я. – Я боюсь этого человека. Я не могла от него избавиться. Он оскорблял меня, поднимал руку и только этот документ, пока временный, но, я надеюсь, что сегодня получу окончательный, помог мне избавиться от его присутствия рядом со мной.
–
Я обещаю Вам, что Вы никогда больше не услышите о нем. Я сам об этом позабочусь.
–
Интересно, как ? Вы будете караулить его двадцать четыре часа в сутки? Это смешно и нереально.
–
Его возьмет на поруки его кузен. Он очень уважаемый человек, – продолжал врать адвокат.
–
Я понимаю. Но у каждого своя жизнь и своя семья. У Вас – своя, у кузена – своя. У меня тоже есть сын, за которого я переживаю. Джозеф угрожал мне, ему. Я заберу заявление, чтобы сделать ему лучше, а потом буду постоянно переживать за себя, своего ребенка, если он будет задерживаться где-то. А так – у меня документ, по которому он не имеет права приближаться к нам. Если он нарушает – я звоню в полицию. А куда я буду звонить в случае опасности без документа?
–
Мне! – лихо ответил адвокатишка.
–
О чем Вы говорите! Да Вы забудете о том, как меня зовут, как только покинете здание суда. Нет, я не согласна!
Я бросила взгляд на Марину, которая стояла рядом и периодически пыталась переводить мою сбивчивую речь, когда я не могла все объяснить. Она тоже покачала головой, давая понять: нет! Не делай этого!
–
Вы не понимаете, как негативно на Вашей дальнейшей жизни может сказаться этот документ, – продолжал меня увещевать адвокат. – Откажитесь!
–
У Вас есть дети? – поинтересовалась я.
–
Да!
–
Вы переживаете за них?
–
Конечно!
–
Я тоже очень переживаю. Ведь я имею дело с ненормальным человеком. И уже то, что он подал документ против меня указывает, что он больной. У меня ведь очень много свидетелей, которые могли бы прийти и подтвердить, как он измывался надо мной. Но я никого не просила, так как знаю, что правда на моей стороне. А у него «рыльце в пушку». Поэтому он и подал встречный документ и привел всех вас.
–
Значит, Ваше последнее слово…– адвокат сделал паузу.
–
Нет! – уверенно ответила я.
–
Хорошо, тогда встречаемся в зале заседаний, – сказал оскорбленный адвокат.
–
Надо было Вам взять адвоката, – опять сказала Марина.
–
Ну кто же знал, что все так будет? Теперь уже поздно!
Мы вошли в зал и сели на лавку. Адвокат Джозефа опять подскочил к судье и что-то возбужденно стал ему говорить. Перед нами рассматривались еще несколько дел. Действительно, все были с адвокатами. «Какая же я дура! – ругала я себя. – Ведь я действительно могла привести ту же Машу, которая подтвердила бы, что он оскорблял ее по телефону, Алика с Леной. Нет, героиня, пошла одна!» Впоследствии я узнала, что могла взять адвоката бесплатно.
Но вот подошла наша очередь. Сначала вызвали его. Судья стал читать по написанному то, о чем я рассказывала, когда пошла подавать на него документы.
–
Вы признаете, что все написанное правда? – спросил судья после прочтения.
–
Да, – тихо согласился Джозеф.
–
Вероника, встаньте, – попросил судья.
Я встала, со мной поднялась и Марина. Он стал зачитывать то, что написал Джозеф в своей летописи: что я его якобы ударила книгой по голове, угрожала русской мафией и другое.
–
Вы признаете, что все написанное правда? – спросил меня судья.
–
Нет! – ответила я.
Все ожидали, что я отвечу «да» и по залу пробежал шепот. Судья состроил недовольную физиономию. Процесс пошел не так, как ожидалось.
–
Как я могу ответить «да», когда ничего из того, что вы зачитали, не является правдой?
И я стала объяснять, что мне от него ничего не нужно, что подала я против него документ, чтобы избавиться от его унижений и оскорблений, а также от страха за сына. А он, в свою очередь, подал документ только через неделю после моего. Почему не сразу, если я так опасна? Но судья даже не хотел меня слушать....Он только и делал, что стучал своим молоточком.
–
Надо было адвоката взять, – в очередной раз сказала Марина.
Она переводила основной текст, но периодически я срывалась и начинала говорить сама на английском, хотя мне не разрешалось, из-за присутствия переводчика. Мое чувство справедливости клокотало внутри! Ну почему так? Я пострадавшая и из меня еще делают преступницу. И это называется «закон на стороне женщин»? Только потому, что у этого старого козла есть адвокат? А как же судья? Неужели он не видит, что перед ним стоит одинокая молодая женщина. А с другой стороны весов – старый маразматик, который так «обделался», что пришел с толпой народу. Да и документ, который он написал.... Все шито белыми нитками. Ему посоветовали составить иск против меня, чтобы потом сыграть в игру. Ожидали, что я заберу свой, испугавшись. То есть, все будет нейтрализовано. Ты же судья: ты все прекрасно видишь и понимаешь. Так что, только потому, что он американец, а я русская эмигрантка, ты играешь так несправедливо! А где же ПРАВОСУДИЕ?
–
Так Вы признаете все, что написано? – еще раз спросил судья.
–
Нет! – ответила я.
Судья закатил глаза к потолку. Взгляд выражал: вот бестолковая русская попалась! Он, наверное, тоже думал, что все русские женщины проститутки.
–
В таком случае нам придется отложить слушание дела на другой день, – сказал он.
Я прикинула: откладывай- не откладывай – ничего не изменится. Деньги на адвоката я не найду ( тогда я еще не знала о всех премудростях американского правосудия), опять несколько недель ожидания, опять искать, кто бы подвез.
–
Что будет, если я скажу «да»? – поинтересовалась я у судьи.
–
Мы закроем дело сегодня же. Вы получите такой же окончательный order of protection на потерпевшего ( то есть это Джозеф потерпевший) и, заплатив по пятьдесят долларов штрафа, спокойно разойдетесь, – объяснил судья с явным облегчением в голосе, что я начинаю сдаваться.
–
Так Вы признаете, что написанное потерпевшим Джозефом правда?
–
Да, – вздохнула я.
Мое гипертрофированное чувство справедливости корчилось в судорогах от боли, нанесенной несправедливостью со стороны этих людей и вранья, к которому меня принудили. Никогда себе не прощу этого! И все из-за того, чтобы не ехать лишний раз в суд и не проходить опять все эти ненужные процедуры. Конечно, я могла отложить процесс, пойти к юристу, проконсультироваться, он бы мне сказал, что я могу взять адвоката на условиях: если выиграем дело – половина выигрыша его. Я могла запросто развести Джозефа на деньги, учитывая сколько у меня свидетелей и доказательств. Да только за моральный ущерб! Но такой «умной» я стала уже много лет спустя…
А тогда, двадцать восьмого июля бесчестный судья ударил своим молоточком и спокойно выдохнул. Можно отправиться домой, к жене. Или в ресторан, к любовнице. Отобедать. Тот факт, что он оговорил порядочную честную одинокую мать,
