Дорогой враг - Кристен Каллихан

Даже не знаю, что чувствовать. Я рада, что они не встречаются. Если Мейкон и Сэм снова сойдутся, то он неизбежно вернется в мою жизнь. Но он присутствует в ее жизни, ведь так? Они работают вместе уже месяц. А Сэм ни слова мне об этом не сказала. Виски пронзила тупая боль.

— Я отсутствовал неделю, — продолжает он. — Вчера вернулся домой и обнаружил, что Сэм исчезла, а вместе с ней и пара вещей, включая часы.

— Что она делала в твоем доме? — я вздрагиваю от вопроса. Я не хочу знать. Не хочу.

Хотя кого я обманываю.

— Быть моим помощником — значит работать двадцать четыре на семь, — произносит Мейкон так, будто это что-то очевидное. — У меня есть гостевой домик. Сэм остановилась в нем.

Я не упускаю в его тоне намека на то, что он считает странным, что я не заметила, что Сэм жила в другом городе несколько недель. Но я заметила, однако привыкла к тому, что она то приходит, то уходит. Мой дом для нее скорее лагерь, чем что-то большее.

— Может, в твой дом вломились, — слабо предполагаю я.

— Чушь собачья. Эта чертовка попросила показать ей часы, дабы вспомнить «былые времена», а я оказался настолько глуп, что показал ей их.

Закрыв глаза, провожу рукой по лицу.

— Ну… — Черт.

Мне нечего ответить.

Его голос становится усталым и смирившимся.

— Просто скажи мне, где она, и я оставлю тебя наедине с выпечкой.

— Я не знаю, где она. Но я найду ее. Поговорю с ней.

— Не подойдет. Я мог бы смириться с другими вещами, но эти часы многое значат для меня. На этот раз она зашла слишком далеко. Я звоню в полицию.

— Пожалуйста, не надо. — Слова вырываются из меня, обжигая язык. Меня бесит, что я сказала это. Но уже не могу забрать их обратно. — Я верну твои часы.

Я не дам Сэм сесть в тюрьму. Как бы то ни было, она моя сестра. И это просто убьет маму. Образно, конечно, однако я ужасно боюсь, что это выражение может стать буквальным. В прошлом году мы потеряли отца, и здоровье мамы по меньшей мере пошатнулось. Однажды я обернулась, чтобы посмотреть на нее, и была ошеломлена тем, насколько она постарела, словно папа забрал с собой искру ее жизни. Мы с Сэм единственные, кто у нее остался. К несчастью, мама всегда чрезмерно опекала Сэм.

— У тебя есть двадцать четыре часа, а затем я звоню в полицию, — произносит Мейкон грубым, явно нетерпеливым голосом.

— Двадцать четыре? Ты издеваешься?

— А похоже, что я веселюсь? — парирует он.

— Ну, я должна была спросить, что за нелепые временные рамки ты предлагаешь.

Хоть я и не слышу, как он стискивает зубы, но представляю это.

— Это не предложение, — выдавливает он. — Это крайний срок.

— Это Лос-Анджелес, Мейкон. Уйдет как минимум двадцать минут, чтобы проехать десять километров в любом направлении. В удачный день, — прошипела я. — Не говоря уже о том, что если Сэм прячется, то ее может и не быть в городе. Она могла сбежать в Вегас, отправиться в Сан-Франциско или даже в Кабо.

Это любимые места Сэм для побега. Хотя я не понимаю, как она можете себе это позволить. Черт, а может, она все это время была профессиональной воровкой.

— Суть в том, — говорю я жестко, — что если ты и вправду хочешь найти ее, то должен дать мне больше времени, нежели чем двадцать четыре часа. Я не женская версия Джека Бауэра [4], черт возьми.

В трубке раздается сдавленный звук, похожий на затянувшийся смех.

— Стоило бы приложить немалых усилий, чтобы представить, как ты снуешь по городу с часами обратного отсчета, висящими над головой.

Красная дымка затемняет зрение. Клянусь, стой Мейкон сейчас передо мной, в его лицо полетела бы миска с мукой.

— А ты все тот же придурок, как погляжу.

— А ты все так же пытаешься задеть меня, как погляжу.

— Ты всегда быстро соображал, Мейкон. — Черт, мне следует перестать подкалывать его. — Дай мне неделю.

— Два дня.

Я фыркаю.

— Пять.

— Три, — возражает он. — Это максимум, что я могу тебе дать, Картофелька.

От этого прозвища у меня сводит зубы. Учитывая задачу, это не так уж много времени. Но, черт побери, я не виню его за злость и желание покончить с этим.

— Твоя взяла.

— Три дня, — повторяет Мейкон. Я уже почти расслабилась, когда он продолжил: — Я жду вас с Сэм у меня дома с часами в руках.

— Что? — практически шиплю я. — Почему я? Мне незачем приходить. Я не…

— Ты придешь. Я не верю, что Сэм появится здесь без тебя.

— Она придет. — Если мне придется пригрозить смертью и расчленением. — Мне не хочется быть частью вашего воссоединения. — Я ни за что не встречусь лицом к лицу с Мейконом. Я не могу.

— Тогда не стоило совать свой нос в это.

Козел.

Тон Мейкона звучит жестко и холодно.

— Таковы условия. Либо соглашайся, либо не ввязывайся.

Мне следует поверить в серьезность его слов. Мейкон, которого я знала, никогда не говорил того, чего не имел в виду. Я бы восхитилась этим качеством, не веди он себя как придурок по отношению ко мне каждый раз, когда мы оказывались в окружении друг друга. От мысли о встрече с Мейконом, с его холодным, самодовольным взглядом все внутри меня болезненно скручивается.

Хоть раз в жизни мне хотелось поставить этого мужчину на колени и увидеть, как он в отчаянии вздыхает по мне, как многие женщины по нему. Мало шансов, что он будет выглядеть так же, как я сейчас: покрытый мукой, липкий от пота, а волосы отчаянно нуждаются в стрижке.

— Делайла? Мы договорились?

Я ненавижу, как он произносит мое имя: отрывисто и властно, будто он мой начальник. Сжимаю телефон до боли в руке. Я представляю, как бросаю эту штуку в его тупую голову. Господи, дай мне сил не сделать это.

— Увидимся через три дня.

Похоже, Мейкон слишком доволен.

— Я пришлю тебе адрес. С нетерпением жду встречи, Картофелька.

А я с нетерпением жду возможности задушить свою сестру.

Но для начала я должна найти ее.

Мейкон

У меня дрожит рука, когда я кладу трубку. Последние две недели я испытывал постоянную боль, так что мог бы