своей разрушительности.
– Нам нужно уходить. – Лицо мистера Стокса блестело от пота, а глаза метались по все разгоравшемуся пожару. – У них нет лишней воды. Мы ничем не можем тут помочь.
Она взяла Полосатика с собой, так как оставить его было негде, и временно укрыла его в соборе Святого Павла, который, к счастью, до сих пор избегал огня. Одна из прихожанок, которая искала там убежища, предложила присмотреть за котом для Грейс, заключив маленькое испуганное животное в свои объятия.
После этого Грейс и мистер Стокс вернулись на пылающие улицы. Самолеты все еще летали над головами, дымовая завеса скрывала их от глаз людей, но были слышны их гудящие двигатели, непрекращающееся падение бомб и сводящие с ума хлопки зажигательных снарядов.
Перед одним из горящих зданий стоял пожарный, шланг в его руке был пустым.
– Они разбомбили водопроводную сеть, – сказал он, когда они подошли помочь.
– А как насчет подачи воды из Темзы? – спросил мистер Стокс.
Система подачи воды из реки считалась дополнительной мерой безопасности на случай, если взрывы повредят водопровод, питавший гидранты. Предусматривалось, что тогда Темзу можно использовать в качестве источника воды.
Мужчина продолжал беспомощно наблюдать, как огонь пожирает здание.
– Уровень воды слишком низкий.
Кожу Грейс покалывало от сильного жара.
– Вы имеете в виду..?
– Воды нет из-за отлива. У нас нет другого выбора, кроме как позволить этим пожарам погаснуть самим, – заключил мужчина и опустил голову в знак поражения.
И они гасли сами. Грейс и мистер Стокс продолжали пытаться помочь всем людям, которые могли выжить, а пожарным оставалось только стоять и наблюдать, как огонь уничтожает здание за зданием с ненасытной жадностью, перепрыгивая с одного на другое, как уже случилось почти триста лет назад во время Великого лондонского пожара. Тогда адское пламя превратило центр Лондона в угли и пепел. Похоже, теперь это повторялось.
Грейс содрогнулась, вспомнив сцены уничтожения Лондона пожаром, о которых она читала в «Старом соборе Святого Павла» Уильяма Харрисона Эйнсворта. Сейчас ситуация повторялась. За исключением того, что она, в отличие от главной героини романа, не могла остановить этот ад.
Грейс и мистер Стокс продолжали спасать, кого могли, а самая длинная ночь в ее жизни никак не заканчивалась. Все это время она черпала силы из потока нескончаемой энергии, хотя раньше даже не предполагала, что в таком измотанном состоянии она вообще может быть на что-то способна.
Казалось, прошла целая жизнь, прежде чем наступило утро и положило конец многочасовым бомбардировкам и бесконечному сбрасыванию зажигательных бомб. Дым, словно толстое одеяло, по-прежнему окутывал разрушенные здания, которые потрескивали от все еще не потухшего огня.
Измученная и опустошенная таким количеством разрушений, Грейс направилась к собору Святого Павла в надежде забрать Полосатика. Ужас охватил ее ледяной хваткой, когда она шагала к собору сквозь дым, слишком густой, чтобы разглядеть, стоит ли еще старая церковь. Она затаила дыхание, надеясь, что собор не стал жертвой воздушного налета, как вся остальная часть Патерностер-сквер.
Внезапный порыв холодного ветра охладил ее, вызвав дрожь, показавшуюся неприятной и неожиданной после жара тлеющей кирпичной кладки и неистового огня. Струи дыма взметнулись вверх и рассеялись, явив взору кусок неба и чудесным образом неповрежденный купол собора Святого Павла.
Во время первого Великого лондонского пожара собор продолжал стоять в течение трех дней, прежде чем окончательно рухнул. Его восстановили, и он простоял до настоящего времени. Но он представлял собой не просто здание. Он был символом, местом поклонения и помощи заблудшим душам.
Он олицетворял собой добро, которое по-прежнему царило посреди этого ада. Собор служил образцом британского духа, показывавшим, что даже перед лицом беспощадного уничтожения и огромных потерь они все равно продолжали стоять.
– Лондон выстоит, – сказал мистер Стокс хриплым голосом. Божественное зрелище явно вызвало в нем прилив патриотизма, когда он повторил лозунг, который правительство выдвинуло с самого начала Блица.
Ещё большим чудом было то, что Полосатик, завернутый в тонкое одеяло, спокойно спал в конце скамьи. Грейс подняла бледно-голубой сверток своими почерневшими от сажи руками, и Полосатик проснулся, моргнув желтыми глазами.
Не успела она поднести к себе маленького кота, как тот прижался к ней, вцепившись в ее одежду своими коготками. С котом в руках Грейс позволила мистеру Стоксу проводить ее обратно домой на Бриттон-стрит. Она слишком устала, чтобы возразить, что ему, как и ей, тоже нужно вернуться домой и лечь спать. Несмотря на их усталость и словно сговорившись, они выбрали более длинный путь, пройдя перед фасадом «Книг на Примроуз-Хилл», – магазин все так же был в целости и сохранности.
Грейс испытала радость, что магазин остался невредимым, особенно когда так много людей пережили огромную потерю.
Мистер Эванс, без сомнения, вернулся в свою квартиру над магазином после того, как рано утром прозвучал сигнал отбоя воздушной тревоги.
Не всем домам и людям так повезло. В их секторе в Ислингтоне «зажигалки» повредили крыши многих домов, а несколько зданий оказались вообще стертыми с лица земли. Однако эти разрушения были далеко не такими чудовищными, как на Патерностер-Роу.
Теперь, вдали от того пылающего ада, воздух стал холоднее, и дрожь пробежала по спине Грейс.
Мистер Стокс просто кивнул ей, когда они подошли к ее дому, затем повернулся и медленно побрел в направлении своего собственного дома на Клеркенуэлл-стрит. Миссис Уэзерфорд распахнула дверь прежде, чем Грейс успела подняться по лестнице.
– Грейс. – Миссис Уэзерфорд приложила руку к шее, как будто ей было трудно дышать. – Слава богу, ты в безопасности, моя девочка. Входи, входи.
Находясь на грани полного изнеможения, Грейс с трудом поднялась по оставшимся ступенькам, прежде чем войти в дом. Горло саднило от горячего воздуха, которым она дышала на протяжении многих часов, а легкие, казалось, были забиты сажей.
– Я слышала, это было ужасно. – Миссис Уэзерфорд закрыла дверь и беспокойно запорхала вокруг Грейс. – Это так? Нет, не отвечай. Я вижу по тебе, что так оно и было. Моя бедная голубонька. Слава Богу, ты в безопасности, ты дома. Хочешь чая? Перекусить? Что тебе принести? – Она замерла, перестав беспокойно суетиться, и посмотрела на сверток в руках Грейс.
На улице было настолько холодно, что густой туман казался пронизанным осколками льда. Как только они покинули адский огонь в центре Лондона, Грейс накрыла Полосатика одеялом, чтобы он не замерз. Зайдя домой, она откинула тонкий слой ткани, открыв заспанного кота, который пережил такую же ужасную ночь, как и все они.
Миссис Уэзерфорд приложила пальцы к губам.
– Это не… это..?
– Полосатик, – прохрипела Грейс сквозь пересохшее горло.
