не мог не настать.
— Волнуешься?
— Угу.
Уон шмыгнул носом. В ластах появилась какая-то странная необъяснимая слабость.
— Не волнуйся, я с тобой.
— Советчик из тебя тоже паршивый, Уол, — глубоко вздохнул Уон, но всё-таки почувствовал, как слабость в плавниках постепенно отступает. Он нервно оглянулся — родителей не было. — Может, они заблудились?
— Они вырастили нас с тобой, как думаешь, они смогут найти дорогу? — спокойно возразил Уол, но по глазам было видно, что он думает то же самое. «В таком большом автопарке — вполне возможно, что нет», — синхронно подумали братья, коротко переглянулись, но ничего не сказали.
— Мы в первый раз тоже не сразу нашлись… — промямлил Уон, снова оглядываясь по сторонам, и с надеждой посмотрел на большие вокзальные часы: минутная стрелка, казалось, всё ускорялась и ускорялась.
— Ничего, разберутся, — тихо сказал Уол, однако как-то не очень уверенно.
Прошедшие две недели братья буквально жили на биостанции, возвращаясь домой только на ночь, и то не всегда. Последнюю ночь, как и положено было всем участникам похода, они провели там же: специально, чтобы никто не опоздал.
— Что как, ребята? — добродушно улыбнувшись, спросил братьев подплывший к ним полноватый гренландский кит. — Забрать ваши чемоданы?
— Привет, Алу, — улыбнулся ему в ответ Уол. — Да, будь добр. Тебе помочь?
— Да ты что, — весело хмыкнул Алу. — Обижаешь. Сам справлюсь, уж поверь.
— Ты случайно не видел наших родителей? — скривился Уон. — А то мы уже все извелись…
— Ваши-то? — почесал голову Алу. — Не видел, но, я думаю, застряли у второго выхода. Путаница с пропусками. Идите, проверьте, а то времени уже мало осталось…
Повторять два раза не пришлось, и братьев как волной смыло.
У второго выхода действительно была очередь. Все толкались и что-то недовольно бубнили, отчего в зале стоял тихий монотонный гул.
— Ну… — расстроенно протянул Уон. — Мы так их никогда не найдём.
— Как рыбы в стае, — мрачно заключил Уол и попробовал подняться чуть выше, но толку это не дало: безликая толпа осталась безликой толпой.
— Уон! Уол! — услышали они знакомые голоса. Родители стояли практически в начале очереди и старательно пытались продвинуться дальше, но у них это плохо получалось.
— Вечно эта путаница с пропусками! — выразил своё недовольство Уол, когда подплыл ближе. — Сколько в походы хожу, а каждый раз одно и то же!
— Бывает, что поделать, — флегматично заметил папа. Мама медленно зевнула и прикрыла глаза.
— Отправляетесь в поход в такую рань… — протянула она, крепко зажмурившись. — Ну ничего, по дороге доспите.
— Да уж обязательно, — хмыкнул Уон и скосился на брата. Тот мастерски сделал вид, что не заметил этого.
— Ну что мы вам можем пожелать? — опустив взгляд на хвост и похлопав себя плавниками по животу, начал папа. — Удачи, пожалуй, да и только: всё остальное вы и сами знаете, да и мы уже желали…
— Только осторожнее, китики мои, — вставила мама. — Лишний раз, куда не надо, не суйтесь…
— Да, мама, — синхронно с глубоким вздохом сказали братья. Каждый раз одно и то же.
— Чтоб всё у вас получилось, — продолжил папа. — Подумать только, поход на сушу! Когда я был таким, как вы, мы даже подумать не могли, что когда-нибудь…
— Только осторожнее, косатики мои, — опять вставила мама. — Напрасно опасностям
