и не столько ради денег, сколько для поддержания самооценки.
Пока Эмми произносила эту фразу, в голове у нее столкнулись две вроде бы не связанные друг с другом мысли, породив россыпь искр: «Может, стоит подумать, как применить свои маркетинговые способности и сделать что-то по-настоящему хорошее?» и «Айоне очень нужна работа».
— Санджей, — начала она, надеясь, что рассказ о возникшем плане не подрубит его на корню. — Кажется, у меня появилась идея.
— Привет, Эмми! Привет, Санджей! — произнес Дэвид, вошедший на платформе Уимблдон.
Эмми собралась уже ответить на приветствие, как вдруг ее мобильник подал характерный сигнал. На Facebook пришло сообщение. У Эмми закружилась голова, а перед глазами все поплыло. Положив телефон экраном вниз, она обхватила голову, словно бы, отказавшись читать сообщение, могла заставить его исчезнуть.
— Эмми, в чем дело? — насторожился Санджей.
— Это Тоби, — не разжимая пальцев, ответила она. — Не перестает забрасывать меня сообщениями. Я заблокировала его номер, но он находит способы добраться до меня. Я уже начинаю всерьез бояться.
— Эмми, а что случилось с вашим молодым человеком? — спросил Дэвид. — Помнится, у вас с ним все было так замечательно. — В его словах звучала поистине отцовская забота, которую Эмми всегда безуспешно ждала от родного отца.
— Дэвид, я ушла от него. Поняла, что ошибочно принимала за любовь его стремление полностью контролировать мою жизнь. Не беспокойтесь, рано или поздно Тоби оставит свои притязания, — сказала Эмми, надеясь, что Дэвид поверит ее словам больше, чем она сама.
Все трое молчали. Тишину за столиком нарушил звонок мобильного Эмми. На экране высветился незнакомый номер.
— Опять он, — пробормотала девушка, чувствуя подступающую к горлу тошноту.
Должно быть, чтобы обойти ее блокировку, Тоби накупил целую кучу левых сим-карт. Эмми попыталась сделать глубокий вдох и не смогла. Воздух застрял в горле, словно Тоби находился у нее за спиной и душил ее.
— Санджей… я… не могу… дышать.
Она выплевывала слова, одновременно глотая воздух ртом. Потом схватила Санджея за руку, чтобы успокоиться и остановить кружащееся пространство вагона.
— Ничего страшного. У вас паническая атака, — пояснил Санджей. — Организм реагирует в режиме «беги или сражайся». Это естественный способ уберечь вашу психику. Знаете, что я делаю, когда у меня случается паническая атака? Я стараюсь вдохнуть как можно глубже, а затем начинаю мысленно повторять Периодическую систему химических элементов в порядке возрастания их атомной массы: водород, гелий, литий. Возможно, это звучит глупо, но мне очень помогает.
— Бериллий, бор, углерод, азот, — прошептала Эмми, открыв глаза и сосредоточившись на лице Санджея.
— Боже мой. Я еще не встречал человека, помнящего это. Зубрилы-медики не в счет.
Санджей смотрел на девушку с таким восхищением, словно она только что расщепила атом.
— Я в школе тоже была зубрилой, — призналась Эмми, проталкивая слова наружу. Дышать стало чуточку легче. Она разжала пальцы, отпустив запястье Санджея. Увидев вмятины на коже, она поняла, как крепко держалась за его руку. — Простите меня, пожалуйста. Я чувствую себя полной дурой.
Она успела забыть о лежавшем на столе мобильнике и не вспоминала о нем, пока тот не зазвонил снова. Эмми решила выключить телефон, но Дэвид опередил ее. Нажав кнопку, он ответил на звонок.
— Кто это? — спросил Дэвид и, выслушав ответ, заговорил совершенно незнакомым тоном: — Я являюсь адвокатом Эмми. Если вы не оставите мою клиентку в покое, я обеспечу вам судебный запрет на контакты раньше, чем вы успеете произнести такие слова, как «преследование», «домогательство», «испорченная репутация» и «тюремное заключение».
Дэвид вернул телефон на столик.
— Не слишком этично, — вздохнул он. — Это совсем не моя сфера права, да и Эмми не давала мне разрешения действовать от ее имени, но уловка, похоже, сработала.
— Браво, Дэвид. А вы действительно изменились, — сказал Санджей.
— Моя жена говорит то же самое, — широко улыбаясь, ответил Дэвид.
12:05. Хэмптон-Корт — Ватерлоо и обратно
Поскольку сегодня была суббота, Айона решила поваляться в кровати подольше. Она пыталась вернуться в недосмотренный сон, где, кроме нее и Би, присутствовали все девушки из «Спайс гёрлз». Нет, не все. Не было Виктории Бекхэм, которую Айона всегда недолюбливала за чопорность и высокомерие. Но вернуться в сон не удалось. В дверь спальни постучали.
— Войдите! — отозвалась она.
Открыв глаза, Айона на мгновение подумала, что ослепла, но тут же вспомнила, что ее глаза по-прежнему скрыты под саморазогревающейся ароматерапев-тической маской, которую она вчера наложила, улегшись спать.
Сняв маску, Айона увидела большую связку разноцветных воздушных шаров, колышущихся возле изножья кровати. Может, она продолжала спать? Тогда куда подевались «Спайс гёрлз»? Они так шикарно развлекались.
— С днем рождения, Айона! — сказала Эмми.
— Боже, я совсем забыла! — призналась именинница. — А вы как узнали?
— Увидела приглашение на стене в туалете первого этажа. «ПРИГЛАШАЕМ ОТПРАЗДНОВАТЬ 29-й ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ АЙОНЫ. В ЧЕТВЕРГ, 19 ИЮНЯ, ВАС ЖДЕТ НОЧЬ СУМАСБРОДСТВ У МАДАМ ЖОЖО».
— О да. Торжество удалось на славу. Шуму тогда было, смеху. Куда ни глянь — перья, блестки и «голубенькие».
Воздушные шары поднялись по собачьей лесенке на кровать Айоны, поскольку нитки были привязаны к внушительному животу Лулу.
— Я приготовила вам завтрак, — сообщила Эмми и протянула ей поднос с выпечкой, фруктовым салатом, апельсиновым соком и кофейником, откуда соблазнительно пахло свежезаваренным кофе. — И это тоже вам. — Эмми подала ей конверт.
— Дорогая, вы слишком добры. Лулу, ты согласна? Спасибо. Я очень растрогана, — поблагодарила Айона, театрально шмыгнув носом.
Лулу испытывала схожие чувства, хотя выразила их по-другому, тихо, но на удивление «ароматно» пукнув. Воспользовавшись замешательством хозяйки и гостьи, псина стащила с подноса круассан.
Айона открыла конверт, где лежали поздравительная открытка, подписанная Эмми и остальными вагонными друзьями, а также два билета: из Хэмптон-Корта до Ватерлоо и обратно.
— Надо же, билеты на поезд. Как вы здорово придумали, — восхитилась Айона, изо всех сил показывая, как она взволнована и обрадована.
Недаром же говорят, что мысль материальна.
— Вообще-то, билеты — это еще не подарок. Подарок ждет вас в поезде. Отправление в двенадцать часов пять минут. Так что советую не залеживаться.
— Пока, Би! — сказала Эмми, когда они выходили из дома.
Айона думала, что гостья, временно поселившаяся в доме, отучит ее от разговоров с отсутствующей женой, но Эмми, напротив, переняла у хозяйки эту привычку. Сумасшествие заразительно.
Все десять минут, пока они шли до станции, Айона старалась выпытать, какой именно подарок ее ожидает.
— Дорогая, вы же знаете, как я ненавижу сюрпризы, — канючила она. — Я люблю заранее планировать свои реакции. Нет ничего хуже, чем оказаться застигнутой врасплох, особенно на публике.
Но Эмми была непреклонна.
