хочу знать, что случилось с моим отцом.
— Это долгая и грустная история, Лив. И она останется между нами, потому что я не собираюсь разговаривать с полицией.
— Я для этого и пришла.
Юха кивнул и набрал в грудь воздуха.
— Все началось с письма, я тебе говорил уже. Прочитав его, я испытал шок. После всех этих лет меня вышвырнут из моего леса, из леса, где живет дух моего брата. Я не мог этого пережить. Как же так, ведь Видар поклялся, что позволит мне остаться, если я буду держаться от тебя подальше. Он обещал. Но когда я пришел к нему, он расхохотался мне в лицо и сказал, что клятвы ничего не стоят, что он сам решит, что ему делать с его имуществом.
Он снова зашелся кашлем. Лив стояла у двери и смотрела, как сотрясается худое тело. С каждой минутой ей становилось все страшней.
— Это ты убил его?
— Если бы у меня хватило мужества, я бы убил его много лет назад, но я слишком слаб для этого. На моей совести уже есть одна жизнь, вторую я бы не вынес.
— Но кто тогда?
Он сплюнул мокроту прямо в бороду. Приподнял край одеяла, вытер лицо и зажмурил глаза.
— Есть два брата, — произнес после паузы. — Один полный придурок, а второй — черти бывают лучше. Они приносили мне кофе и травку, чтобы не нужно было ездить в поселок. Парни молодые, энергичные, жадные до денег, в отличие от меня… В общем, я решил натравить их на Видара, когда получил письмо. Попытался так ему отомстить.
Лив вздрогнула.
— Ты попросил их убить его?
Юха затянулся косяком и выставил вперед руку, словно защищался.
— Нет, черт возьми. Про убийство и речи не шло. Они должны были только забрать деньги, которые Видар у меня украл. Деньги, которые пылились в вашей развалюхе. Деньги, которые Видар обманом выманил у таких, как я. Много лет Видар кормился на чужом горе. И я решил, что пришла пора ответить.
Лив схватилась за дверной косяк, ей стало жарко.
— Но мне стоило знать, — продолжил Юха, — что этой парочке нельзя доверять. Придурок случайно нажал на курок и убил Видара. А теперь вот они решили убить меня, потому что я слишком много знаю. Но меня так просто не возьмешь.
— Как зовут братьев? — напряглась Лив.
Юха долго молчал, глаза превратились в узкие щелки.
— Братья Лилья, — наконец сказал он. — Лиам и Габриэль. Они живут в Кальбуде. Отец умер от рака, а мать превратила дом в псарню. Хиппует бабенка, тоже выжила из ума.
— Лиам? Ты сказал Лиам?
— А что? Ты его знаешь?
Лив сглотнула. Мысли метались в голове. Лиам… Лиам с заправки. Парень, мечтающий о доме. Он всегда боялся поднять на нее глаза.
Резким движением она вытащила пачку денег из кармана и протянула Юхе, но тот только покачал головой.
— Мне не нужны твои деньги. Я только хочу, чтобы ты восстановила справедливость. Только это.
Лив задумалась. Деньги жгли руку.
Она быстро положила деньги на стол и вышла из избы.
Гравийная дорога вилась через лес, дождь заливал окна. В голове Лив звучал надрывный голос Видара. Отец угрожал и предостерегал. Его ехидная улыбка светилась в лобовом стекле, и Лив включила дворники, чтобы прогнать ее. Отец ничего не говорил о продаже Северного леса, а про Юху тем более. А Юха… Юха не лжец. Если он сказал, что Лиам с братом заявились в Одесмарк, чтобы ограбить их, то это правда. Она и сама чувствовала, что с этим Лиамом что-то не так. При их первой встрече на заправке парень вел себя очень странно. Весь напрягся при ее приближении, на лице появилась тревога. Он словно готовился к битве. И конечно же на заправку он устроился не случайно — хотел быть ближе к ней. Все это было частью чего-то большего, чего она не понимала, но против чего всегда предостерегал Видар.
Собак она заслышала раньше, чем показался дом. Он стоял на отшибе и был в удручающем состоянии. Остановив машину, Лив обнаружила, что пальцы намертво вцепились в руль. Запах Юхи крепко засел в носу. Взглянув на себя в зеркало, она увидела, что лицо перемазано кровью, и одежда не лучше. Послюнявив пальцы, принялась оттирать лицо. Глаза были огромными от страха. Лив пыталась не думать, а следовать инстинкту. Внутренний голос подсказывал, что стоит позвонить Хассану и сообщить, что она намерена сделать. Но он бы ее отговорил, можно не сомневаться.
В окне показалась женщина с диким взглядом и растрепанными волосами. Лив вышла из машины с бешено бьющимся сердцем. Под нарастающий лай собак прошла к двери и постучала.
Открыла та самая женщина. На ней было длинное платье, подметавшее пол. На ключице татуировка в виде глаза, три глаза уставились на Лив.
— Чем могу вам помочь?
Женщина была ненамного старше Лив, но тяжелая жизнь оставила на ней свой след. Она выглядела почти старухой.
Лив назвала себя.
— Я бы хотела поговорить с вашими сыновьями.
— Вы из полиции?
— Нет. Я работаю на заправке вместе с Лиамом.
— Он сотворил какую-нибудь глупость?
— Я только хочу с ним поговорить.
У женщины на шее были бусы из блестящих камней, которые она то и дело наматывала на руку. Она показала на строение во дворе.
— Лиам в гараже.
Лив повернулась и увидела окно, в котором горел свет.
— Спасибо, — поблагодарила она, но женщина уже закрыла дверь.
Собаки лаяли все громче. Хищные глаза жадно следили за ней из-за решетки. Ощущение было такое, словно идешь по тюремному коридору.
Перед гаражом она остановилась. На двери была вывеска — «Не пускать». Внутри раздавались голоса. Услышав детский смех, Лив убрала руку с ножа. Вывеска затряслась на крючке, когда она постучала в дверь. Ей открыла маленькая девочка с густой косой через плечо и любопытными глазами.
— Ты кто?
Растерявшись, Лив обхватила себя руками, чтобы закрыть пятна крови, и пробормотала:
— Твой папа дома?
Спустился Лиам, его лицо было белым. В темной толстовке с капюшоном он выглядел моложе, чем в рабочей одежде. Скорее старший брат этой девочки, а не отец.
— Ты?
Лив посмотрела на малышку, и ей вспомнился визит полицейских к ним домой, как Видар сжимал ее руку под столом. У нее тогда было чувство, что весь ее маленький мирок рушится.
— Меня прислал Юха Бьёрке. Мне нужно поговорить с тобой…
По нему видно было, что он все понял. Адамово яблоко дернулось. Он сглотнул, поднял девочку на руки, и та уткнулась
