по футболу, хоккею и баскетболу. Играли с азартом, но без грубостей. Наши ребята не пасовали, вели себя достойно, иногда побеждали в этих состязаниях. Олег всегда был рядом с нами и помогал во всём. Мы видели, что он пользуется уважением у своих подопечных. Очень многим из них помог выйти на свободу досрочно, а затем поддерживал с ними связь, что очень важно для освобождённых, особенно в первые дни и месяцы. Олег прошёл все зоны: женские, взрослые, «строгачи»…
Икшанскую колонию для несовершеннолетних расформировали в 2010 году. На её месте появилась женская зона. Тут он и заканчивал свою службу. Вот что интересно, Олег с семьёй проживал метрах в ста от забора колонии. Как-то при встрече сказал мне: «Сидельцы приходят и уходят – у них срок, а я тут пожизненно». Большое человеческое спасибо Олегу – Человеку с большой буквы. Он и сейчас жив и здоров. О нём можно сказать словами великого писателя Максима Горького, который считал, что «для человека есть только две формы жизни: гниение и горение». Каждый – кузнец своей судьбы. Гореть – значит, быть личностью, иметь своё мнение, свой взгляд на жизнь. Также важно не «брать от жизни всё», а вносить в неё посильный вклад. Кто стремится только к первому, тот ничего в результате не получит. Таких людей я отношу к «гниющим». А вот Олег – личность.
Память
Этот рассказ получился не очень весёлым, но я всё-таки решил его опубликовать.
Многих умерших предают земле, но я пишу про крематорий. На днях вернулся из Санкт-Петербурга (для меня этот город всё-таки остается Ленинградом). Это название для меня родное: я ведь СОВЕТСКИЙ человек, и мне как-то не очень верится, что жители города с названием Санкт-Петербург смогли бы пережить блокаду, а после восстановить город. В северную столицу я поехал проводить своего близкого друга в последний путь. По прибытию поселился в гостинице, погулял по городу. В молодые годы в Ленинграде мне приходилось бывать часто, и я полюбил город и его жителей искренней любовью.
Настал день похорон. Я вызвал такси и поехал в крематорий. Водитель меня подвёз не к центральному входу, а с противоположной стороны, объяснив, что отсюда намного ближе идти к ритуальному залу. Я поблагодарил его и направился туда. Шёл с невесёлыми думами, потому что этот человек для меня был дорог. С ним вместе мы прошли сорок лет – срок немалый. Иду с такими мыслями и вижу: валит чёрный густой дым. Думаю: «И это всё, что остаётся от тела человека, кем бы он ни был при жизни». О людях, которые несли добро, защищали страну, изобретали, работали, творили во благо Родины и всего народа остаётся добрая память. Их хоронят с почётным караулом, оркестром, салютом. Однако есть и те, которых провожают в последний путь тихо, без заслуженных ими почестей. Мне пришлось видеть и такое. Об этом и расскажу.
Как-то на работе подошёл ко мне мой наставник и сказал: «Поедем ночью в Донской монастырь, в крематорий. Проводим достойного человека». Несмотря на молодость лишних вопросов я старался не задавать.
Наставник заехал за мной часа в два ночи на служебной «Волге». Попили у меня дома чай и отправились в Донской монастырь. Шел сильный дождь, заканчивался октябрь. Через некоторое время туда подъехали ещё две «Волги», из них тоже никто не вышел. Минут через пятнадцать появился «ПАЗик», который привёз гроб с усопшим. Все люди, которые сидели в машинах, как по команде вышли, мы в том числе. Всего нас было шесть человек. Друг друга поприветствовали кивками, рук не пожимали, молча зашли в здание крематория. Шестеро военнослужащих внесли гроб, поставили его, развернулись и вышли. Появился распорядитель в чёрном костюме. Очень тихо спросил: «Кто хочет сказать?» Никто не обратил на его слова никакого внимания. Тихо прозвучал Гимн Советского Союза, и вся панихида на этом закончилась. Вышли из зала, дождь к этому моменту уже закончился, из машин достали водку, разлили. Без слов выпили, на прощанье пожали друг другу руки, не называя своих имён, и разъехались.
Хоронили разведчика, Героя Советского Союза. Даже сейчас не могу назвать его имени, и не потому, что это секрет, а просто я его не знаю.
