-- Я смотрю, вы сбрили усы.
-- Верно. Уж не хотите ли вы мне сказать, что напрасно?
-- О, напротив. В прошлом году я сам отрастил усы, а потом взял и сбрил.
-- Неужели?
-- Того требовало общественное мнение.
-- Понимаю. Был бы рад выслушать ваши воспоминания, Вустер, но на настоящий момент я жду звонка от своего адвоката.
-- А я думал, у вас уже был один такой.
-- Простите?
-- Когда вы были там, возле пруда, разве вы ушли не потому, что вас позвали к телефону?
-- Меня действительно позвали к телефону, но пока я добирался оттуда, мой адвокат устал ждать и он повесил трубку. Я жалею, что позволил мисс Уикам увести себя так далеко.
-- Она хотела, чтобы вы посмотрели, какая большая рыба.
-- Я это уже слышал от нее.
-- Кстати, о рыбах, вы наверное удивились, когда увидели Киппера.
-- Киппера?
-- Херринга.
-- Ах, Херринга, -- сказал он, и я заметил, что он окончательно потерял интерес к разговору. наступила долгая пауза, но тут дверь открылась и в кабинет влетела эта дурочка Филлис, она была чем-то возбуждена.
-- О, папочка, -- зачирикала она, -- ты занят?
-- Нет, дорогая.
-- Тогда мне надо кое о чем с тобой поговорить.
-- Конечно. Всего хорошего, Вустер.
Я понял, на что он намекает. Он хотел, чтобы я вышел. Мне ничего не оставалось, как отвалить через французское окно. Не успел я это сделать, как на меня, словно дикая кошка, накинулась Филлис.
-- Какого черта, Берти, что ты придуряешься, -- зашептала она диким шепотом. -- Что за штучки насчет усов. Я думала, что ты сразу приступишь к делу.
Я намекнул, что Обри Апджон еще не успел подать мне повода для оскорблений.
-- Вечно ты придумываешь отговорки!
-- Но ведь сначала наш разговор должен принять соответствующий оборот, разве не так?
-- Дорогая, Берти прав, -- вмешался Киппер. -- Ему нужна point d'appui.
-- Что?
-- Отправная точка.
Хищница презрительно фыркнула.
-- Знаешь, он просто струсил. Я так и знала. У этого червяка душа ушла в пятки.
Я бы мог разить свою опоннентессу в пух и прах, доказав, что у червяков нет никаких ног, а тем более пяток, но мне не хотелось пререкаться.
-- Я бы попросил тебя, Киппер, -- сказал я с холодным достоинством, -чтобы твоя подруга соблюдала рамки приличия. Я не червяк, а царь зверей. Я был уже готов совершить прыжок и сокрушить свою жертву, но мне помешала Филлис. Она желала срочно переговорить со своим отчимом.
Бобби снова раздраженно фыркнула.
-- Она там будет теперь до скончания веков. Нам можно уходить.
-- Да, -- согласился Киппер. -- Нам придется это отложить. Мы сообщим тебе новое время и место, Киппер.
-- О, ну спасибо, -- заметил я, и они отвалили.
Так я стоял еще некоторое время, перебирая в мыслях печальные факты. Мимо проходила тетушка Далия. Я был рад ее видеть. Я подумал, что, может быть, я найду в ее лице понимание и поддержку. Ибо, хотя она иной раз могла задать жару, но в тяжелые минуты она умела посочувствовать.
Когда же взглянул на нее еще раз, то увидел, что мои тяжелые минуты ничто по сравнению с ее, ибо во взгляде моей тетушки было выражение полного конца света.
И я не ошибся.
-- Берти, -- сказала она, поравнявшись со мной и смахнув слезу садовым совочком. -- Знаешь что?
-- Нет, а что?
-- Так вот, -- продолжила моя престарелая родственница, -- издав такой вопль. будто ее взору предстала свора собак, припустившаяся за кроликом: Эта дура Филлис все-таки обручилась с Уилбертом Кримом!...
ГЛАВА 17
Услышав эти слова, я так и подпрыгнул. Я был потрясен до глубины души, как любой племянник на моем месте. Если ваша родная тетя лезет из кожи вон, лишь бы уберечь свою крестницу от лап нью-йоркского плейбоя, и вот она узнает, что все напрасно, кому как не мне, родному сыну ее покойного родного брата, пожалеть ее?
-- Ты уверена? -- переспросил я. -- Кто тебе сказал?
-- Она же и сказала.
-- Сама?
-- Да. Она прибежала ко мне, вся кудрявая от счастья и проблеяла, как она счастлива, ну как же она счастлива, дорогая миссис Траверс. Ну какая же дура, а. Я чуть не прибила ее этой лопаткой. Я всегда считала ее глупее булочки, но по-моему, ее даже забыли положить в духовку.
-- Но как же это могло случиться?
-- Ведь ее пес тоже свалился в воду?
-- Да, он был одним из нас. Но при чем здесь это?
-- Уилберт бросился в воду и спас его.
-- Эта псина прекрасно доплыла бы сама. Если не австралийским кролем, то по-собачьи.
-- Но разве объяснишь это этой тупоголовой Филлис. Для нее если бы не Уилберт Крим, ее собака была бы утопленник. И теперь она выходит за него замуж.
-- Но разве выходят замуж только за то, что ты спас чью-то таксу?
-- Выходят, такие как она выходят.
-- Мне это кажется странным.
-- Еще бы не казалось. Но факт. Я насмотрелась таких девушек, как Филлис Миллз. Ты же помнишь, целых четыре года я была владелицей и главным редактором женского еженедельника. (Моя тетушка имела в виду журнал "Будуар Миледи": как-то я написал для его рубрики "Мужья и братья" один материал под названием "Что носят хорошо одетые мужчины". Сам же журнал недавно перекупил какой-то простофиля, чему дядюшка Том был несказанно рад, так как все четыре года тетушка подсовывала ему чеки для оплаты.)
Я не думаю, что ты был нашим постоянным читателем. Так вот, для сведения, в каждом нашем номере мы публиковали по одному короткому рассказу, в которых почти всегда герой завоевывал сердце девушки тем, что спасал или ее собачку, или кошечку, или канарейку или еще какую-нибудь тварь, которую она держала в доме. Конечно, эти рассказы писала не Филлис, но она именно так устроен ее ум. Произнося слово "ум", -- продолжила тетушка, -- я имею в виду ту четверть чайной ложки ума, которую можно найти у нее, и то только если пробурить глубокую скважину. Бедная Джейн!..
-- Кто-кто?
-- Так звали ее мать. Джейн Милз.
-- Ну да, конечно. ты говорила, что она была твоей лучшей подругой.
-- Самой лучшей. И она всегда говорила мне: "Далия, дорогуша, если я отброшу копыта первая, ради бога, присмотри за Филлис, не дай бог, она выйдет за какого-нибудь проходимца. У нее хватит ума. Молоденькие девушки вечно влюбляются в негодяев". Тут она имела в виду своего первого мужа, который был отъявленным негодяем и мучил ее до того счастливого дня, когда, под большим градусом, он вошел в Темзу и был таков. "Не дай ей бог повторить моей ошибки", -- говорила мне она, а я ей отвечала: "Джейн, ты можешь на меня положиться". А видишь как получилось.
Я пытался успокоить ее.
-- Ты не должная винить в этом себя.
-- Нет, это моя вина.
-- Ты совершенно неправа.
-- Но это я пригласила к себе в дом Уилберта Крима.
-- Ты поступил как любящая жена дядюшки Тома.
-- Да еще впустила Апджона, а он все время подталкивал ее к этому.
-- Вот уж кто виноват точно, так это он.
-- И я тоже.
-- Если бы не его дурное влияние, мы бы сохранили нашу Филлис незамужней. "Стыдись, Апджон!" -- вот что я бы сказал ему.
-- И я пойду и скажу ему это. Ух, найти бы мне сейчас этого Апджона!
-- Нет ничего проще. Он в кабинете дядюшки Тома.
При этих словах тетушка заметно оживилась.
-- Ах так? -- Она запрокинула голову и набрав полные легкие воздуха, издала клич: "АПДЖОН!" -- так орет пастух, созывая домой стада с влажных пастбищ, омываемых Ди (9), и я должен был предупредить ее.
-- Тетушка, не забывай про свое давление.
-- К черту мое давление. АПДЖОН!
Он появился в проеме французского окна, взгляд его был холоден и суров, столь же холоден и суров, каким он был много лет назад в Мэлверне, в его собственном кабинете, где я был частым гостем, правда против собственной воли.
-- Кто так ужасно шумит? Ах, это вы, Далия.
-- Да, я.
-- Вы хотите меня видеть?
-- Да, я хотела вас видеть, и очень жаль, что я вижу вас не с переломанным хребтом или с парой сломанных ног и лицом, изъеденным проказой!
-- Но дорогая Далия!..
-- Я вам никакая не дорогая. вы разбудили во мне зверя. Вы разговаривали с Филлис?
-- Она только что ушла от меня.
-- Она вам рассказала?
-- Что Уилберт Крим сделал ей предложение? Конечно.
-- Надеюсь, вы довольны?
-- Разумеется.
-- Конечно! Я не сомневаюсь, что вы только рады будете, если эта глупая девчонка выскочит замуж за человека, который скандалит по ночным клубам, ворует серебряные ложки, который уже трижды разведен и который, если верить прогнозам, закончит свою жизнь в Син-Син (10), если прежде на него не заявит свои права психушка. Вот вам Прекрасный Принц!
-- Я вас не понимаю.
-- Потому что ты дурак!
-- Та-ак... -- произнес Апджон, и в его голосе послышались угрожающие нотки. Манера моей тетушки, явно лишенная гостеприимства, явно начинала сердить его. Казалось, еще немного и он заставить ее десять раз написать в тетради: "Я буду хорошей девочкой" или, того хуже, выпорет ее за провинность.
-- Неплохая партия для дочери Джейн -- стать женой Вилли с Бродвея!
-- Вилли с Бродвея?
