прошли цифровое обучение, освоили компьютеры и онлайн-продажи – это были ровесники Тома или даже моложе, и они пришли сравнительно недавно.
Видя в них будущее «Маккларен инкорпорейтед», Том собирался их продвигать, существенно повышать им зарплату.
Старожилов он не собирался выгонять, по крайней мере, в течение года, но планировал их поджать, давать им посильные задания. Он будет за ними пристально присматривать. И заморозит их оклады.
(Не пора ли уже отдохнуть? Самому старшему сотруднику семьдесят один год.)
(Корпорация предлагает своим пенсионерам отличные бонусы, чем покойный Уайти особенно гордился.)
Таня Гейлин, молодая сотрудница, не особо впечатлявшая Тома своими профессиональными качествами, была выпускницей местного муниципального колледжа со степенью по искусству коммуникации и графическому дизайну. Таня одевалась так, чтобы привлечь к себе (мужское) внимание: очень короткие юбки и блузки с глубоким вырезом. Она украдкой бросала взгляды на Тома, но он их (в основном) игнорировал. Ее закуток в открытом офисе, похожий на чулан, украшали цветы на подзарядке и фотографии. Материалы она готовила неряшливо, на скорую руку, Тома это раздражало, но критиковать ее публично он не хотел, а вызывал для разговора один на один.
Всякий раз у нее это вызывало удивление, как будто раньше никто не находил в ее работе изъяна, она сразу умолкала и мрачнела. В глазах появлялось выражение недоумения и обиды – ну как Том Маккларен может быть ею не очарован, в отличие от отца?
Следуя его указаниям, она до известной степени переделывала работу.
Но все равно более опытным специалистам приходилось доделывать.
Том пригласил Таню Гейлин в свой офис, когда большинство сотрудников разошлись по домам. Он уже принял решение: сегодня она должна уйти.
– Мисс Гейлин. Таня. К сожалению… надеюсь, вас это не удивит… мне придется вас уволить.
Вышло не так, как было отрепетировано. Скомканно, неуклюже. Он себе показался дантистом, который вырвал больному зуб с помощью плоскогубцев.
Глаза у нее округлились, в них сквозило непонимание. Мне придется вас уволить – что он этим хочет сказать?
Тщательно подведенные алые губы вымученно раздвинулись в улыбке. Не такая уж она молоденькая в своей короткой юбке и на высоком каблуке, лет тридцать пять. Свободный вязаный джемпер с глубоким вырезом оттопырился, частично обнажив немаленькую грудь, и Том, нахмурившись, отвел глаза.
Он с удивлением обнаружил, что, хотя Таня Гейлин появилась в конторе сравнительно недавно, зарплату ей платили непомерную. Она, помощница графического дизайнера, получала почти столько же, сколько последний. Подведенные тушью глаза вперились в Тома, и наконец она из себя выдавила:
– Я… я не понимаю. Мистеру Маккларену… Уайти… вашему отцу… нравилось то, что я делала. Он лично нанял меня и всегда хвалил мои работы. Между нами было… – она помедлила, прежде чем решиться, – понимание.
– Вот как? Какого рода понимание? – Том старался сохранять вежливый тон.
– По… понимание. Между Уайти и мной.
Уайти. Не смей так фамильярно называть моего отца.
– Вы повторяетесь. Так какого же рода понимание?
Таня облизнула губы. Подбирая слова, сказала, что иногда Уайти просил ее задержаться в офисе после работы «и еще раз пройтись по художественному оформлению брошюры… сроки поджимают». В ее словах задержаться в офисе после работы прозвучал некий скрытый подтекст, в который Тому не хотелось вникать.
– Еще Уайти говорил: «Мне нравится стиль, в котором вы работаете, Таня».
– Вот как! Ну-ну.
– Незадолго до того, как ваш отец заболел, мы получили срочный заказ от компании «Сквибб» на брошюру… мы вместе над ней работали… и… было уже довольно поздно, и… – Таня захлопала ресницами и подалась вперед, – и Уайти сказал: «Почему бы нам не поужинать у „Лоренцо“…»
Она в нерешительности приумолкла, не отрывая от Тома глаз, в них читался одновременно страх и вызов.
– Это только один пример. Уайти потом еще не раз приглашал меня на ужин… и отвозил домой. Ему всегда нравилось то, что я делаю, – дизайн, макеты. Он потом отдавал мой макет редактору для устранения мелких погрешностей, но я ни разу не слышала от него критических замечаний. Он говорил: «Отлично! Таня, мне нравится ваш стиль работы». Он был настоящий джентльмен.
Том ее не прерывал. Чем молчаливее мужчина, тем разговорчивее женщина, тем бессмысленнее, необдуманнее говорит. Тщательно подведенные глаза Тани уже на мокром месте. Это не боль и не страх, а (как показалось Тому) обида и неприязнь.
Но вот и его очередь пришла.
– Таня, боюсь, что я не разделяю восторгов отца по поводу вашего «стиля». Я считаю, что ваша работа не соответствует уровню «Маккларен инкорпорейтед» и у вас было достаточно времени, чтобы подняться до наших стандартов. Поэтому, как я уже сказал, мне придется вас уволить.
Она продолжала на него таращиться с изумленно-оскорбленным видом.
– У вас есть в запасе три недели. Но вы не обязаны все это время появляться на рабочем месте.
Тому это не доставляло удовольствия. Никакого!
Да уйди ты уже, Христа ради.
Но Таня ожидаемо запротестовала:
– Уайти был моим другом, а не просто боссом. Он проявлял заботу. Мы друг друга понимали. Он меня расспрашивал про мою жизнь… про развод. Он был таким милым, так меня поддерживал. Когда я узнала, что он в больнице… это было настоящим шоком. Я пошла его проведать. Принесла ему цветы… иногда он мне дарил цветы в офисе… как будто на День святого Валентина… как бы в шутку… но очень красивые. Правда! Он был прекрасным другом, и мне его ужасно не хватает! Сердце мое разбилось, когда я узнала… чем кончилось. Ваш отец никогда, никогда бы меня не уволил… он бы сильно разгневался, если бы узнал, что вы делаете… как вы со мной обращаетесь… не давая мне никаких шансов… Том, ваш отец очень бы расстроился, он был настоящий джентльмен, так добр со всеми, так внимателен к чужим чувствам… он бы точно не одобрил ваше поведение!
Том сделал над собой усилие, чтобы не зажмуриться. Если эта женщина еще раз бросит ему с вызовом ваш отец, он за себя не отвечает.
– Я… я видела однажды вашу матушку. Она, конечно, не знала, кто я такая. Если я приду к Джессалин, она удивится.
Таня разошлась, утратила всякое благоразумие. Лицо ее покрыл неприглядный румянец.
– Это угроза, мисс Гейлин? Я правильно интерпретирую ваши слова?
Том говорил спокойно. Он твердо решил не выходить из себя, что часто с ним случалось в последнее время как с домашними, так и с незнакомыми людьми.
– Думайте что хотите! Уайти очень бы огорчился, если бы… если бы узнал, как вы со мной обращаетесь.
– Так все-таки это угроза? Вы намекаете, что могли бы вторгнуться в дом моей матери?
– Н-нет. Я этого не говорила.
– Но намекнули. Не так ли?
– Я… я не намекала.
– Вы не пытаетесь меня шантажировать? «Если бы я пришла к вашей матери…»
– Нет.
– Хорошо. Потому что если вы попытаетесь увидеться с моей матерью,
