— Это пушинка от галстука!
— Не важно. Может, настучать Жабе и в самом деле полезно — по крайней мере Клайду вставят хороший фитиль!
Пессимист грохнул кулаком по столу:
— Нет, я сказал!!
Вены на его шее вздулись, но это только вывело меня из себя.
— Да с чего ты, мать твою, его все время защищаешь? — заорал я. — Он нам на голову срет, а тебе все по… нипочем?
Пессимист зло взглянул на меня:
— А вот потому, придурок! Все мы вкалываем в Банке как проклятые, без минуты передышки, вышестоящее начальство гадит нам на головы как нанятое, времени нет ни на семью, ни на друзей, ни даже на сраные пять минут, чтобы забежать домой и удовлетворить одну из основных человеческих потребностей — сексуальную! А теперь позволь спросить: что останется, если еще начать копать друг под друга? Я тебе отвечу: хрен нам останется! И разрази меня гром, если это не так!
Он глубоко вздохнул и повернулся к Юному Почтальону:
— Пойми, я не рвусь к Клайду в благодетели и не буду тебя силой удерживать от разговора с Жабой. Если ты всерьез решил прилечь на его кушетку и облегчить душу — валяй, на здоровье. Но считаю, что выжить в Банке нам помогут не Жаба и не Сикофант, а только взаимное доверие.
— Да-да, силой шиш решишь, господин либерал, — поддел я, но замолчал, поймав угрожающий взгляд Пессимиста.
— Ну, я не знаю, — вздохнул Юный Почтальон.
Пессимист снова сел.
— Почтальоша, я просто не готов махнуть на Клайда рукой из-за нескольких недель халтуры. Согласен, потеряв отца, он справляется с горем несколько странно, но поверь, проблемы такого рода у начальства не решаются, этот навоз нам придется вычистить своими руками.
Я вновь не выдержал:
— Все это ясно и понятно, о просветленный, но не ты же работаешь по сто двадцать часов в неделю, подбирая за Клайдом навоз!
Я ожидал нового речеизвержения, но Пессимист откинулся на спинку стула и почесал лоб.
— А мы сделаем вот как: я займусь моделью приобретения за счет заемных средств для телекома, а Мямлик, — он кивнул на меня, — сделает отчет по альтернативным видам энергии. Это несколько облегчит сумку Юного Почтальона.
— Вот спасибо, что предложил мои услуги, — буркнул я. — Можно подумать, мне своей работы мало!
Пессимист не обратил на мои слова внимания, повернувшись ко мне спиной и шаря по столу Блудного Сына в поисках жвачки, но в его реплике уже не было необходимости: одного взгляда на Юного Почтальона, чье левое веко дергалось от бесконечной благодарности, хватило, чтобы понять: а, черт с ними со всеми, сделаю я эти дурацкие отчеты.
Существует лишь один способ остаться относительно здоровым в инвестиционном банке. Поскольку ваши ежедневные физические упражнения состоят исключительно из хождений от рабочего стола до копировальной и назад и напряжения мышц запястья при использовании брошюровального аппарата, основной упор нужно делать на правильное питание: побольше богатых йодом морских водорослей и сырой рыбы, сплошной белок при низком содержании жиров.
Правда, вкус к подобным яствам развивается постепенно. Суши-прогресс можно разделить на следующие этапы:
· Овощные роллы. Первый отважный набег на чужую кулинарную территорию. Запачкав рубашку соевым соусом из-за треклятых палок и допетрив, что непонятные розовые лепестки не только для украшения, вы пытаетесь проглотить вместе огурец и авокадо, с завистью глядя, как более продвинутые гурманы без усилий, одним глотком отправляют отвратительные комки сырой рыбы в пищевод.
· Фальшивые крабовые роллы. Фальшивые, предполагаете вы, потому что сделаны из клубней таро[31]. Ах, эти японские умельцы, такого вы им не простите! После того как вы умяли шесть наборов калифорнийских роллов и готовы гордо пройтись по суши-бару, выпятив грудь, кто-нибудь за соседним столиком во всеуслышание интересуется, как японцам удается добиться, чтобы рыба на вкус не отличалась от краба. Именно этот момент и является самым важным в суши-прогрессе: либо вы бежите прямиком в сортир и извергаете это свинство потоком дважды переработанного псевдокрабового мяса, либо составляете список того, что еще готовы проглотить, и не моргнув глазом отпускаете себя в свободное падение.
· Роллы с крошечными полосками рыбы. Преодолев отвращение к некрабовому мясу, собираетесь с силами для второй попытки. Улучшить собственный рекорд не так уж сложно — крошечные кусочки рыбы практически не ощущаются в компании комка риса, соевого соуса, непонятных розовых лепестков, которые начинают вам нравиться, и щедрой порции васаби.
· Роллы с большими кусками рыбы. Ха, а сырая рыба вовсе не так уж плоха!
· Нигири — полоски рыбы на рисе. Положительно, сырая рыба очень даже ничего.
И наконец, когда вы по-настоящему подсели на дежурный обед за семь девяносто девять (включая суп мисо и салат):
· Сасими — полоски рыбы без риса. Никаких углеводов; Аки, дружище, лучше положи мне еще сырого тунца.
Мы оба находились на этапе нигири — я и Женщина с Шарфом, охваченные растущей жаждой сырой акватической пищи, но еще не готовые совершенно отказаться от риса. Для двоих очень важно быть на одном уровне суши-развития, чтобы искренне наслаждаться совместной трапезой, иначе один из приятелей станет причмокивать губами — ой, обязательно попробуй вот это и это, а другой будет брезгливо отстраняться и хмуриться.
Женщина с Шарфом деликатно проглотила кусочек подкопченного угря-унаги и прикрыла глаза от наслаждения:
— Господи, как вкусно!
Еще бы не вкусно. Как говорит Аки, одноглазый шеф-повар, нарезающий и лепящий эту пищу богов за барной стойкой, весь секрет в кленовом сиропе.
Украшая второй кусок частицей имбиря и точкой васаби, она попросила:
— Расскажи мне еще раз, почему ты пошел работать в Банк. Ты мало подходишь под определение банковского клерка.
— Какое же тут может быть определение, прости Господи?
— Ты поймал меня на слове, — усмехнулась она. — Ну, не знаю: рвач, высокомерный умник, близорукий накопитель…
— Близорукий накопитель? — изогнул я бровь.
Она угрожающе наставила на меня палочку:
— Отвалите, мистер стилист. Так, чем еще ты отличаешься от стереотипного банковского специалиста? Им полагается одеваться у Армани, ездить на «мерседесе», просматривать «Уолл-стрит джорнэл», отдыхать на курорте на собственной вилле, кушать суши…
— А чем мы, по-твоему, сейчас занимаемся?
Она пожала плечами:
— А юристы — те же банковские клерки, только с тощим бумажником. По крайней мере начинающие.
Я подцепил палочками скользкую груду жирного тунца.
— Ну, я могу отговориться, что занимаюсь благородным делом — смазываю колесики капиталистического механизма, тем самым препятствуя коррупции, распаду существующего строя и наступлению коммунизма, но, если честно, в Банк я пошел из-за своей слабохарактерности.
Женщина с Шарфом улыбнулась.
— Но ты же понимаешь, что это правда? Вот оканчиваешь ты колледж с дипломом по экономике, политологии или брачным обычаям эскимосов и, как все, стремишься попасть на престижную работу в консалтинг или банковское дело. Малину портит смутное подозрение, что природой тебе суждено рисовать комиксы или гонять слонов в Танзании, но ты недовольно отмахиваешься и ведешься на идею преуспеть и оправдать ожидания. Это же общая ошибка!
— Да, — кивнула Женщина с Шарфом. — Хорошо, что ты это признаешь, не отрицаешь и не отнекиваешься. Хотя не думаю, что люди, изучавшие в колледже брачные обычаи эскимосов, смогут преуспеть в инвестиционном банке.
— Пожалуй, нет, — ухмыльнулся я. — В любом случае я не собираюсь заниматься этим всю жизнь, максимум два года. А ты? Почему ты стала юристом? Непохоже, чтобы ты была влюблена в свою профессию.
Женщина с Шарфом засмеялась.
— Сдаюсь! Ну, — начала она, отпив глоток суперсухого асахи, — у меня не совсем твой случай. Юриспруденция мне действительно нравится и вызывает глубокое уважение. Я искренне полагаю, что именно система законов, регулирующая жизнь нашего общества, выделяет человека из остальных животных. В какой-то мере при выборе профессии я польстилась на деньги и престиж. Ну а когда начала работать… Посмотри на меня — специалиста по налогообложению. Нельзя сказать, что я не способствую смягчению нравов и общественному прогрессу, когда консультирую корпорации, как им с умом использовать бреши в налоговом законодательстве, не правда ли?
— Я уверен, ты стараешься работать как можно лучше.
— Да, самым тщательным образом продумываю подтасовки в финансовой отчетности.
Мы чокнулись бокалами и с удовольствием замолчали. Любопытно, какого взаимопонимания мы достигли, будучи знакомы совсем недолго; обычно лишь через несколько месяцев знакомства я перестаю ощущать острую потребность болтать глупости, чтобы заполнить неловкую паузу. Когда принесли счет, я выхватил свою кредитку. Женщина с Шарфом запротестовала, но я запротестовал еще громче и одержал победу. Тем более что я в любом случае платил не всю сумму, сбрасывая часть расходов на Блудного Сына (тот никогда особо не вникал в мелочи, поэтому, превышая установленный расходный лимит, наша четверка пользовалась им, так сказать, по умолчанию).
