высокую ноту.
В этот момент странное существо выскочило из травы и перебежало мусорную полянку. Это была довольно большая собака. Очень большая собака, величиной с телёнка.
Нет, даже телёнок.
«Дачникам же, кажется, запрещено держать скот, – вспомнил я. – Или теперь всё можно?»
Очень странный телёнок… Но видение пропало, и больше я уже не слышал ни свиста, ни шума, и всякое движение прекратилось.
Я вернулся к работе, а потом вдруг заснул, будто компенсируя напряжение этих дней. Проснулся я посреди ночи, от яркого лунного света. За забором было опять шумно.
Поднявшись на свой наблюдательный балкон, я аккуратно посмотрел вниз. Подо мной на лужайке раскачивались несколько человек. Они были похожи на пьяных, вышедших из пивной, но не в силах расстаться, стоящих на мостовой. Что-то в них ощущалось необычное, и, присмотревшись, я понял, что у них были пёсьи головы. Ну, то есть какие-то маски с собачьими головами.
«Значит, сосед пьёт не так уж одиноко», – решил я и отправился спать дальше.
Сон мой совместил увиденное с текстом моего бюрократического сочинения.
Однако никакой казёнщины в этом сне не было. Передо мной возник Евсюков и, подняв назидательно палец, сказал:
– Как давно известно, Геракл, охотясь за златорогой ланью, добрался до страны гипербореев, где обитали люди с пёсьими головами. Диодор Сицилийский сообщал, что с амазонками воевал некий волчий народ. Плиний же пишет, что собаколюди носили в качестве одежды шкуры, общались лаем и жили в горах Индии.
Лучше звать этих людей кинокефалами, а не псоглавцами, и запись о них есть в заявке Александра Македонского на финансирование военного похода в Индию. Однако заявка эта должна быть отклонена, так как не представлен полный список работ соискателей, относящихся к теме. А также отсутствует подробное изложе…
Но тут за спиной соседа появились какие-то коровы, быки, в общем, целое стадо, которое принялось визжать совершенно не по-коровьи.
Я открыл глаза, и оказалось, что уже утро. Где-то рядом работала бензопила, голова у меня трещала, как после пьянки, что было совсем обидно. Сосед, значит, пьёт, а страдаю я.
Надо было вновь осмотреть сопредельные территории, что я и сделал, захватив наверх кофейник.
Хорошо, что я сразу поставил его на балконный столик, потому что наверняка выронил бы или облился. По соседскому участку скакали зайцы. Нет, я слышал, что зайцы тут бывают и визиты их неприятны. Ушастые гости объедают яблони и вишни, да так, что гибнут не только саженцы, но и укоренившиеся деревья.
Но я видел каких-то неправильных зайцев. Более того, они прыгали в разные стороны так, что рябило в глазах. Их не пугали ни борщевик, ни ржавые арматурные пруты. Главное было в том, что зайцы имели ярко-синий цвет.
Я отступил назад, опрокинул плетёный стул и прикрыл глаза.
Всё это выглядело очень нехорошо и напоминало отравление. И добро, если отравление. Отравление можно вылечить, даже если ты случайно наелся спорыньи, а вот прочные и продолжительные видения переменят мою жизнь навсегда.
Снова подойдя к балконным перилам, я увидел, что зайцев внизу больше нет.
Зато у ржавых бочек сидела гигантская рыжая лиса.
Я малодушно решил, что если лиса нормального цвета, то я встал на путь исправления.
Поэтому я сел и принялся за кофе. Признаться, руки у меня несколько дрожали. Когда я снова проверил обстановку, то на чужом участке было пусто, только ветер качал борщевик. Не было слышно и храпа.
В обед сосед захрапел снова.
Сучья за забором трещали, будто там паслась лошадь. Так и вышло, но лошадь была странная, похожая на кентавра. Нет, не кентавра, конечно, но какое-то былинное животное. Я вспомнил, что антилопу гну иногда считали прообразом китовраса. Гну имеет странную морду, оснащённую бородкой, и вообще выглядела она слишком необычно в глазах древних путешественников.
Я позвонил Евсюкову, но у него, как на грех, было занято.
Тогда я оделся и осторожно вышел из дома. Соседская калитка открылась сразу, там не было даже задвижки. Отсюда храп соседа был слышен гораздо сильнее.
Телёнок, которого я видел раньше, стоял у забора. Голова его была опущена, и он объедал белую смородину.
Я осмотрелся. Вроде ничего необычного не было вокруг, но когда я поднял глаза кверху, то обнаружил, что на крыше дома сидит огромная синяя птица.
Это была даже не птица, а целый птеродактиль.
Такая клюнет – костей не соберёшь.
В этот момент кто-то действительно меня клюнул, причём очень больно.
У моих ног стояла какая-то курица. Впрочем, нет – это был настоящий петух, только очень странный. Присмотревшись, я понял, что петух этот был ощипан, будто уже приготовлен к супу.
При этом определённо он был жив, о чём и сообщил, ещё раз пребольно клюнув меня в ногу.
За домом пробежал кто-то, пока невидимый.
Что-то ухнуло и упало в дальнем углу. Так падает только живое существо, потому что упавшее принялось ворочаться и отряхиваться.
В этот момент я чуть не умер от ужаса, потому что меня взяли в захват со спины и, придушив, потащили куда-то.
Опомнился я только за калиткой. Рядом стоял Евсюков.
– Я тебе что говорил, дубина? А?
Я молчал, отдуваясь.
– Я тебе говорил: не ходи сюда, когда у него запой. И вообще не ходи. Даром, что ли, он никого в дом не пускает. Меня просили тебя предупредить, а я, старый дурак, решил, что ты с первого раза поймёшь. И баба твоя наверняка советовала.
Мы пошли ко мне. Всю дорогу я молчал, будто примериваясь, можно ли мне что-то спрашивать.
Наконец мы сели за стол, и Евсюков полез в хозяйский холодильник. Откуда-то он знал, что где лежит. Как-то неприлично подробно он был осведомлён о жизни чужого холодильника. Евсюков выудил оттуда несколько бутылок, посмотрел на них, будто контролёр на зайцев, выбрал водку и налил себе и мне по половине стакана.
Я выпил водку, как воду, и стал ждать объяснений.
– Объяснений тебе? Не будет тебе объяснений. Сам должен понимать, не маленький. Дачная земля – место святое. Дачный покой неприкосновенен. А ты полез в чужой мир, к тому же нечеловеческий.
– Животный?
– Нечеловеческий, дубина. Хорошо я тебя оттуда вытащил. Ты заметил, как он храпит?
Я покивал головой, как тут не заметить.
– Будить его нельзя. Лучше Герцена будить. Впрочем, и Герцена не стоит – вона что из этого вышло. Ты понял, что всё необычное случается в тот момент, когда он храпит?
И точно, так всё и было – всё это зверьё появлялось одновременно с этим ужасным звуком.
Тут до меня начало доходить, что и зайцы-попрыгайцы, и
