Камилла смущенно ерзала в кресле, безуспешно силясь подобрать подходящие слова. Тем временем он неотрывно смотрел на кристалл. Она тоже перевела взгляд на кристалл в надежде, что наконец что-то произойдет. Ан нет, ни видений в прозрачном камне, ни перьев, падающих с неба, ни правильных, глубокомысленных слов, способных изменить жизнь, и ни одной ошеломляющей мысли у нее в голове. Ничего.
В конце концов Папуас перевел дыхание, чтобы заговорить. Камилла приготовилась внимательно его слушать, уверенная, что он все-таки расскажет о себе.
– Надо подбросить дров в огонь.
Он встал, достал поленья из шкафа и аккуратно подложил в камин с проворством деревенского жителя. Затем вернулся на свое место. Пламя взметнулось вверх.
Камилла не успевала закончить переводы в срок. Ей нужно было положить йогурты в холодильник. Она не могла неподвижно сидеть перед кристаллом в компании незнакомца.
Она боялась упустить важный момент – и в то же время была неспособна его прожить. Месяцы молчания по вечерам и медитаций по утрам – и все это для того, чтобы думать о йогуртах, глядя на великолепный кристалл.
Папуас поднялся и взял шляпу в знак того, что ей пора уходить. На пороге квартиры он бросил на нее пронизывающий взгляд – взгляд горизонта, океана, дуновения ветра, выжженной пшеницы. Взгляд человека, который умылся солнцем и сохранил его сияние. Взгляд человека, который знает и понимает. Взгляд, от которого наворачиваются слезы, потому что он может рушить стены. Взгляд, от глубины которого становилось не по себе. Затем он улыбнулся. Протянул ей сумку с покупками и просто сказал:
– Не забудьте йогурты.
* * *
В тот вечер за ужином Перла снова и снова просила мать рассказать о встрече с Папуасом. Они вместе старались понять, чего он ожидал от нее, разгадать подсознательное послание, которое он, возможно, ей передал, но она его не уловила.
– Дай мне, пожалуйста, йогурт, – сказала Перла.
Мать достала из холодильника стаканчик йогурта и протянула дочери, которая принялась вращать его и так и этак в поисках секретной аббревиатуры.
– Раз он сказал тебе: «Не забудьте йогурты», – продолжила она, – значит, на них есть какое-то послание.
– Нет, – ответила Камилла, – он прочитал мои мысли.
Раздосадованная Перла погрузила ложку в кремообразную массу. Затем сердито подняла ее и воскликнула:
– Знаешь, нам всегда недостает любви!
– Что-что?
– Да, – еще громче произнесла Перла, – если бы у тебя было больше любви, ты бы не думала о йогуртах.
– А как же любовь к йогуртам? – возмутилась мать. – А моя любовь к тебе?
Камилла бросилась к дочери, покрыла ее поцелуями, вдохнула ее запах и взлохматила ей волосы. Перла вырвалась из объятий матери, проворчав, что не доела десерт.
* * *
Неделю спустя старик встретил Камиллу, когда она возвращалась с делового обеда. Он вновь предложил ей выпить у него стакан воды. Он принес ей воды, а затем положил шляпу и сел на диван напротив кристалла. Она устроилась на том же месте, что и в прошлый раз. И воцарилось молчание. Почему она соглашается участвовать в этом странном ритуале в квартире у мужчины, имени которого не знает? Из-за этого кристалла. Это рациональное объяснение? Отнюдь. Тогда почему же? Потому что, приблизившись к смерти, она научилась принимать жизнь во всех ее проявлениях.
Однако в доме у незнакомца все, кроме нее, находилось в гармонии. Камилла была невероятно сердита на себя. Она считала себя в большей степени свободной от каких-либо рамок.
Он встал и взял шляпу. Она последовала за ним. В дверях он сказал:
– Вы имеете право чувствовать то, что чувствуете. Просто любите и принимайте себя без всякого осуждения. Говорите себе, что все происходящее – вам во благо, потому что это путь. Свет не неволит – таков закон Вселенной.
Смутившись от его слов, она поднималась к себе домой очень медленно, чтобы ненароком не напрячь свое затекшее тело. Кто он? У нее внезапно появилось странное убеждение, что он проводник, который появился в ее жизни, чтобы вести ее куда-то. Но куда?
* * *
– Мама, самое главное в жизни – любовь.
– О да!
– Когда приедет твой прекрасный принц?
– Его нет во Франции.
– И что из того?
– А то, что для начала ему необходимо побывать в стране, где он находится, чтобы убедиться, что меня там нет. Потом он должен приехать в Париж, раздобыть лошадь, карету или мопед; должен полюбить цветы, стихи и хорошее вино; должен уметь петь спозаранку, танцевать, когда все идет наперекосяк; должен обладать способностью удивляться и должен принять душ после долгой дороги. Наконец, нужно, чтобы он осмелился пройти мимо квартиры Папуаса.
– И что тогда?
– Мы должны быть здесь, когда он позвонит в дверь.
– А если нас здесь не будет?
– Ну, он что-нибудь придумает.
Камилла с Перлой не сразу нашли магазин, в который им бы хотелось возвращаться каждую неделю. Нужно было строго соблюдать ритуал, который помог бы согреться зимой. В конце концов они приметили необычный магазинчик на цветочном рынке, расположенном на острове Сите. В любое время года там можно было купить деревянных ангелочков, дикорастущие растения, первоцветы и полевые цветы. Кроме того, в этом удивительном месте жила дикая птица, которая не покидала этих стен. Продавец цветов соригинальничал, назвав ее Чик-Чирик, как и сам магазин. Перле не нравилось, что птиц держат в неволе. Камилла ей ответила, что эту, по крайней мере, не заточили в клетку. И тут же усомнилась в весомости своего аргумента. Может, хуже, когда клетка находится внутри, когда не хочется больше выходить за пределы самого себя.
Итак, на обратном пути из школы они переходили через Сену, чтобы выбрать себе друзей среди цветов, которые составят им компанию в морозные, теплые, радостные, тяжелые, солнечные, грустные, напряженные дни. Чтобы возложить свою жизнь на лепестки.
* * *
Было полшестого вечера. Темнота, словно ледяная рука, опустилась на Париж. У прохожих изо рта шел пар. Мать с дочерью не замечали холода, радуясь тому, что положили начало новому ритуалу. Когда они открыли дверь цветочного магазинчика, звякнул колокольчик, и Чик-Чирик издал: «Чик-чирик!» Они составляли букеты с особой тщательностью, придумывая немыслимые сочетания цветов и стилей. Колосья пшеницы с тюльпанами. Кленовые листья с лилиями. Анемоны с лизиантусом. Покончив с этим занятием, они захотели купить огромный букет из белых роз, чтобы чистота стала их первой гостьей.
Мужчина, каждый день проходивший мимо этого магазинчика, остановился и завороженно наблюдал, как мать с дочерью стремятся к мечте о лепестках. Будучи преподавателем средневековой литературы и специалистом по Нотр-Дам де Пари, по
