слова, просто раздваивало мне сердце тупой пилой. Я дышала из последних сил.
— Потом я зашел в зал, где оставался парашют Матвеенко. У меня с собой был нож. Здоровенный такой кинжал… Сходил за ним в машину. Никого больше не было в той комнате, все как специально. Я увидел уложенный парашют, и что-то во мне рвануло как петарда! Я выхватил нож и со всей силы вонзил его в этот рюкзак. Как в его тело, понимаешь? Я видел, как убиваю его… Потом ударил еще раз и еще, чтобы уже в небе он услышал пронзительный свист, которым смерть окликает его. Обделался бы от страха еще в воздухе, сто процентов! И предстал бы лепешкой из крови, говна и обломков костей… Разве он этого не заслужил?!
Я закрыла глаза. Все было сказано.
А я любила его по-прежнему…
— Не помню, куда я дел нож, но когда вышел из клуба, в моей руке его уже не было. Я стоял как идиот и смотрел на свою пустую ладонь… И мне казалось, что линия жизни на ней укорачивается. Исчезает совсем. А все потому, что я забрал чужую жизнь…
— Он разбился? — Моих сил хватило только на шепот.
Ответа не было целую вечность… Или пару секунд?
— Нет. Я бросился назад и столкнулся с Матвеенко, когда он уже собирался взять парашют. Может, он и сам заметил бы отверстия от ножа, он же опытный инструктор. Но я схватил его первым и сунул палец в дыру. Мы оба прямо окаменели, глядя друг на друга. Потом я швырнул рюкзак ему под ноги и уехал. Вот и все.
«Господи! — взвыла я про себя. — Спасибо, Господи!»
Макса я обняла молча, а он громко сглотнул:
— Это слишком для тебя?
— Да, — отозвалась я.
Он судорожно вздохнул, а я добавила:
— Да, я выйду за тебя, Макс. И буду с тобой в горе и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и здравии… Клянусь любить, заботиться и повиноваться, пока смерть не разлучит нас. Хоть ты и не веришь в клятвы…
Мне почудилось или он всхлипнул?
Лица Макса я не видела, он крепко прижал меня к себе. И в этот момент я ощутила слияние большее, чем возможно, будь мы обнажены… Ведь мы открылись и проникли друг в друга душами, всем, что было в нас, черным и белым, смешались и стали единым целым. Не знаю почему, но я точно знала: так будет всегда. В горе и в радости…
— Я знаю, куда мы с тобой должны заглянуть, — осенило Макса, когда мы оба обрели способность соображать. — Здесь есть лавочка с новогодними игрушками. У меня дома нет ни одной. Мне никогда не хотелось ставить у себя елку…
— А теперь хочется?
Он кивнул и улыбнулся, такой милый, такой чудесный… Его признание было сродни моей клятве, и мы оба понимали это.
Когда мы направились к лавочке, которую без Макса я ни за что не обнаружила бы в крошечном подвальчике, мне захотелось выяснить — так, на всякий случай:
— А отец не отберет у тебя квартиру?
Это его развеселило:
— Ну, во-первых, она записана на мое имя! А во-вторых, мой отец… хороший человек. Хоть я и ненавидел его все эти годы. А он любит меня. С этим не поспоришь… Так что, хоть я, конечно, и разочарую его, на улицу он меня не выкинет.
— Значит, у нас будет елка! — заключила я.
Он улыбнулся, но так напряженно, что посторонняя мысль, не дававшая ему покоя, проступила в робком взгляде. Неужели это тот же человек, что чуть не решился на убийство?!
Я улыбнулась в ответ:
— Что? Ты хочешь еще что-то мне рассказать?
Опустив глаза, Макс забормотал, глотая слова:
— Знаешь, есть один мальчишка… Ты не подумай! Он мне… Ну, не сын… Ничего такого. Но он живет в детдоме, а там, сама понимаешь, несладко.
— Ты хочешь…
Он вскинул руки:
— Просто взять его на пару дней! Устроить пацану новогодний праздник. Мы же это можем?
Я знала, о ком он говорит и насколько этот Сашка Котиков похож на него. Не сын? Значит, их сходство — очередное чудо природы? Ну, нам не привыкать, если на то пошло…
— Конечно, мы заберем его. — Я взяла Макса под руку и ощутила, как он обмяк от моих слов. — Ты ведь все равно будешь думать о нем, и это не даст тебе покоя.
Виновато поджал губы:
— Не даст. Но ты не обязана…
— Это точно. Но когда судьба осыпает тебя милостями, грех отказываться.
— Милостями? — озадаченно повторил Макс. — Ты так это воспринимаешь?
Надеюсь, он не догадался, как душит меня страх: вдруг тот убитый мною ребенок был единственным и больше забеременеть не удастся? Я не собираюсь делиться с ним этими опасениями, ведь мне уже известно, что самое невозможное порой становится реальностью…
В лавочке царила сказочная атмосфера, вокруг все мерцало, серебрилось, струилось, и мне даже послышалась музыка из «Щелкунчика». Гигантские и крошечные шары всех расцветок, с рисунками и без, подмигивали со всех сторон. На часиках время замерло около полуночи, и мне увиделось, как в эту минуту Макс протянет мне бокал с шампанским и я впервые выпью его с наслаждением. Вообще-то оно мне не по вкусу… Даже маленькая гитара попалась мне на глаза, и я решила купить ее для Женьки. Только когда смогу вручить подарок?
Но из всего этого великолепия я первым выбрала и прижала к сердцу толстенького слоненка в красной юбочке. Видимо, по задумке стеклодува, это девочка. У нее маленькие добрые Женькины глаза и здоровенный хобот. И она так знакомо улыбается мне…
Макс бросил на нее взгляд, и брови его приподнялись от удивления:
— Слониха?
«Признается?» — замерла я.
Но он лишь усмехнулся:
— Вроде такого зверя нет в гороскопах…
— Потому что она не штампуется, — заявила я. — Существует в единственном экземпляре.
Не знаю, о чем думал Макс в эту минуту, пока не отводил от меня внимательного, проникающего в самую душу взгляда, но произнес он то, чего я никак не ожидала:
— Пускай станет нашим ангелом-хранителем. Они же не обязательно являются людям с крыльями!
— Уже стала, — отозвалась я и положила игрушку в корзинку.
Лето 2023 г.
«Фантастические твари» (англ. Fantastic Beasts) — серия фильмов, основанных на одноименной книге Джоан Роулинг.
Ферна́ндо Сор — испанский классический гитарист-виртуоз и композитор, один из самых значительных классических гитаристов XIX века.
Фердина́ндо Кару́лли
