— Ты что-то недоговариваешь. Давай-ка, брат, поясней, — нахмурился Краснов.
— Договаривать нечего. Порядки у него, так сказать, патриархальные. А человек он крутой.
— Имеются факты? — насторожился Дымнов.
— Пытались проверить, да где там? Если заключённые кого-то полюбят, до правды не докопаешься. Все в один голос: «Да чтобы дядя Володя себе позволил? Он скорее последнюю рубаху снимет».
Краснов молчал. Любил он Шулина за характер, прямоту и знание горного дела. Да и многому у него научился, и Ему было бы неприятно, что на прииске что-то неладно.
— Вы сами-то понимаете причину таких взаимоотношений? — спросил Дымнов.
— Шулин никогда и ни на кого не жалуется. Человек волевой, держит своё слово крепко. Кроме всего, по-настоящему заботится о рабочих. Питание на «Тёжнике» лучше, нежели на любом другом предприятии управления. Люди тепло одеты, в бараках чисто. Нет у него ни драк, ни воровства. Все происшествия расследует сам.
— Что вы хотите этим сказать?
— После таких разбирательств некоторые из Его собеседников имеют не совсем бодрый вид. А установить что-либо бесполезно. Вот это порождает разные слухи.
Краснов поднялся.
— Тут надо проверить. Мы не потерпим никаких нарушений революционной законности. Пусть это будет даже Шулин…
Встал и Дымнов и попросил проводить их в бараки.
— Стоит ли? Еще наслушаетесь грубостей. Есть тут такие «огоньки», для которых всё трын-трава, — пытался отговорить их Фомин.
— А мы что, красные девицы? — усмехнулся Краснов и первым направился в зону.
В бараке неработающих звенело, ухало и грохотало. Стонали гитары, трели мандолин тонули в хаосе звуков. Кто-то истошно колотил крышками кастрюль, заглушая звук ложек. Доносились подбадривающие танцоров голоса.
Но как только открылась дверь и раздалось предупреждающее «ша», толпа вмиг рассыпалась по нарам и стало тихо.
— Весело живёте! — Краснов окинул взглядом нары и поздоровался. Дымнов сразу прошёл к столу и сел, с любопытством поглядывая по сторонам.
— Кому тюрьма, кому приют. Тут вечно пляшут и поют! — продекламировали с нар. С постелей глядели ухмыляющиеся, нагловатые лица.
— Что же вы, молодцы, разбежались? Давайте к столу, побеседуем. Небось надоело без работы? — посочувствовал Краснов.
— Ничего, гражданин начальник. Захочется работать, ложись — и всё пройдёт, — пробурчал кто-то в углу.
— Захочется жрать — Ешь. Мало пайки, добывай вторую — свет не без дураков, — тут же добавил второй голос.
Посмеиваясь и перекидываясь лагерными остротами, заключённые собирались у стола. Краснов тоже прошёл и сел рядом с Дымновым. Фомин стоял у двери и беспокойно поглядывал, ожидая какой-нибудь выходки. Но всё шло спокойно. Краснова многие знали и относились к нему с уважением.
На нарах остался только один парень.
— Молодой человек, подходи поближе, поговорим, — предложил Краснов.
— Мне не тоскливо и здесь…
— Сколько тебе лет?
— Поживу трошки, будет столько, сколь тебе.
— Алексеев, веди себя приличней. Ты разговариваешь с заместителем начальника управления, — одёрнул Его Фомин.
— Да мне хоть с прокурором.
Кто-то позади тихо крякнул, и парень осёкся.
— Алексеев? Алексеев, — наморщил лоб Краснов, — Да мы с тобой старые знакомые. Помню, помню. Это я тебя на Среднекане всё пытался приспособить на молодёжный прибор? Значит, ничего не вышло, всё так и лежишь…
— Зачем лежать? И поспать можно, — нагло ответил парень, но слез вниз, потоптался и подошёл к столу.
Завязалась беседа. Комосомольско-молодёжный прииск вызвал интерес. Особенно организация курсов механизаторов. Шум постепенно смолк, прекратились смешки и реплики. Управлять машинами и механизмами хотелось всем. Даже Алексеев внимательно слушал.
«А будет ведь работать, Если пробудить в нем интерес», — подумал Краснов.
Дымнов умел не только рассказывать, но и заставлять говорить других. Краснову это понравилось.
— Гражданин начальник, — обратился к нему смуглый, красивый заключённый, назвав себя дневальным Ивановым. — Работать каждый будет, Если дать работу по душе. Пошлите всю эту братву на механическую базу. Клянусь свободой, большинство парнишек Еще покажут себя. Выгнать-то всегда не поздно.
Краснов повернулся к Фомину.
— Как ты считаешь, начальник?
— Послать можно. Боюсь только, что Колосов взвоет.
— Как-нибудь уговорим, — засмеялся Краснов.
— Правильно, Михаил Степанович. Народ молодой, здоровый, — поддержал Дымнов.
— Направляй всех, — распорядился Краснов, и они вышли.
У проходной их нагнал парень.
— Иду, гражданин начальник, блестит. Схватил — папиросница. Наверное, вы обронили, — протянул он портсигар.
Дымнов схватился за карман. Не может быть?! Ведь всё время прижимал карман локтем. Он повернулся к парню, чтобы поблагодарить, но того уже не было.
— Значит, пришёлся ко двору, — засмеялся Краснов. — Это хорошо. Это, брат, признали в тебе человека…
К началу заседания комитета Юра опоздал. Когда он пришёл, список комсомольцев, уезжающих на прииск, был утверждён и Фомин уже говорил о молодёжных бригадах из заключённых. В углу у окна сидел Дымнов. Краснов перешёптывался с Татьяной.
Комната комитета была свежеокрашена, и Юра уже умудрился испачкать краской руки. Он покосился на ладони и, обняв Краевского за плечи, пристроился на угол скамейки.
— Кто начальником?
— Успенский.
— Ты?
— Заместителем.
— Женя, Валерка?
— Едут все, кто подавал заявление, исключая тебя.
Фомин сел, и тут заговорили все. Юре передали записку. Прислал Булычёв. «Выступи с просьбой к комитету взять шефство над лагпунктом механической базы. Не пожалеешь». Он показал записку Игорю, тот одобрительно кивнул, и Юра попросил слова… Дымнов и Краснов поддержали.
— Правильно. Лагерь механической базы следует сделать молодёжным и образцово-показательным. При базе организовать курсы механизаторов. Лучших забойщиков туда, в порядке поощрения…
— Конечно, правильно! Даёшь курсы! Лучшим — квалификацию! Пусть добиваются такого права трудом! Голосуй!
— Единогласно, — объявила Татьяна.
Перешли к следующему вопросу.
Не ладилось с дровами. А в посёлке — школа, детсад, ясли, много семейных. Выступала Татьяна.
— Я предлагаю ответственность за обеспечение посёлка дровами возложить на заместителя секретаря комитета Колосова. Он связан с этим и по роду своей работы…
— Верно! Юрку! Этот не допустит. Да и транспорт у него, — загалдели все, перебивая Маландину.
Долго говорили о клубе. Старое помещение было неприглядным. Строить новое хозяйственники не решались: лес, финансирование…
Договорились, что лес привезут сами комсомольцы. Если каждому выехать на заготовку раз в месяц, то выйдет больше, чем надо.
— А деньги? — спросил Краснов.
— Золото, которое намоют комсомольцы в неурочное время? Чем не деньги?
Заседание комитета окончилось, и Татьяна пригласила всех к себе на чай.
— У меня Есть пироги и торт. Давайте отпразднуем день рождения комсомольского прииска и Еще что-то… — Она повернулась к Краснову и неуверенно пригласила Его.
— А чем я не молодой? С удовольствием, — согласился он и спросил — Что следует подразумевать под «ещё что-то»?
Юра сообразил и бегом на улицу.
— Юра, Юра! Ты куда? — выскочила за ним Таня.
— Срочное дело. Начинайте без меня. Минут через пятнадцать как штык…
Магазин был закрыт. Юра постучал.
— Закрыто, товарищ. Без пяти восемь.
— Мне больше и не надо, так что придется открыть, — Юра налёг на ручки и вошёл.
— А-аа… Колосов. Я-то думал, кто Ещё так… — уже добродушно пробурчал продавец.
— Надо накормить человек двенадцать.
— Завтра привезём с базы.
— А мне надо сейчас. Посмотри лучше, что там осталось съедобное?
— Томатная паста?
— Едали и не такое, пойдёт.
— Яичный порошок?
— Чего же молчал, лучшего не придумаешь,
— Солёная кета?
— Давай. Сколько же взять? По рыбине на человека — не много? Пожалуй, не донесу.
— Ну, а теперь подбери какой-нибудь подарок для девушки.
— Ничего нет, разве одеколон…
— Где тут телефон? — Юра подошёл к стене и покрутил ручку, — Мне Лунеко, Михаил Лазаревич?.. Да я. Нужно сделать подарок… Девушка. День рождения. Только что-нибудь солидное и приятное. Выручай… Женский гарнитур? Это что, шпильки?.. А-а-аа, вон оно что. Да откуда мне знать? А может быть, штаны можно выбросить? Нельзя: комплект, значит? Говоришь, всё будет прилично? Ну ладно, присылай сюда. Не ходить же мне с мешком по поселку…
Когда пришёл Юра, в Его комнате уже был накрыт стол.
— Правильно распорядилась. К тебе разве все бы поместились? — похвалил он Таню и тут же все покупки вывалил на пол, а коробку спрятал.
