Он увидел меня и помахал в мою сторону рукой, прах его побери, весьма покровительственно. Точь-в-точь краснощёкий сквайр, милостиво согласившийся принять делегацию арендаторов.
- Ах, это ты, Берти. Приехал всё-таки.
- Да.
- Заходи, не стесняйся. Замори червячка.
- Спасибо.
- Ты привёз мне книгу?
- Ох, прости пожалуйста. Совсем выскочило из головы.
- Берти, ты дашь сто очков вперёд самому тупоголовому барану на свете. Ладно, бог с тобой, живи.
И небрежным жестом дав мне понять, что аудиенция закончена, он потребовал, чтобы ему подали ещё один сэндвич с ветчиной.
По правде говоря, первую трапезу в Тотли-Тауэре я не могу включить в число приятных воспоминаний моей жизни. Как правило, я всегда наслаждаюсь чашкой чая в загородных домах после долгого пути. Мне нравится потрескивание поленьев в камине, игра света и тени, запах поджаренных тостов, атмосфера ленивого благодушия. Меня трогают до глубины души улыбка хозяйки и вкрадчивый шёпот хозяина, который предлагает мне незаметно улизнуть и выпить виски с содовой в оружейной комнате. Всем известно, что в подобных обстоятельствах Бертрам Вустер может проявить себя с лучшей стороны.
Но сейчас ни о каком bien-etre не могло идти речи из-за Гусика, у которого был такой вид, будто он купил дом вместе с его обитателями, и когда старикашка с диктатором оставили нас наедине, я испытал самое настоящее облегчение. Теперь у меня появилась возможность разгадать необъяснимое превращение Гусика в неведомую птицу.
Однако сначала я решил получить подтверждение из вторых уст о благополучном примирении придурка с Медлин. Само собой, она уже сообщила мне, что дела у них шли как по маслу, но осторожность прежде всего.
- Я только что видел Медлин, - сказал я. - Она говорит, у вас всё в порядке. Верно?
- Естественно. Наши отношения несколько охладились после того, как я вынул мушку из глаза Стефани Бинг, и я в панике послал тебе телеграмму. Мне казалось, ты сможешь помочь уладить это маленькое недоразумение. Однако, всё обошлось. Я поставил Медлин на место, так что в твоём приезде не было необходимости. Но раз уж ты здесь, можешь погостить денёк-другой.
- Ну, спасибо.
- Кстати, могу тебя обрадовать. Насколько мне известно, сегодня вечером сюда прибывает твоя тётушка.
По правде говоря, я растерялся. Моя тётя Агата, о чём я знал доподлинно, лежала в частной клинике с желтухой, и я не далее как два дня назад отнёс ей туда цветы. И, само собой, речь не могла идти о моей тёте Делии, потому что она ничего не говорила мне о своих планах нагрянуть в Тотли-Тауэр собственной персоной.
- Послушай, а ты не путаешь? - спросил я.
- Ничего я не путаю. Медлин показала мне телеграмму, пришедшую сегодня утром, где твоя тётя интересуется, не причинит ли она неудобств, если приедет погостить на несколько дней. Кстати, телеграмма отправлена из Лондона, а не из Бринкли-Корта.
Я вздрогнул.
- Ты ведь не мою тётю Делию имеешь в виду?
- Естественно, я имею в виду твою тётю Делию.
- Ты хочешь сказать, тётя Делия приезжает в Тотли сегодня вечером?
- Вот именно.
Это были плохие новости, и я даже прикусил губу, напряжённо обдумывая сложившуюся ситуацию. Внезапное решение поехать в Тотли-Тауэр могло означать только, что тётя Делия, пораскинув мозгами, решила за мной проследить. Очевидно, моя ближайшая и дражайшая сильно сомневалась, что у меня хватит духу довести дело до конца, и намеревалась стоять над моей душой, чтобы я не улизнул от выполнения поставленной передо мной задачи. А так как я твердо решил от выполнения этой задачи улизнуть, я догадывался, что меня ждёт. Непокорный племянник наверняка вызовет у тётушки такую же бурю негодования, как гончая, не сумевшая догнать лисицу.
- Скажи мне, - продолжал Гусик, - твоя тётя так и не умерила мощь своего голоса? Я потому спрашиваю, что если она вздумает издавать свои охотничьи кличи, разговаривая со мной, мне придётся поставить её на место. Я не потерплю, чтобы она орала на меня, как в Бринкли-корте.
Может, я и продолжал бы обдумывать беды, грозящие мне в связи с приездом тёти Делии, но слова Гусика предоставили мне возможность начать потихоньку разгадывать тайну происшедших в нём перемен.
- Что с тобой случилось, Гусик? - спросил я.
- А?
- С каких это пор ты так себя ведёшь?
- Я тебя не понимаю.
- Ну, к примеру, ты только что заявил, что собираешься поставить тётю Делию на место. В Бринкли ты сгибался перед ней в три погибели. Вот ещё пример: ты сказал Споуду, чтобы он не молол чушь. Кстати, о чём шла речь?
- Не помню. Он всё время мелет чушь.
- У меня бы пороху не хватило заявить Споуду, чтобы он не молол чушь, честно признался я.
Моя откровенность имела успех.
- По правде говоря, Берти, - доверительно произнёс Гусик, - неделю назад и я бы спасовал.
- Что переменилось с тех пор?
- Я духовно переродился. И всё благодаря Дживзу. Он гений, Берти!
- Ах, вот оно что.
- Да. Мы маленькие дети, боящиеся темноты, а Дживз - мудрая няня, которая берёт нас за руку и:
- Включает свет?
- Точно. Хочешь знать, что он мне посоветовал?
- Конечно, хочу. - Я поудобнее устроился в кресле, закурил сигарету и приготовился слушать.
Некоторое время Гусик стоял молча. Мне стало ясно, что он приводит свои мысли в порядок. Сняв очки, он тщательно протер стёкла и начал свой рассказ:
- Неделю назад, Берти, у меня, можно сказать, наступил кризис. Мне предстояло выдержать испытание, при одной мысли о котором я чуть было не умер от страха. Как выяснилось, все ожидали от меня речи за свадебным столом.
- А как же иначе?
- Да, знаю, но почему-то я совсем упустил этот момент из виду, и напоминание о нём явилось для меня сокрушительным ударом. А знаешь, почему я чуть было не умер от страха? Потому что за свадебным столом не могли не присутствовать Родерик Споуд и сэр Уаткин Бассет. Скажи, ты близко знаком с сэром Уаткином?
- Само собой, нет. Как-то раз он оштрафовал меня на пятёрку в суде на Бошер-стрит.
- Можешь мне поверить, он крепкий орешек, и к тому же совсем не жаждет видеть меня своим зятем. Он даже не скрывает, что предпочёл бы выдать Медлин за Родерика Споуда, который, о чём мне следует упомянуть, любит её чуть ли не с пеленок.
- Да ну? - воскликнул я, с трудом скрывая своё изумление по поводу того, что нашелся ещё один придурок кроме Гусика, способный любить эту чуму в юбке.
- Да. Но даже если исключить тот факт, что Медлин хочет выйти замуж за меня, Споуд не собирается на ней жениться. Дело в том, он считает себя Избранником Судьбы и чувствует, что женитьба помешает ему выполнить её миссию.
Я сам себе поразился. Такому тонкому чутью, как у меня, кто угодно мог бы позавидовать. Если помните, не успел я увидеть Споуда, мне сразу пришла в голову мысль: «Надо же! Вылитый диктатор!», и он оказался диктатором, к гадалке не ходи. Я не сумел бы сказать о нём точнее, даже если б был знаменитым сыщиком, который, разок взглянув на какого-нибудь пешехода, тут же объявил бы, что это живущий в Клэпхеме и измученный ревматизмом в левой руке отставной изготовитель тарельчатых клапанов по имени Робинсон.
- Послушай, но откуда сэр Уаткин знает Родерика Споуда? Я видел, как они шатались по всему Лондону, словно два матроса с одного корабля, отпущенные на берег.
- Сэр Уаткин обручен с тётей Споуда, миссис Винтергрин, вдовой покойного полковника Х. Х. Винтергрина, проживающей на Понт-стрит.
Когда тебя зацапали, и судья смотрит поверх пенсне и говорит о тебе как об «арестованном Вустере», его можно изучить в лучшем виде, и в тот день на Бошер-стрит меня больше всего потрясли угрюмость и мрачный вид сэра Уаткина Бассета. С другой стороны, когда я встретил его в антикварном магазине, он выглядел так, словно поймал жар-птицу за хвост. Подпрыгивая, будто у него было шило в одном месте, сэр Уаткин поминутно обращался к Споуду за советом, чирикая нечто вроде: «Как вы думаете, вашей тёте это понравится? А, может, вот это?», и так далее, и тому подобное. Теперь у меня появились улики, объясняющие столь игривое поведение старикашки.
- Знаешь, Гусик, - сказал я, - по-моему, вчера он одержал над ней окончательную победу.
- Весьма возможно. Бог с ними обоими. Не в них дело.
- Да, конечно. Но всё равно любопытно.
- Ни капельки.
- Может, ты и прав.
- Послушай, давай не будем отвлекаться по пустякам, - раздражённо заявил Гусик, призывая меня к порядку. - Где я остановился?
- Понятия не имею.
- А я имею. Я говорил, что сэр Уаткин Бассет не жаждет видеть меня своим зятем. Споуд тоже противник нашего с Медлин брака. И, кстати, ничуть этого не скрывает. У него вошло в привычку выскакивать передо мной в самых неожиданных местах и бормотать в мой адрес угрозы.
- Вряд ли это приводит тебя в восторг.
- Да уж.
- А с какой стати он тебе угрожает?
- Видишь ли, хоть он и не собирается жениться на Медлин, даже если б она хотела за него выйти, Споуд считает себя эдаким рыцарем, заботящимся о её благополучии. Он всё время твердит мне, что счастье малышки для него самое главное, и если когда-нибудь я её обижу, он переломает мне все кости. Это лишь одна из его угроз, так что, сам понимаешь, я пришёл в несколько возбуждённое состояние, когда Медлин стала разговаривать со мной сквозь зубы, подловив меня со Стефани Бинг.
