проведенные в таких местах, были чем-то похожи одна на другую, вплоть до того, что многие из пьянчуг и прочих маргиналов за соседними столиками, казалось, были здесь и в прошлый раз. Трудно поверить, сколько успокоения может принести совершенно безумная ситуация — когда уплетаешь невкусный черничный пирог и вполне пристойное мороженое бок о бок с незнакомым типом, чье лицо изрисовано лопнувшими венами, будто карта Калифорнии — шоссейными дорогами, нос поломан, а вокруг обширной талии болтается балетная юбочка. Особенно если этот тип обменивается невнятными пьяными фразами с тощим одноруким доходягой, у которого череп густо испещрен татуировками, ноги босы, а ногти блестят глиттерным лаком.
— Маркус, — вздохнул Джолу. — Я говорю серьезно. Ты вляпался в очень грязное дело, и твоя ошибка в том, что ты постоянно позволяешь другим вести тебя на поводу. А должен бы сам выбирать свой путь, и пусть другие решают, как с тобой поступить. Подумай вот о чем. У всех этих людей — и у придурков, залезших к тебе в комп, и у тех бандитов — много преимуществ перед тобой. Они организованны, у них есть деньги, их технологический уровень выше твоего.
— Еще раз спасибо, Джолу.
— Погоди. С другой стороны, им постоянно приходится совещаться, чтобы определить, что делать дальше. А ты способен решать сам за себя. Это значит, что ты можешь сделать шаг, вынудишь их всех сесть за стол и ломать голову, вычисляя, куда ты двинешься дальше, а пока они размышляют, ты пойдешь совсем в другую сторону, так что, когда они придумают свой ответ, он станет уже неактуален. У них много преимуществ, а у тебя только одно — вот это. И не надо им пренебрегать.
Я задумался. И не смог найти ни одного изъяна в его логике. Но все-таки…
— И все-таки проблема остается: я не знаю, что делать.
— Первый шаг к решению проблемы — очертить ее рамки, — ответил Джолу с улыбкой мудреца. — Придумай несколько вариантов действий, более или менее независимых друг от друга, и сложи их в карман — метафорически. И тогда в мгновение ока сможешь вытаскивать нужный из них.
— И опять-таки, — упрямился я. — В теории это звучит хорошо, но мне придется придумывать не один, а сразу несколько вариантов дальнейших шагов.
— А это нетрудно, — сказал Джолу. — Опубликуй все на сайте предвыборной кампании Джо Носса, объясни, что произошло, приложи доксы Джонстон и нажми «Сохранить».
Я наморщил лоб.
— Господи, Джолу, но это же будет…
— Неожиданно, — закончил он за меня. — И дико. Немного огнеопасно, но, думаю, Джо тебя простит. А можешь передать все Барбаре Стрэтфорд. Можешь попросить у своих друзей анонимусов все пароли Кэрри Джонстон и выложить их в сеть, пусть попляшет. Можешь прийти в ближайший офис «ЗИЗ», потребовать, чтобы они тебя арестовали, выбесить их до чертиков. Или позвонить в ФБР и сообщить о полицейском самоуправстве. Любой из этих вариантов или даже все сразу. Или что-нибудь еще.
От каждого из его предложений у меня по спине пробегала дрожь. Здорово и страшно. Выдвигать пугающие, гениальные, несусветные идеи — в этом Джолу был силен как никто. Надо скорее менять тему, пока он мне окончательно крышу не снес.
— Так, значит, ты с Кайли…
Он стукнулся лбом о стол. Дважды.
— Я болван. Во-первых, потому что у меня хватило глупости закрутить роман с коллегой по работе, во-вторых, потому что у меня хватило глупости встречаться с человеком в сто раз умнее меня. Она уже прикинула, что если наши отношения будут развиваться серьезно, то у нас останется только два пути: либо мы расстаемся и одному из нас придется уйти с работы, либо навсегда будем вместе. И хотела немедленно узнать, каким путем мы намереваемся идти, потому что, по ее словам, было бы глупо прятать голову в песок и вгонять себя в крупную эмоциональную сцену, которая непременно когда-нибудь произойдет.
Я разинул рот. У нас с Энджи все было совсем не так. Она, конечно, моя девушка, но мы оба живем с родителями, у нее нет работы и уж тем более мы не работаем бок о бок, и мы еще никогда не размышляли над будущим наших отношений — на данном этапе нас больше волнует, как сделать американскую политику справедливой. Пока я оставался погрязшим в долгах студентом-недоучкой, Джолу каким-то образом успел стать взрослым.
— Ты что, собрался жениться?
В моем голосе звучало столько ужаса, что он рассмеялся — и не только он, а еще и какие-то чудаки за соседним столиком.
— Да брось, Маркус, мне всего девятнадцать. Рановато для женитьбы. Но я уже и не малыш. Не уверен, хочу ли я жениться на Кайли прямо сейчас, но идея бракосочетания не так уж плоха. Знаешь ли, многие люди заводят семьи.
— Знаю, — ответил я. — Но…
Я не мог подобрать слова. «Но ведь женятся только старики».
— Мои родители обручились, когда им было по восемнадцать. Как я уже сказал, не уверен, что Кайли — тот самый человек, с кем мне хочется провести остаток жизни, но склоняюсь к мысли, что да. А ты? Что чувствуешь к Энджи? Собираешься когда-нибудь расстаться с ней?
— Нет! Ни в коем случае! На прошлой неделе мы крупно поссорились, так я был готов голову о стену разбить. Даже вспоминать тошно.
— Вот видишь. Ты хочешь провести с ней всю жизнь. Только сам себе в этом не признаешься. Я неплохо знаю Энджи и, думаю, у нее в голове то же самое. А Кайли двадцать пять лет, она уже была в долгосрочных отношениях и знает, что рано или поздно наступает момент, когда надо или вытягивать рыбку, или резать леску.
— В твоих устах это звучит так романтично.
— Ни капли это не романтично — делать вид, будто не понимаешь, что хочешь связать себя с человеком на всю жизнь. Вот вы с Энджи долго собираетесь оставаться вместе? Надо бы задать этот вопрос и себе, и ей.
— Ну почему мы, с чего бы ни начали разговор, всегда заканчиваем обсуждением моих проблем?
Он ухмыльнулся:
— Потому что давать советы всегда проще, чем принимать.
— Тогда хочешь, я дам тебе совет.
— Маркус, ты один из моих самых давних друзей. Если у тебя есть совет для меня, охотно выслушаю.
— И опять я умудрился загнать себя в угол.
— Да. Вот за это мы все тебя и любим.
— Чтоб вас. Ладно, скажем так, Кайли мне очень нравится. Я ее плоховато знаю, но, по-моему, она очень хороший человек. И, мне кажется, тебе с ней хорошо. Но, Джолу… —
